– Я здесь, собственно, по важному делу, – заметил Эртруз, но Крейд жестом приказал ему замолчать.

– Купол, Центральная, – обратился он к управляющему компьютеру Боевого купола. – Сложность предыдущего бойца?

– Сто пятьдесят девять, – холодным, но не машинным, а скорее, беспристрастным женским голосом ответил Купол, и этот голос эхом разлетелся по огромному залу.

– Синтезировать нового бойца. Уровень сложности… – Крейд задумался, оценивая, насколько слаб оказался его предыдущий противник, – …двести двадцать.

– Да, господин, – ответил Купол.

– И увеличить псевдовес моего меча на двадцать пять процентов.

– Да, господин. – Силдон почувствовал, как зажатый в руке меч заметно прибавил в весе под воздействием мощного локального гравитационного поля. Повышенная сложность и увеличенный вес клинка гарантировали по‑настоящему тяжелый, а значит, и интересный поединок. Истекающий кровью боец пропал, а на его месте появился новый воин, сжимающий в руках огромный эспадрон с широким полутораметровым лезвием.

– Препятствия. Двадцать восемь единиц, – отдал последнее распоряжение Крейд.

Пространство зала исказилось, синтезируя двадцать восемь квазимолекулярных препятствий в виде каменных глыб, деревьев и кустов.

– Вот это будет интересно, – радостно улыбнулся Силдон, предвкушая очередную жестокую схватку. – Не желаешь посидеть в зрительской ложе, трусишка?

– Не имею ни малейшего желания, да и времени, кстати, тоже, – скрипнув зубами, ответил тот и добавил: – Повторяю, я здесь по очень важному делу. Если не желаешь слушать, я уйду, а ты можешь продолжать резвиться в свое удовольствие. Но только давай договоримся сразу, что ты не станешь метать мечи в живых людей, если узнаешь эту новость от кого‑то другого. Договорились?

Не дожидаясь ответа, Эртруз круто развернулся и зашагал к выходу. Пренебрежительное отношение и бесконечные насмешки Крейда надоели ему. У него тоже есть чувство собственного достоинства. Он не раб и не слуга. Они партнеры. Конечно, у Силдона всегда был несносный характер, но в последние несколько недель с ним творится вообще неизвестно что, и с этим он мириться не желает. Силдон понял, что переборщил. Нет, надо его остановить, подумал он. В конце концов, он всегда был верным другом, да и помощником неплохим, одним из немногих, кому можно было доверить любую тайну и поручить любое дело. Не стоит бросаться людьми, а то пробросаешься и останешься в одиночестве.

– Эй, постой! – крикнул Силдон.

Эртруз, остановившись у двери, медленно повернулся.

– Ты знаешь, я никогда не извиняюсь, – сказал Силдон.

– А я ничего подобного и не ожидал. Просто хотел, чтобы ты меня выслушал. – Эртруз ликовал. Слова Крейда вполне можно было считать извинением.

– Ну так я тебя слушаю. Что у тебя за новость? – спросил Силдон.

– Мы в дерьме, – сообщил Эртруз.

– А поточнее?

– Можно и поточнее. Примерно тридцать минут назад наш сканер искажений мерности зафиксировал несанкционированный трансмерный переход из этого мира в Лиитанию. Это тебе о чем‑нибудь говорит?

– Кондор. – Настала очередь Крейда скрежетать зубами. – Значит, вторичное слияние все же произошло, и этот ублюдок упорхнул в свой мир.

– Я тоже так решил. Трансмеризатор есть только в нашем замке, но его сегодня не использовали. Отгрузка ризия намечена на вечер. Прибытия мы не зафиксировали, а это бывает только при аномалиях Спектра. Не нужно быть гением, чтобы понять, что Кондорат Ару воссоединился со своим синхроном и сбежал. Теперь он в СКОП и, возможно, уже готовится выступить с обличительной речью против тебя и корпорации. Веселая перспектива?

– Дьявол! – Крейд отбросил свой меч, и тот беззвучно упал на каменный пол.

– Вижу, я привлек твое внимание, – язвительно заметил Эртруз.

Метнув в его сторону гневный взгляд, Силдон принялся расхаживать взад и вперед, нервно почесывая правое плечо.

