«Ну и я так же считаю, — говорит Золотухин. — Поскольку это не написано, а записано при жизни. Это уже документ...

Мне Владимир тогда еще говорил: «Вот я — умру, а Валерка обо мне книжку напишет!»

Недавно один из наших общих знакомых позвонил и говорит: «Валера, если бы Вовка прочитал твои дневники, он бы ради этого умер второй раз». Только дело не в том, мне кажется, кто и что сказал о Высоцком, а в том, что он сам сказал своим творчеством. Никакая правда о нем или ложь не испортят его стихов».

Категорически не согласен с мнением Абрамовой и Н. Высоцкого о дневниках Золотухина и самого автора о них коллега Валерия Сергеевича по Театру на Таганке актер Вениамин Смехов: «Золотухин — мой товарищ. Есть такое понятие «ами-кошон», то есть «друг-свинья». Я очень люблю Валерия. Но он ведет себя иногда как «ами», а иногда как «кошон»... Наверное, и я, если посмотреть со стороны, где-то кому-то навредил... Не мое дело судить и отпускать грехи...»

Какое бы кто мнение о дневниках не имел и не высказывал, они — опубликованы автором и имеют право на существование — наряду с воспоминаниями о Высоцком и книгами о его жизни и творчестве других коллег и знакомых поэта.

Дневниковые записи Валерия Золотухина 60—70-х годов... В них Владимир Высоцкий зачастую предстает не привычным народным трибуном, яростным свободолюбцем, а смертельно больным и одиноким, часто — слабым и беспомощным человеком... Такова правда жизни! И при этом — гениальным творцом, удачливым соблазнителем и любовником, душой компании и бесшабашным рубахой-парнем. И это тоже — истинная правда!

В дневниках Валерия Сергеевича немало натуралистических и довольно скандальных сцен — описаний сплошных запоев Высоцкого, семейных и любовных передряг, закулисных «разборок» Театра на Таганке. Здесь же — уникальные, записанные Золотухиным и тем самым — сохраненные для потомков разговоры, монологи, размышления поэта на самые различные темы...

Познакомимся с избранными страницами из дневниковых записок актера.

07.02.68

...Запил Высоцкий — это трагедия. Надо видеть, во что превратился этот подтянутый и почти всегда бодрый артист. Не идет в больницу, очевидно, напуган: первый раз он лежал в буйном отделении и насмотрелся. А пока он сам не захочет, его не положат. ?

— Нету друзей рядом, а что мы можем сделать?

15.02.68

Высоцкого возят на спектакли из больницы. Ему передали обо мне, что я сказал: «Из всего этого мне одно противно, что из-за него я должен играть с больной ногой». Вот сволочи-прилипалы...

10.11.68

Володя накануне был очень пьян после «10 дней» и какой-то бабе старой на улице говорил, что «располосует себе вены, и тогда все будут довольны». Говорил про Есенина, старуха, пытаясь утешить, очень обижала: «Есенин умер, но его помнят все, а вас никто не будет помнить» и т. д. Было ужасно больно и противно все это слушать.

09.10.72

Высоцкий:

— Валера, я не могу, я не хочу играть... Я больной человек После «Гамлета» и «Галилея» я ночь не сплю, не могу прийти в себя, меня всего трясет — руки дрожат... После монолога и сцены с Офелией я кончен... Это сделано в таком напряжении, в таком ритме — я схожу с ума от перегрузок.. Я помру когда- нибудь, я когда-нибудь помру... а дальше нужно еще больше, а у меня нет сил... Я бегаю, как загнанный заяц, по этому занавесу. На что мне это нужно?.. Хочется на год бросить это лицедейство... Это не профессия... Хочется сесть за стол и спокойно писать, чтобы оставить после себя что-то.

18.09.74, Рига

Дыховичный страхи рассказывает про Володю. Ударил себя ножом. Кое-как его Иван скрутил, отобрал нож. «Дайте мне умереть!» Потом все время просил выпить... Никто не едет. Врач вшивать отказывается: «Он не хочет лечиться, в любое время может выпить — и смертельный исход. А мне — тюрьма». Шеф сказал, что он освободил его от работы в театре...

Свои дневниковые записи Валерий Сергеевич Золотухин не прекратил вести и после смерти Владимира Высоцкого. Так что к ним мы еще вернемся в нашей главе.

