Сидор терпел-терпел это издевательство, а потом расстроился. И впрямь, какому мужчине будет приятно, если самые благодатные его чувства будут примитивно попираться и вообще не замечаться?!

Расстройство Сидор решил утопить в винном погребе, где тихо дремали бутылки старого тосканского, опутанные паутиной столетий. Поскольку Сидору беспрепятственно разрешалось шляться по всему Дворцу Ремесла, то и в погребе он бывал частым гостем. Благо Дарья не тревожилась за свои винные запасы – ну не вылакает же этот Сидор все подчистую, что-нибудь да оставит!

…Был особенно мрачный для Сидора день. Сегодня он трижды видел Денизу и трижды с нею поздоровался, на что получил в ответ рассеянное «ах, оставьте, пожалуйста!». Сидор понял, что жизнь не задалась, и после завтрака прямиком отправился в винный погреб.

Погреб встретил его всегдашней тишиной, паутиной и запахом многовековых наслоений пыли. Сидор побродил вдоль рядов выставленных как напоказ бутылок, освещенных неяркими лампами, и тут черт дернул его возжелать обследования самого глухого закутка подвала.

Сидор здраво рассудил, что там, в практически неосвещенной глубине, должно стоять самое крутое вино. Он храбро протиснулся в закуток и вызвал мини-молнию. Для подсветки. Мини-молнии его научили вызывать юные колдуньи Дворца. У них это входило в программу занятий.

Мини-молния разогнала темноту, и Сидор увидел днище старого бочонка, обросшее паутиной, как Санта-Клаус – бородой.

– Вот оно, настоящее старое тосканское! – решил Сидор. – А все остальное суррогаты и подделки.

Сидор благоговейно коснулся вросшего в пыль дна бочонка. И ахнул, потому что дно медленно и со скрипом начало втягиваться в стену. Затем раздался сухой щелчок. И Сидор понял, что перед ним не что иное, как потайная дверь!

Потайная дверь – это, господа читатели, обязательно что-нибудь такое-этакое. Сокровища несметные, к примеру. Или прикованный к стене скелет злодея. Ну, на худой конец путь в другое измерение. Ведь верно? Поэтому для удобства чтения покройтесь на пару секунд мурашками и представьте себе ваш самый страшный кошмар… Готовы? Ну, тогда продолжаем!

Сидор для порядка помедлил и аккуратно толкнул древнюю дверь, побаиваясь, что от этого толчка она рассыплется в прах.

Дверь, однако, не рассыпалась и даже открылась без скрипа.

За дверью обнаружилась небольшая круглая комната, естественно, без окон. Того освещения, что давала мини-молния, едва хватало, чтобы разогнать накопившуюся в комнате мглу. Но главное Сидор увидел.

Посреди комнаты стоял гроб.

Между прочим, без крышки.

Сидор давно уже понял, что со старым тосканским он прокололся, что не будет никакого вина, но ему хотелось ублаготворить свое любопытство. Ведь если есть потайная комната, а в комнате имеется гроб, сам сюжет повествования требует, чтобы герой хотя бы подошел к гробу и взглянул на то, что во гробе покоится. Верно?

Верно.

Сидор на негнущихся ногах подошел ко гробу. Мини-молния дрожала над его пальцами.

Сидор заглянул во гроб.

Сначала он ничего не увидел, кроме вековых наслоений пыли и паутины, плотных, как дерюга. Но потом…

Пыль и паутина взметнулись вверх и исчезли.

Мини-молния вспыхнула из последних сил.

Сидор ахнул.

В гробу лежала женщина невероятной, космической просто, красоты. Непонятно, как она могла сохраниться здесь, в пыли и паутине.

– Святая Вальпурга! – прошептал Сидор, немея от восторга и страха.

Дальнейшее запомнилось Сидору смутно. Нет, он не поцеловал в губы лежавшую в гробу красавицу, он даже не посмел прикоснуться к краю ее платья… Но что-то все-таки произошло, потому что на мертвом лице заиграл вполне живой румянец.

А потом красавица открыла глаза.

Словно взорвались две маленькие вселенные.

В эти глаза невозможно было смотреть.

И не смотреть в них – тоже было невозможно.

В комнатушке прибавилось света, а Сидор упал на колени с воплем: «Пощадите!»

Женщина невероятной, космической красоты сидела в гробу и осматривалась. Затем ее невероятный взгляд остановился на Сидоре.

– Кто ты? – спросила женщина необычайно мелодичным голосом. – Это ты разбудил меня?

