Страна еле‑еле выдерживала на своих плечах расходы на вооружения. Это нас и погубило, причем судьба распорядилась так, что роль могильщика советского государства выпала американскому президенту Р. Рейгану. В те годы я в качестве корреспондента «Огонька» присутствовал на советско‑американских встречах, проводившихся на высшем уровне, и много ездил по Америке, так что могу свидетельствовать о происходившем с достаточной достоверностью.
Как известно, президент Рейган объявил нашу страну «империей зла», вел себя по отношению к ней соответственно. В 1983 году он принял решение о так называемой стратегической оборонной инициативе (СОИ), иначе говоря, о создании ядерного щита над Америкой. По этому замыслу все вражеские ракеты на подлете к США должны были уничтожаться специальной антиракетной системой. Осуществление американцами этой программы означало новый, невиданный ранее виток в гонке ядерных вооружений, теперь уже в космосе, то есть еще дороже, чем раньше. Наш и без того невообразимый ВПК требовал контрмер против американского ядерного щита. Мы и так, без этих дополнительных гигантских расходов, задыхались под тяжестью неимоверных военных затрат, основная часть нашей экономики и без этого работала на войну. Американцы загнали нас в безвыходный тупик в этом страшном марафоне, их промышленный и научный потенциал был сильнее и жизнеспособнее нашего, потому что опирался на здоровую экономику, на свободный рынок.
Рейган утверждал, что осуществление программы СОИ не только защитит Америку, но и сможет изменить ход истории человечества. Американский президент, которого тогда многие недооценивали (как же – бывший актер!), смотрел далеко. Его предсказание сбылось даже раньше, чем он предполагал. Программа СОИ, еще не успев осуществиться, полностью оправдала пророчество президента: она, не уничтожив ни одной нашей ракеты, действительно изменила ход истории. Советский Союз рухнул под тяжестью собственного ВПК, не защитившего, а погубившего страну. Мы надорвались на гонке вооружений и без боя проиграли «холодную войну», затеянную еще Сталиным. Пусть это произошло уже при преемнике Рейгана, президенте Буше, но все равно это было делом рук бывшего актера.
Трумэну удалось сдержать экспансию Сталина, стремившегося, казалось бы, неудержимо к расширению советской империи, а Рейгану удалось ее развалить. Между прочим, в кабинете Рейгана стоял бюст Трумэна… Итак, в мире осталась только одна сверхдержава – Америка. Правда, и соображение о двух китах, США и России, пока в силе, поскольку наши ядерные потенциалы по‑прежнему сравнимы друг с другом. Со здоровьем же у китов дело обстоит по‑разному.
Агония Гитлера закончилась крахом Германии, но она сумела возродиться из пепла. Распавшемуся в результате агонии сталинского режима Советскому Союзу уже не возродиться, потому что его разнесло на куски таким взрывом, который был посильнее не только атомной, но и водородной бомбежки. Можно сказать, что взорвавшая его мина замедленного действия состояла из двух слоев: ленинского и сталинского. Первый был заложен еще в 1922 году при образовании Советского Союза, когда сложнейшие национальные проблемы решались просто, по‑большевистски, волевым решением сверху. А во втором слое выше уже немало сказано…
Вскоре после войны Сталин начал мощнейшую пропагандистскую кампанию – борьбу с так называемым космополитизмом в своей стране. Она оказалась последней крупной политической акцией в его жизни. Если Гитлер всю жизнь был помешан на антисемитизме и не забыл лишний раз проклясть евреев в своем предсмертном завещании, то Сталин постепенно тоже становился все более и более заядлым антисемитом, сравнявшись с фюрером по накалу этой злодейской страсти перед самой своей смертью. Еще и еще раз оба злых гения предстали как бы в одном и том же облике.
Все началось, казалось бы, с весьма незначительного факта, а вылилось вскоре в настоящий государственный антисемитизм, который к самому концу жизни вождя был готов перерасти в геноцид по отношению ко всем советским евреям. Этому помешала только смерть Сталина, о чем выше подробно рассказано в главе «Пятый пункт».
