Фильм Алексея Германа «Проверка на дорогах» — один из самых честных из снятых о войне — попал к зрителю только на заре перестройки, в 1985 году, 14 лет пролежав «на полке». Слишком уж неправдоподобными, ненастоящими посчитали советские партийные и киноруководители показанные в картине боевые действия и быт партизан, человеческие отношения на войне между солдатами и предателями... Говорят, фильм запретил к показу лично Суслов, главный партийный идеолог, — посмотрев его.
Не довелось сыграть Владимиру Высоцкому и в другой картине, снятой по сценарию Эдуарда Володарского. Называлась она «Емельян Пугачев». В ней актер проходил пробы на главную роль, и прошли они для Высоцкого очень успешно.
Известного советского актера и режиссера Евгения Матвеева до конца дней «пинали» за то, что в свое время якобы именно он упросил Брежнева отдать ему роль Емельяна Пугачева в одноименной картине режиссера Алексея Салтыкова. Говорят, Владимир Семенович чуть ли не плакал, когда узнал, что его отстранили от работы... А как было на самом деле?
Сценарист фильма Эдуард Володарский вспоминал: «Написав сценарий о Емельяне Пугачеве, я, однако, хотел, чтобы его сыграл именно Высоцкий. Фотографии претендентов в гриме наклеили на большой лист ватмана, и все желающие могли выбрать «своего» Пугачева. Консультант фильма, профессор МГУ Сергей Тимофеевич Преображенский, далекий от кинематографической среды человек, посмотрев (|ютографии, сказал: «Вообще больше всего подходит вот этот» — и указал на... Высоцкого (а до этого он его даже не знал в лицо). «Только вот не тот», — и указал на Матвеева. В результате Пугачева играл все-таки Матвеев. И никто ничего сделать уже не мог...»
А вот воспоминания Евгения Матвеева, отвергающего все наветы коллег в свой адрес и по-другому видящего ситуацию, сложившуюся вокруг утверждения актера на главную роль в картине: «К сожалению, среди моих недоброжелателей оказался сценарист Володарский. Вот почему мне давно хотелось высказаться по этому поводу. Давайте взглянем на этот случай протокольно. Когда Алексей Салтыков приступил к пробам и меня не пригласил, я слова никому не сказал, хотя героя считал «своим»: Пугачева я сыграл на радио, вжился в материал. Только подумал про себя: «Все правильно, возраст не тот». Да и занят я был на других съемках. Однажды мне позвонили со студии и говорят, что Высоцкого не утвердили на худсовете, в Госкино, в еще каких-то инстанциях и что надо спасать картину, выручать режиссера.
Тогда я потребовал, чтобы Салтыков организовал для меня, как и для других, прежде пробы. Я не режиссер. А Салтыков был против проб — съемки начинались через 2-3 дня. «Зачем пробы, примеряй костюмы, пора работать начинать», — настаивал режиссер. Но пробы состоялись. Салтыков посмотрел отснятый материал и сказал мне: «Меня это устраивает, играй». И я сыграл Пугачева...
Меня после этой истории с «Емельяном Пугачевым» стали противопоставлять Высоцкому: «А, это тот самый Матвеев!..» Нажил я себе врагов. Да и переговорить с самим Владимиром Семеновичем так и не привелось. Почему и как его не утвердили на роль, ей-Богу, не знаю. Мой принцип другой: неэтично ковыряться в чужих делах...»(8)
Работу Алексея Салтыкова в конце семидесятых зритель не увидел. Но как это было принято тогда, критика, словно по команде, запалила из всех пушею «Фильм, в целом, не состоялся как значительное произведение искусства». На целых 15 лет его положили «на полку»...
После премьеры один из киноначальников так объяснил решение высоких инстанций Евгению Матвееву: «На Западе могут упрекнуть советских диссидентов в том, что они бездействуют. Дескать, были на Руси герои — Пугачевы, которые с топором выясняли свои отношения с властями».
— Получается, наш фильм к топору звал — чушь какая- то! — негодовал актер.
А может — в этом разгадка, почему партийные органы в очередной раз решили «не пущать» Владимира Высоцкого на экран?
Не везло Владимиру Семеновичу не только с утверждениями на роли в картины, которые снимались по сценариям Эдуарда Володарского, но и с песнями, написанными поэтом к ним — по просьбе сценариста или предложенными самим автором. Замечательные песни Высоцкого либо вообще не попадали в готовые фильмы, либо входили в них в убогом, урезанном виде...