– Прости, великая, – дрожа, ответил Сидор. – Прости, я нарушил твой покой.

Перед лицом этой женщины было просто невозможно лгать.

Женщина в гробу сладко потянулась, отчего платье на ее груди опасно затрещало.

– Ох и долго же я спала! – сказала она. – Человек, на страшись меня, я не сделаю тебе ничего плохого. Как твое имя?

– Сидор, – пролепетал несчастный, глядя на красавицу во все глаза.

– Что ж, Сидор, помоги мне выбраться из этого гроба. Коль я проснулась, значит, есть во мне нужда…

Красавица протянула Сидору руку. Рука была нежной, теплой и мягкой – ни следа тления.

– Вы очень хорошо сохранились, – без лести сказал Сидор, помогая красавице выбраться из гроба.

– Благодарю, – улыбнулась та. Зубы у нее были ровные, мелкие и отблескивали жемчугом. – Что ж, Сидор, раз ты воззвал меня из небытия, я могу выполнить любое твое желание. Нет! Оговорюсь сразу: любое твое благое желание. Зло мне творить не дано.

– У меня нет иного желания, чем служить вам, госпожа, – пробормотал Сидор. – И хотя я не знаю вашего имени…

– Что за глупости ты говоришь? – засмеялась женщина. – Ты воззвал ко мне, ты назвал мое имя, и потому я пробудилась.

– Так вы – святая Вальпурга! – прошептал Сидор.

– Да, я та самая святая Вальпурга, покровительница ведьмовства. Когда строили первый Дворец Ремесла, я легла в его основание и заснула надолго, чтобы своей силой охранять честное ведьмовство от зла и непотребства мира. Никто не должен был обнаружить меня. Но если это произошло, значит, случилось что-то на земле. Что-то невероятное. Выведи меня отсюда, Сидор. Выведи к тем, кто сейчас управляет ведьмовством. Кстати, который сейчас век?

– Двадцать первый.

– Семь столетий я проспала… Что ж, после такого сна неплохо и встряхнуться. Вперед, Сидор! К свету и нынешнему дню!

Святая Вальпурга взяла Сидора за руку (тот внутренне охнул) и последовала за ним. Так они и вышли из винного погреба.

– Отведи меня к нынешней Госпоже Ведьм, – попросила Сидора святая Вальпурга. – Я должна поговорить с нею.

Но Сидору даже не пришлось идти со своей спутницей в рабочий кабинет Госпожи Ведьм, потому что сама Дарья Белинская со свитой расфуфыренных колдуний-фрейлин буквально летела им навстречу. Долетев непосредственно до святой, все пали на колени (выглядело это очень эффектно).

– Святая Вальпурга! – воскликнула Дарья Белинская.

– Славься, святая покровительница ведьмовства! – подхватили фрейлины.

– Полноте вам, – ответила, зардевшись, святая Вальпурга. – К чему эти празднословия? Кто из вас Госпожа Ремесла?

– Я, – ответила Дарья Белинская.

– Надеюсь, вы столь же и мудры, сколь красивы, – сказала святая Вальпурга. – Ибо красота – не главное достоинство ведьмы.

– Ничего не могу сказать в защиту себя, – улыбнулась Дарья. – Мудрости нет во мне, и с каждым днем я постигаю это все глубже. Прошу вас, госпожа, проследовать за нами в Зал Ремесла. А вы, Акашкин, не путались бы под ногами.

Сидор оскорбился было, но за него вступилась святая Вальпурга:

– Этот человек разбудил меня от сна вечности. Он прост душой, хотя и гнездится в нем еще мелкое тщеславие. Но в остальном он светел, и я не оставлю его своим покровительством.

Сидор напыжился от таких слов, но тут же увял, потому что святая Вальпурга зорко прошлась насчет его ума.

Торжественная процессия, возглавляемая Дарьей Белинской и святой Вальпургой, отправилась в Зал Ремесла. По дороге в эту процессию вливались ручейки из ведьм, только что узнавших о великой новости – покровительница колдовства проснулась! Так что Зал Ремесла едва смог вместить всех желающих лицезреть святую и коснуться хоть краешка ее благословенных одежд.

Святую Вальпургу усадили на трон, который раньше полагалось занимать лишь самой Госпоже Ведьм; рядом пристроилась Дарья и мессир Рупрехт. Кроме того, святая пожелала, чтобы у ее ног на особом пуфике расположился Сидор Акашкин.