В нескольких словах дело было в следующем. Сталин регулярно лично раздавал премии своего имени в области науки, производства, литературы и искусства. Среди его лауреатов оказалось несколько абсолютно бездарных драматургов, которые с лихвой возмещали этот врожденный недостаток тем, что в своих произведениях воспевали Сталина и его режим. Некоторые театральные критики, еще не до конца потерявшие совесть, попробовали в своих рецензиях довольно робко и деликатно указать на слабость таких пьес. Но ведь они были отмечены Сталинскими премиями! Так что их спонсор, Сталин, естественно, обиделся на такие оценки, нет, не самих пьес, а собственного литературного вкуса. А за обиду товарищ Сталин всегда жестоко мстил, в подавляющем большинстве случаев – концлагерем и расстрелом. Случилось так, что в группу возмутивших вождя театральных критиков собрали в основном евреев, и кампания их травли сразу приобрела ярко выраженный антисемитский характер. Тут же отыскали космополитов в литературе, кино, музыке, изобразительном искусстве… Был найден новый очередной «враг народа», которого можно было обвинить во вредительстве и в наших бедах. Наверное, не одни театральные критики были причиной сталинского негодования. Вполне возможно, что активное участие еврейских ученых в создании ядерного оружия в США тоже подлило масла в огонь. К тому же Сталин крупно просчитался при создании государства Израиль в 1948 году. Тогда мы не только приветствовали этот факт, но и активно содействовали появлению Израиля на карте мира. Потому что тогда Сталин рассчитывал на Израиль как на форпост, на силу, направленную против традиционного влияния англичан в этом регионе. В то время мы даже осуждали борьбу арабов против нового государства. Так, вездесущий И. Эренбург писал: «Советское правительство первым признало новое государство, энергично протестовало против агрессоров, которыми командовали английские офицеры, все симпатии советских людей были на стороне обиженных, а не на стороне обидчиков». Но лидеры Израиля не оправдали надежд Сталина. Их он достать не мог и обрушился на своих евреев…
Наши так называемые космополиты подверглись жестоким гонениям и репрессиям, еще страшнее было то, что невыносимая общественная атмосфера в стране оказалась к тому же отравленной антисемитизмом и, как обычно это было при сталинских кампаниях, каким‑то немыслимым абсурдом. Вот что, например, заявлял глава советских писателей А. Фадеев в своем докладе о космополитизме, обвиняя в нем для начала западноевропейскую классику и конкретно… Бальзака, Флобера, Золя, Мопассана: «Взгляните на Флобера. Он настолько лишился нравственного идеала, что все его творчество стало безнравственным: голый скепсис, полное отсутствие веры в человека и возможность преобразования общества на справедливых началах. Революцию 1848 года во Франции он просто оплевал… Вырождение реализма начинается у Флобера, который в романе „Саламбо“ выступает как реакционный романтик и физиологический натуралист одновременно. Начинается литературное вы рождение, декаданс. А с другой стороны, при всех неоспоримых достоинствах реализма Золя и Мопассана, им присуща еще большая ущербность, чем Флоберу, они вовсе ползут по земле, в хвосте исторического развития».
Не забыли и про русскую классику. Литературный опричник В. Ермилов писал: «Критика и самокритика прежних работ о Достоевском необходима в свете реальной социальной практики сегодняшнего дня, когда творчество Достоевского особенно активно служит на потребу мировой реакции».
В январе 1949 года газета «Правда» объявила о начале нового большевистского крестового похода в статье «Об одной антипатриотической группе театральных критиков», а на другой день «Литературная газета» подхватила начинание своих хозяев в передовой статье, в которой говорилось: «В области театральной критики сложилась антипатриотическая группа носителей враждебного нам безродного космополитизма, последышей буржуазного эстетства. Развязно и со всеми удобствами расположилась она в театральной критике. Эта антипатриотическая группа эстетствующих формалистов, без всякого к тому основания называющих себя театральными критиками, поставила своей задачей последовательное избиение, дискредитацию всех новых, впервые выступающих советских драматургов и всех истинно новаторских, партийных патриотических пьес…»