А сейчас — о теме крайне интересной, весьма щепетильной, касающейся обоих актеров. Самое время рассказать о постановке в 1971 году на сцене Таганки шекспировского «Гамлета». Выход спектакля стал событием № 1 в театральном мире СССР. Главная роль в драме — Принца Датского — досталась Высоцкому. Но после его нескольких алкогольных «загулов» и спонтанных отъездов в другой город с концертом дай за границу спектакль оказался под угрозой срыва, а зал театра всегда был переполнен... И тогда режиссер Юрий Любимов издает приказ: приступить к репетициям роли Гамлета Валерию Золотухину и Леониду Филатову... Владимир Высоцкий счел согласие на это своих коллег по театру и друзей предательством по отношению к себе...

Попробуем прояснить ситуацию с «Гамлетом» и вокруг нее...

Итак, в 1971 году Юрий Петрович Любимов принимает решение— ставить шедевр мировой драматургии, шекспировскую драму «Гамлет» в Театре на Таганке.

«То, что Высоцкий выпросил у Любимова роль Гамлета — это правда. Но надо же было знать Володю. Мне, например, было страшно: «Володя, а вдруг тебе дадут?» — «Ну и что?» — «А вдруг не сыграешь?» — «Кто, я не сыграю? Да ты что!» И действительно сыграл!», — вспоминал позднее Золотухин.

Но на самом деле все оказалось не так просто, как в воспоминаниях Валерия Сергеевича... Бывший в то время директором Театра на Таганке Николай Лукьянович Дупак по поводу постановки пьесы Шекспира вспоминает следующее: «Я как директор не влиял на распределение ролей. Это прерогатива режиссера, но один раз косвенное влияние было. И связано оно с лучшей ролью Высоцкого. Дело было так. Высоцкий несколько раз подходил ко мне и говорил: «Николай Лукьянович, я очень Гамлета хочу сыграть. Нельзя у нас поставить?» Любимов же в те годы пробивал свои шекспировские «Хроники», а о классике и слышать не хотел.

Меня же начальство, курирующее театры, убеждало, что для начала нужно поставить именно «классику». На одном из заседаний репертуарной комиссии нам официально объявили, что «Таганке» разрешается поставить любую классическую пьесу Шекспира. Я сказал, что мы готовы поставить «Гамлета». Возражений не было.

Выходим с заседания репертуарной комиссии. Любимов мне: «Какого черта мы с этим «Гамлетом» вылезли! Кто играть- то его будет?» Я отвечаю: «Как кто — Высоцкий!» — «Ну какой из Высоцкого Гамлет?! Вы хоть представляете что это за роль?» — «Юрий Петрович, что мы теряем? Давайте в нашем театре объявим конкурс. Кто, на ваш взгляд, Гамлета сыграть сможет?» — «Ну, может быть, Леня Филатов, может, Валера Золотухин...»

И конкурс действительно был объявлен. Любимов занимался с Филатовым, режиссер Глаголин — с Золотухиным, а я — с Высоцким. Через месяц состоялся показ. Высоцкий «вынес» всех...»

То, что Владимир Высоцкий «вынесет» всех — сомневаться не приходилось. Он с самого начала постановки мечтал и желал сыграть Гамлета, и желание это было так велико, что иного результата никто и не ждал! Он жил, он дышал этой ролью! Но изначально, ведь, Юрий Любимов видел в образе Принца Датского именно Золотухина с Филатовым! И Высоцкому пришлось постараться вдвойне, чтобы, показав все свои актерские возможности, доказать свою состоятельность, получить эту роль и сыграть ее!

Высоцковед Виктор Бакин: «Но и Золотухин-Лаэрт рвался в Гамлеты.

После одной из репетиций... Б. Глаголин:

— Получается, может получиться! Раньше не видел в тебе Гамлета, теперь убедился, что ты можешь и должен играть!!

— Ладно, а как же перед Володей? Неудобно...

— Ничего неудобного нет, Валерка, ты глубоко ошибаешься...

— А я мучаюсь. Все придумывал, как сказать ему о том, что я начал без него работать Гамлета.

Так и «промучается» надеждой Золотухин до самой смерти Высоцкого. И надежда умрет с Высоцким — спектакль снимут».