«Вот я приехал Володю уговаривать, — вспоминает Эдуард Яковлевич, — он меня встретил, так очень по-волчьи на меня глядя, и сказал: — Чего, — говорит, — хочешь ее («Балладу о детстве». — А.П.) выбрасывать оттуда (из фильма «Вторая попытка Виктора Крохина», снятого по сценарию Э. Володарского режиссером Игорем Шашуковым. — А.П.)?» Я начал говорить, что, Володя, понимаешь, надо. Причем, понимаете, здесь у него в характере: для товарища он готов сделать всегда все, кроме, пожалуй, вот этого. Он сказал: «Нет, ни строчки...»
В итоге, в картину по цензурным или еще каким-то неведомым соображениям и причинам замечательная «Баллада о детстве» вошла в сильно урезанном виде — большим фрагментом...
Журналист Игорь Свинаренко пишет: «Мне сценарист Володарский рассказывал, что Высоцкого тошнило не в стриптизе, а в супермаркете. И он плакал, от жалости к своему народу. Они вдвоем — Высоцкий с Володарским — задумывали свалить за бугор и в Нью-Йорке устроить русский театр...»
...Судьба Эдуарда Яковлевича выписывала такие зигзаги, что удивлялись не только его друзья, но он сам. В середине 70-х ходили слухи, что Володарский, успешный сценарист и драматург, подумывает об отъезде на Запад... Насколько правдивы были эти слухи и планы, озвученные журналистом?
В одном из интервью «Едик» все популярно объяснил:
— Вы серьезно собирались с Высоцким бежать из страны? Он тоже еврей, как и вы.
— Ну да, у него тоже, как у меня, мать русская, а отец еврей.
— Так вы с Высоцким всерьез валить собирались? Разговоры такие были?
— Естественно, были! Тогда много народу поехало, началось... Но после первой своей загранпоездки Володя мне сказал: мы там на... никому не нужны.
— Это когда к Марине первый раз съездил?
— Ну, да, это 72-й или 73-й год. Он мне рассказывал, что когда зашел в магазин и увидел изобилие продуктов — колбасы и все такое — его стало тошнить, он просто сблевал. Прежде он никогда не видел столько еды. Это было кошмарное зрелище...
— Высоцкий рано начал ездить на Запад. А вас не пускали.
— Я был невыездной в те времена. Меня считали неблагонадежным.
— Ну, так вы ведь пили много. И с Высоцким дружили. При том что самого его пускали...
— Вот еще что могло повлиять: я дружил с Пашей Литвиновым — он вышел на площадь в 68-м, когда была оккупация Чехословакии. Ему дали 5 лет...
В другом интервью журналисты вновь спросили писателя о планах уехать из страны...
— Мало кто знает, что Высоцкий, как и вы, был полукровкой. Вы с ним этот вопрос обсуждали?
— Иногда, во время поддачи, я говорил ему: давай уедем к чертовой матери! Володя вопрошал: «Ну, куда мы поедем? Кому мы там нужны? Здесь плохо (он употреблял другое слово, догадываетесь, какое), но здесь мы хоть кому-то нужны...» Но должен вам сказать вот что: и я, и Володя выросли в подворотне, он в Большом Каретном, я — в Замоскворечье, и там различий в национальностях не было. Да и в кинематографе— тоже. Можно много евреев-киношников назвать: мой учитель Габрилович, Ромм, Чухрай, Зархи, Марк Донской... Пальцев не хватит, чтобы всех сосчитать...
Друг и тезка драматурга Эдуард Попов вспоминает: «В 1971 году мы с известным сценаристом Эдуардом Володарским жили рядом. В соседнем же доме снимал с Мариной Влади квартиру Высоцкий, при этом он дружил с Володарским. Да, забыл еще одно постоянное лицо в нашем доме: добрый, улыбчивый и светлый человек, актер МХАТа и радио Всеволод Абдулов. В Матвеевке это была неразрывная троица: Высоцкий, Володарский, Абдулов.
Субботы и воскресенья были наши. Обычно Володарский предлагал мне: «Эдюша, сползаем в «Горку»!» («Горка» — это местное название продуктового магазина в Матвеевке). Были там две сестрички: Валя и, кажется, Надя. Однажды он пошел в «Горку» один и вышел оттуда в подпитии, да еще с деньгами в кармане. Местная шпана взяла его в шоры. Чуя беду, сестричкибарменши сразу же позвонили Высоцкому. Тот — в машину и к «Горке», как раз вовремя. Рассказывали, как он гонял по всей центральной площади Матвеевки щипачей. Да и кто б его посмел тронуть?..
