Перестройка мерности не причиняет боли. А вот возвращение в материальный мир, напротив, всегда довольно неприятно. Лишенное каких‑либо ощущений тело, словно бесплотный дух наделенное лишь пьянящим чувством безграничной свободы, вновь обретает утраченную связь с реальностью. Возвращаются чувства. И после мгновения восхитительной пустоты все это вдруг начинает казаться бессмысленным и ненужным. Даже отвратительным. Запахи бьют в нос, одежда раздражает кожу, гравитация наваливается каменной глыбой. Хочется отвернуться, убежать, вернуться назад в небытие. Но это лишь секундное помешательство. Затем все снова возвращается в норму.

«Внимание, некорректный выход. Опасность столкновения!» – сообщил бесстрастный голос корабельного навигатора.

Еще не до конца пришедший в себя Кондор слишком поздно сообразил, что эллар прошел через аномалию, набрав приличную скорость. И сохранил ее на выходе из бинарной язвы. Корабль скользнул по воде, срезал несколько гнилых деревьев, развернулся и уткнулся в грязь неподалеку от маленького островка. Того самого, на который Кондор уже забредал несколько дней назад по пути в Шалт. Экраны мигнули, пошли рябью, но не погасли. Это было хорошим признаком. Кондор тряхнул головой, скидывая возникшее после перехода оцепенение, осмотрелся, пробежался пальцами по клавиатуре, активируя систему контроля реальности. Каким простым это казалось теперь. Память была по‑прежнему прерывистой, каких‑то фрагментов не хватало, но теперь он знал и помнил практически все. Кем он был, кем стал. Как жил.

Когда‑то он был боевым агентом Службы контроля и охраны параллелей, баскопом. Потом его жизнь изменилась. Он перешел грань дозволенного, позволил себе разгневаться, когда из‑за того, что в его руки попала информация, компрометировавшая одного из теневых лидеров Лиитании, погибли его жена и дочь. Он отомстил. Это стоило ему значительно больше карьеры. Это стоило ему самого себя, ибо чтобы добраться до ненавистного врага, ему пришлось пройти через самое страшное – дерапсатию. Тогда, много лет назад его разуму пришлось вместить в себя сразу три личности. Князя Кондора Игрея, журналиста Артема Ливагина и баскопа Кондората Та‑Ллес Ару. Он должен был потерять рассудок, раствориться во множестве слившихся реалий, но сумел преодолеть безумие «ментальной топи», называемой иртадизацией, ибо всех троих синхронов в тот момент объединило общее чувство – неудержимая жажда мести. И его враг Силдон Фиор Крейд, уже готовый начать свое восхождение на престол первого императора Метамерии, погиб от удара его молекулярного клинка. Были закрытые суды, было разбирательство. Кондора простили, дело замяли. Но ему пришлось уйти со службы в СКОП. По собственному желанию. И это было последнее воспоминание о Лиитании. Потом он открыл глаза посреди бескрайней соленой пустыни в мире, в котором не должен был находиться. И не помнил ничего о том, что случилось с ним до этого. Очевидно, и не должен был вспомнить, но многослойная память оказалась стерта не полностью, позволив воспоминаниям вернуться. Сибит Нохт не был мастером своего дела, но он сумел открыть двери памяти Кондора. Хотя многих ответов Странник не получил до сих пор. Впрочем, пока было достаточно и того, что он знал. По крайней мере, теперь он мог свободно работать с лиитанийской техникой. А это сейчас было самым важным.

– Параметры определены: параллельный альтернативный вариант исторического развития реальности семьсот шестьдесят один, тридцать пять, Зеленая грань Спектра. Стабильность линии девяносто девять и девять десятых процента. Норма, – сообщил голос навигатора. Та же информация отобразилась на экране.

– Прекрасно, – пробормотал Кондор.

Его интересовали только последние данные. Реальность стабильна. А это значит, что он может совершить переход и оказаться в одном варианте с Миртом. Из которого выбьет все коды доступа к трансмеризатору, готовому в ближайшее время уничтожить Лияр и еще десятки миров.

