Из друзей первый – Данила по прозвищу Крысолов. Юноша непростой. Во-первых, он телепат, во-вторых, ясновидец (если очень захочет), а в-третьих, он умеет своей флейтой управлять разными животными, что, может, экономически пока и бесполезно, да зато экзотично. Ну и самое главное, Данила – возлюбленный Юли. Их романтические отношения развивались довольно робко, но прочно, все испортил проклятый костер, да еще то, что отныне Данила считал себя виноватым в страданиях Юли. А ведь, к слову сказать, юная ведьмочка сама в этот костер полезла, решила на прочность свои нервы проверить. Ох, молодость, молодость…

Второй главный друг Юли – ее тетя Анна Николаевна Гюллинг. Анна Николаевна тоже ведьма, могущественная, но без того молодого нахальства и задора, который присущ Юле. Анна Николаевна тоже корит себя за то, что позволила Юле влезть в костер. Однако Анна Николаевна конструктивно подходит к вопросу исцеления племянницы. Она старается использовать не только достижения медицины, но и возможности оккультизма.

Третий серьезный сторонник Юли – Марья Белинская, молодая женщина, почти колдунья (в том смысле почти, что колдуньей не выросла, а лишь училась быть). Марья Белинская, дочь известного писателя и известной ведьмы, сестра другой известной ведьмы – Дарьи Белинской. Дарья носит почетный и ответственный титул Госпожи Ведьм, а значит, своей владычней рукой может очень многое. Марья уже обращалась к сестре по поводу болезни Юли Ветровой и получила из Толедо (резиденция Госпожи Ведьм находится в Толедо) врача-мага высокого ранга, который обследовал больную и помог, чем мог.

Одним словом, благодаря своим друзьям и сторонникам Юля Ветрова выжила. Но вот в сознание пока не приходила. Или не хотела приходить, кто знает…

Данила прочел еще главу и почувствовал, что голосовые связки устали. Он мог сидеть рядом с больной возлюбленной часами, но помимо Юли имелась ведь еще и Большая Жизнь, где у каждого были свои обязанности и задачи. Данилиной обязанностью, к примеру, было написание диссертации и обучение в аспирантуре. Поэтому хочешь не хочешь, а он был вынужден изредка покидать свою девушку.

– Юленька, я пойду, – неловко сказал Данила. Встал со стула, наклонился над спящей и невесомо поцеловал ее в не закрытое бинтами место на щеке.

И тут произошло чудо. Забинтованная рука девушки крепко ухватила Данилу за локоть.

– Х-хто? – прошипела девушка совершенно нечеловеческим голосом и открыла глаза.

Глаза ее светились фиолетовым блеском. Мало того, ресницы сверкали как крохотные молнии! Жуть в общем для неподготовленного зрителя! Да и для подготовленного тоже не подарок. Но Данила обрадовался так, словно ему на Рождество подарили остров Мальта. Или Лас-Вегас, по меньшей мере.

– Юленька, – проговорил он, ласково касаясь руки девушки. – Это я, Данила.

– Кх-кх-кх, – раскашлялась девушка. С каждым кашлем из ее рта вылетало облачко серебристого пепла.

Данила терпеливо ждал и лишь шептал что-то про себя, видимо, заговоры или магические формулы.

Наконец девушка вполне различимо произнесла:

– Кто ты?

Голос ее был очень слаб. Он вообще мог сойти за шепот. Но Данила услышал, что нужно.

– Я Данила. Я твой друг, – сказал он спокойно и убеждающее. – Я с тобой.

Девушка со всей силы стиснула его руку, хотя эта сила была не больше, чем у мыши.

– Кто я? – спросила она еще тише.

– Ты Юля Ветрова, самая красивая девушка на свете, – с улыбкой сказал Данила.

– Что со мной случилос-сь?

– Ты… ты попала в костер и немного поранилась. Ты не волнуйся – ничего страшного нет, ты уже поправляешься…

– Правда?

– Да. – И Данила сделал мысленный посыл: «Юля, это я, твой Данила. Узнай меня».

Глаза девушки погасли на миг, а затем вспыхнули снова. И она мысленно произнесла:

«Я Юля. Ты Данила. Мы можем разговаривать… как это…»

«Телепатически. Слава богу, к тебе вернулся твой дар!»

«Какой дар?»

«Телепатия. Я очень боялся, что после болезни у тебя ничего не получится. Но все в порядке».

