– Я уйду сразу же, как подберу подходящих женщин, – важно пояснял Тейлах, лениво кроша в пальцах печенье. – Посели их в надежном месте и охраняй в дороге. Запрети воинам и близко подходить.

– А кто будет их кормить и провожать гулять? – с сомнением прищурился Лаис, вовсе не желавший брать на себя эту работу, но начинавший подозревать, что именно за этим его и позвали.

– Придется тебе самому, – подтвердил его подозрения господин, – но можешь назначить помощником кого-нибудь понадежнее, к примеру, Тулоса. В замке не нужны горничные, якшающиеся с охранниками… сам понимаешь.

Лаис сделал кислое лицо, изображая недовольство такими сложностями и вовсе не желая показывать свою понятливость. Он почти с первых дней начал догадываться, что Тейлах в том замке не более чем дворецкий, временно изображающий хозяина. Так резко отличались порой его высказывания и поведение от приказов, которые он выдавал на следующий день.

– Само собой, эта работа будет оплачена отдельно, – снисходительно утешил командира охраны Тейлах, – и очень хорошо, не сомневайся. У тебя уже есть соображения, где поселить женщин?

– В городе полно объявлений о сдаче хороших домов, – буркнул Лаис, пытаясь сообразить, не означает ли наем горничных, что в замке скоро появится хозяин? Или… хозяйка, ведь не лакеев же они собираются взять?

– Хорошо, иди и сними приличный дом, – согласился господин, неохотно вытаскивая из кресла свое округлое тело, – а я пока схожу к главе посредников, дам ему задание подобрать подходящих женщин. Встретимся здесь через пару часов, обед я закажу заранее.

Бросил на стол серебрушку и первым вышел прочь. Лаис спокойно допил кофе, раздумывая, откуда начать поиски дома, чтобы завтра утром не везти нанятых служанок через весь город. В том, что Тейлаху удастся найти сколько угодно желающих, он не сомневался, по весне в такие крупные городки, как Шархем, стекались все, у кого кончился зимний контракт. За несколько монет несколько посредников, объединившихся в ватажку с громким названием «гильдия», давали каждому ночлег в одном из домишек неподалеку от базара и подыскивали нового хозяина, получая от богатых нанимателей за скорость и услужливость щедрое вознаграждение.

Лаис хмуро вздохнул, сунул ради поддержания легенды о своей скаредности в карман серебро Тейлаха и сыпанул взамен несколько медяшек. Кофе он пил тут часто и цены знал отлично.

Неторопливо выйдя на высокое крыльцо, остановился, по привычке обвел внимательным взглядом небольшую площадь, распахнутые створки солидной двери в портальную башню, снующий по делам народ и стоящих у доски с расценками на переход ротозеев.

И вдруг его словно кольнуло в подреберье, одну из женщин, скромно стоящую чуть в сторонке, но просматривавшую цены, он узнал. И стыдно ему было бы не узнать, она была все в том же выцветшем платье, только платок повязала по-другому, очень низко надвинув на лоб и прикрыв свободным концом губы.

Демонская сила, лихорадочно бились в голове Лаиса мысли, ведь он же еще там сообразил, что она не торемка! Так почему же сразу не понял, ради чего она идет в Шархем и ведет своего сероглазого сына! Разумеется, не просто решила переселиться, а направлялась именно к портальной башне! Значит, решила вернуться на родину…

Ну, вот чего стоило ему добавить в кошель несколько золотых или незаметно сунуть их вдове, когда объезжал отряд последний раз? И как это сделать сейчас, чтобы не привлечь внимание одного из шпионов Тейлаха?!

Про то, что лжегосподин никому не доверяет и всюду таскает за собой нескольких соглядатаев, а в замке вокруг него иногда крутятся доносчики, Лаису осторожно намекнули те из охранников, кого он знал раньше и кто через некоторое время узнал его, несмотря на амулет.

Несколько минут командир со скучающим видом постукивал носком сапога по крыльцу, изображая бездельника, потом, когда женщина побрела в сторону рынка, где можно было за монетку узнать о нанимателях или даже получить дешевую работу, неторопливо пошагал следом. И никто бы не понял по лицу высокого широкоплечего мужчины, безучастно озирающего пометки на воротах и вывески, что он отчаянно ищет способ, как хоть минутку поговорить со скромно одетой вдовой или хотя бы сунуть ей в руку приготовленное золото.