– Сколь велики шансы Кондора сохранить после слияния свой рассудок и не подвергнуться иртадизации? К нему может вернуться прежняя память? – спросил он наконец.

– Сам Господь Бог, наверное, не смог бы ответить на этот вопрос. Иртадизация, как, впрочем, и все аномалии Спектра, вещь весьма странная, неизученная. С уверенностью могу сказать только одно: его тело теперь завершено и угрозы мерного распада для него больше не существует, – ответил Эртруз.

– Не самое радостное известие.

– Полностью согласен с тобой. Если Кондор вспомнит хоть что‑то, у нас могут быть большие неприятности с Ишраром. Кстати, мы до сих пор не знаем точно, уничтожен ли кристалл, находившийся у него. Вдруг он сделал копию и вспомнил о ней после слияния? – Эртруз со злорадством наблюдал, как все больше мрачнеет физиономия его компаньона.

– Да, дела приобретают серьезный оборот. Как ты полагаешь, мы можем убрать его сейчас, когда он в СКОП? – спросил Крейд.

– Не уверен, но так как промедление для нас неприемлемо, можно попробовать. Свяжись со своими людьми. Только убрать Кондора нужно тихо и не привлекая внимания. – Эртруз и сам не заметил, как начал отдавать распоряжения Крейду. На его счастье, Силдон, погруженный в свои мысли, этого не понял.

– С этим не будет никаких проблем. Стоит рискнуть. Иначе, если данные с инкриса всплывут на поверхность, шесть лет работы пойдут насмарку, а мне уже никогда не видеть места Мудрейшего. Чрезвычайно неприятный финал, учитывая, что мы в одном шаге от цели. И как вообще этот стервец заполучил столь исчерпывающую информацию о наших делах?

– Ты уже спрашивал меня добрую сотню раз, и я устал отвечать – я не знаю. Официального расследования не проводилось, сам понимаешь.

– Я понимаю только одно – кто‑то очень неплохо информировал его. По чистой случайности мы вовремя узнали об этом и сумели задержать распространение данных. Иначе «Новые технологии» уже перешли бы в собственность НРП, а я оказался бы в тюрьме. Ты, кстати, тоже.

– Но мы все еще контролируем ситуацию, – сказал Эртруз, хотя в его голосе не чувствовалось уверенности.

Крейд сердито вскинул голову.

– Контролируем ситуацию, говоришь?! – Силдон уже почти кричал.

Ну вот, подумалось Эртрузу, опять то же самое. Надо поберечься. Для Силдона всегда были характерны внезапные вспышки гнева, но дело в том, что в последнее время он уже не пытался, как прежде, сдерживаться, а вымещал свою ярость на ком попало. Хорошо хоть на этот раз Крейд не вооружен по‑настоящему, с облегчением подумал Эртруз, иначе неизвестно, чем бы это закончилось для него.

– Контролируем ситуацию?! Мы контролировали ее, когда Кондорат Ару сунулся в этот вариант, где его встретило Проклятие Спектра и размазало по всей Метамерии. Мы контролировали ситуацию, когда могли спокойно уничтожить его синхронов, не имеющих представления, кто за ними охотится и зачем. Ты действительно уверен, что мы все еще контролируем ситуацию, после того как Кондор вновь стал Кондором?

– Я… – хотел было оправдаться Эртруз, но Крейд как всегда не дал ему говорить.

– Ты завалил всю нашу операцию, Эрт. Не нужны мне твои оправдания, мне от них ни тепло ни холодно. Поздно извиняться, пора действовать. Свяжись с Фетином. Пускай тоже задействует свои каналы. И никаких больше игр в можно и нельзя. Все, надоело, чихать я хотел на Ишрар. Делайте все необходимое, ВСЕ НЕОБХОДИМОЕ! Мне совершенно плевать, останется Кондор жив или умрет. Мне нужно только его молчание. Ни одного слова обо мне и моих делах не должно сорваться с его языка. Поэтому, если нужно, отрежь ему язык. Ты понял меня?

– Да, Силд. Понял. – У Эртруза заныла несуществующая рана на груди. В очередной раз успокаивая себя тем, что внутри Боевого купола нет настоящего оружия, Эртруз опасливо покосился на сжатые кулаки собеседника. Руки Крейда представляли не меньшую опасность, чем стальной клинок. – Еще кое‑что, – добавил он, стараясь увести разговор в иное русло.