«Мне трудно говорить мысленно».

– А ты пока и не трудись, – вслух сказал Данила и улыбнулся. От его улыбки больная почему-то дернулась как от удара током. Данила почувствовал это и перестал улыбаться. Мало ли что. Может, у девушки после ожогов еще и психологическая негативная реакция на улыбки. Все может быть, когда в костер попадает ведьма…

И остается жива после этого костра.

– Данила, где я?

– В больнице.

– Это… это понятно. В каком я городе? Я не помню. Я мало что помню.

– Ты в городе Щедром. Ты сюда приехала к своей тете на каникулы. Из Москвы.

– А как я попала в костер?

– Понимаешь, ты – ведьма, и так получилось…

– Я – ведьма?

– Да. А ты ничего такого в себе не чувствуешь?

– А должна? И что именно я должна чувствовать?

– Ну, я не знаю… Силу.

– Нет, силы я никакой не чувствую. Мне кажется, я очень слабая. Совсем слабая.

– Ничего, ты скоро поправишься. И снова станешь сильной.

А глаза Юли сияли как два маленьких фиолетовых солнца.

– Юля, – тихо сказал Данила. – Я должен вызвать врача.

– Зачем?

– Ты долгое время была между сном и комой. Врачи должны знать, что ты очнулась.

– Нет, – вдруг резко сказала Юля. – Вызови мне мою тетю.

– Юля…

– Вызови мне мою тетю!

– Хорошо. – Данила подчинился и вышел из палаты.

Он вышел всего на каких-то десять минут, но этих десяти минут Юле хватило, чтобы встать с постели и сорвать с себя все бинты, несмотря на боль. Ожоги оказались не столь страшными, как она подумала поначалу.

– Глупцы, – сказала Юля, обращаясь неизвестно к кому. – Я могу исцелить себя сама. Неужели это неясно?

Она взмахнула ладонями – те засветились голубоватым светом. Этими сверкающими ладонями Юля принялась водить по всему телу – там, где были раны и ожоги. И они исчезали – как по волшебству. Да ведь это и было волшебством.

– Зеркало, зеркало, явись, – негромко сказала Юля. Перед ней в пустоте тотчас повисло большое овальное зеркало. Юля осмотрела себя. Тело было в порядке, но вот лицо… На лице оставались шрамы. Юля провела ладонями по лицу, убирая их, но ничего не вышло.

– Не понимаю, – пробормотала девушка. – Почему?

– Потому что это не магические шрамы, – раздался голос от двери. – Это тебе кожу пересаживали. И теперь шрамы должны зажить сами. Ну, магия, конечно, ускорит процесс, но не настолько, чтобы шрамы исчезли моментально.

Это говорила Анна Николаевна, входя в палату.

– Благословенна будь, Юленька, – сказала старшая ведьма. – С возвращением тебя.

Сзади в дверях маячил Данила. Увидев, что Юля стоит совершенно нагой, он покраснел и отвел глаза, на что, впрочем, Юля не обратила никакого внимания.

– Благословенны будьте, Анна Николаевна. – Девушка внимательно глядела на вошедшую. – Вы ведь моя тетя, я не ошибаюсь?

– Не ошибаешься, голубушка. Слава святой Вальпурге, ты пришла в себя! Как самочувствие?

– Теперь уже лучше, – сообщила Юля, с удовольствием разглядывая краснеющего Данилу. Затем медленно подошла к кровати и потянула на себя простыню. Закуталась в нее наподобие римской тоги. – Данила, ты можешь на меня смотреть. Правда, эти шрамы меня не украшают…

– Составим травяной сбор, приготовим отвар – каждый день будешь протирать, и все зарубцуется, – пообещала тетя. – Так как ты себя чувствуешь?

– Неплохо… Для ведьмы, попавшей в костер, – сказала Юля.

Анна Николаевна рассмеялась, Юля отшатнулась от нее, вскрикнула:

– Что вы сейчас сделали? Мне больно!

– Я… я только рассмеялась, – испуганно сказала Анна Николаевна. – На тебя плохо влияет смех?

– И даже улыбка. Я заметил, – сказал Данила. – Что-то странное.

– Действительно… Никогда не слышала о таком проявлении шока. Юля, извини, я больше никогда не буду при тебе смеяться и улыбаться.

– Спасибо. – Юля судорожно поправила не себе простыню. – Тетя, я вот что хотела у вас спросить: где моя одежда? Я хочу уйти отсюда.