Лаис уже вычислил, куда она идет, и придумал несколько простеньких способов, как на виду у всех нанять женщину на какую-нибудь несложную работу. Например, почистить рыбу или отнести сладости несуществующей возлюбленной. Но когда вдова проходила мимо лавки старьевщика, рядом с ней неожиданно возник мужчина.

Неверящим взглядом командир смотрел, как их недавняя спутница внимательно слушает жилистого торемца средних лет, а затем покорно сворачивает за ним в сторону дешевой харчевни. Что-то вмиг разбилось в его душе, и из благородного спасителя несчастной соотечественницы Лаис разом оказался преследователем чужих женщин, а эта роль была ему много более ненавистна, чем любая другая.

– Малиха! – Звук знакомого голоса ударил женщину по нервам, побуждая подхватить подол платья и стремглав бежать прочь, но тренированная выдержка не подвела, и вдова покорно остановилась, глядя, как от лавки, где торгуют поношенной одеждой, к ней стремительно приближается слуга соседа.

Того самого Васана, что жил наискосок напротив.

– Не бойся, я тут один, – заметив, как побледнела женщина, поспешил успокоить Хасит и осторожно потянул ее в сторону. – Я тоже сбежал… но давай поговорим в другом месте? Тут на нас все смотрят.

Он имел в виду вовсе не торговцев, а статного иноземца в добротном костюме наемника, рассматривающего их почти в упор. Однако наемник внезапно свернул в сторону и решительно пошагал прочь, словно по своим делам. Хасит выдохнул тревогу, но до конца пока не успокоился, его природная смекалка и профессиональная недоверчивость заподозрили в действиях незнакомца какой-то подвох.

Малиха ничего этого не заметила, пытаясь сообразить, стоит ли верить вору, хоть и бывшему. Как известно, у них совести нет, и с честными глазами вытащат последний медник у старухи и продадут за серебрушку ближнего.

– Я клянусь… чем хочешь, именем матери… – В голосе Хасита скользнуло отчаяние, и она решилась.

Все равно убежать от него не удастся, Хасит ловок и силен, а ей не следует показывать здесь свои тайные умения. Еще сочтут ведьмой, а Торем к таким нетерпим. Как, впрочем, и к большинству магов, и то, что хан дал ардагскому королю разрешение на открытие порталов – большое чудо. Или большая выгода для ханской казны, если точнее.

– Идем.

В харчевне Хасит выбрал столик на улице, в глубине двора, под огромным старым орехом, заказал чай и еду, и едва подавальщик убежал, приступил к рассказу.

– Ты сильно задела Ахчара, – зорко поглядывая по сторонам, шептал вор, придвинув голову к уху бывшей соседки, и со стороны казалось, будто это обычное ухаживание, – он обозлился и решил тебя украсть.

Малиха молчала, пока он не открыл ничего нового, но говорил правду, и это давало надежду, что вор не солжет и дальше.

– Сама понимаешь, приказчик заставил меня помогать… а я не мог отказаться, Васан же выкупил мою свободу…

И это она знала. Впрочем, это знали все. Выкупленные из тюрьмы мелкие преступники, воры и жулики становятся для своих хозяев полными рабами на весь срок, какой отмерили им судьи. А отвешивают те не скупясь, чтоб покупали подороже. Сплошной доход казне и в камерах не тесно. Но снова не стала ничего говорить.

– Через забор я его переволок, – едко хихикнул вдруг Хасит, – и на крышу влезть помог, но дальше не пошел, сказал, что мне, если поймают, плаха светит. Но пообещал вытащить обратно и даже веревку оставил…

Мужчина снова тихо засмеялся, вспоминая, как зло шипел Ахчар, как полз по почти плоской крыше к люку, через какие жители мазанок выбираются в жаркие летние ночи, чтоб поспать на свежем воздухе. И жуткий визг, с которым откормленный приказчик вдруг рухнул вниз.