Пальцы Кондора вновь коснулись клавиатуры, включая трансмеризатор. Программировать его было совсем несложно. Максимально дружелюбный интерфейс позволял даже ребенку справиться с этой задачей без труда. Но, как оказалось, фортуна – женщина строптивая и переменчивая.

– Внимание. Сбой системы! Фатальная ошибка! Перезагрузка! – заявил навигатор.

Экраны мигнули, погасли, снова включились.

– Что за черт?! – растерянно пробормотал Кондор. Он снова вызвал меню трансмеризатора. Повторил процедуру активации.

– Внимание! Сбой системы. Фатальная ошибка! Перезагрузка!

Кондор с бессильным стоном откинулся на спинку кресла. Закрыл глаза, открыл, посмотрел на экран. Тот снова ожил. Но легче не становилось. Странник был уверен, что, повтори он процедуру запуска снова, и результат окажется прежним. Приехали. Либо аномалии сдвоенной реальности Лияра, либо бинарная язва, либо некорректное вмешательство Тимса, пытавшегося любыми путями запустить антигравы корабля, сделали свое пагубное дело – повредили программу трансмеризатора. И исправить ее не было никакой возможности.

Кондор покосился на тело Ултара Фарпрая. Тимс не знал, в каком именно отделе позвоночника наносинтона находится внешний порт трансмеризатора. Для того чтобы перекачать программу контроля антиграва, ему пришлось воспользоваться молекулярной бритвой и сделать разрез от затылка до копчика, так что теперь ликвидатор выглядел так, будто над ним потрудился маньяк. Трансмеризатор Фарпрая наверняка действовал, однако как воспользоваться им или хотя бы его программой, Кондор не имел ни малейшего представления.

– Приехали, – устало произнес Странник. – Вот и все, Тимс. Я твоих надежд не оправдал, прости. Надеюсь, твоей гениальности хватит, чтобы исправить то, что не могу сделать я. Иначе…

Кондор умолк. В голову ему неожиданно пришла свежая идея. То, о чем он совершенно не думал раньше. Пусть эллар больше не способен покинуть пределы этого мира, пусть Кондор не знает, как воспользоваться трансмеризатором мертвого ликвидатора Ултара Фарпрая, но в этом забытом богом мире на окраине Метамерии есть один человек, который всегда знал гораздо больше, чем рассказывал. И, похоже, сегодня для него наконец‑то наступил день ответов!

– Ладно, Великий, посмотрим, действительно ли ты настолько велик, каким всегда хотел казаться, – проговорил Кондор.

Обернувшись назад к пульту, он взялся за штурвал, потянул, молясь и надеясь в душе, что двигатели не пострадали во время некорректного перехода сквозь бинарную язву. Антигравы тихонько застонали, эллар качнуло, протащило по грязи, после чего он неожиданно рванулся вверх. Да так резко, что у Кондора перехватило дыхание, и спохватился он лишь через несколько секунд, когда корабль уже успел пробить вяло плывущее по небу облако, уверенно стремясь в стратосферу планеты. Кондор отпустил штурвал, поспешно выключая динамические ускорители. Антигравы послушно притихли. Включились фиксаторы высоты. Так и не успев покинуть пределы планеты, эллар замер в воздухе, словно пришпиленный.

– Ничего себе аттракцион, – выдавил из себя Кондор.

Несмотря на массу неприятных ощущений, он был рад, что за исключением сверхчувствительного трансмеризатора все остальные корабельные системы работали исправно. Глобальный сканер, постоянно барахливший в Лияре, в условиях стабильной реальности показал себя наилучшим образом, практически сразу отыскав необходимое Кондору место – ущелье Пхирра, ведущее к Ржавой горе Нкувем. Туда, где находилась скрытая в скалах пещера Великого отшельника.

Пещера не была творением природы. Ее создал Отшельник, когда появился здесь. Как он это сделал, осталось одной из его многочисленных тайн, но множество просторных комнат и коридоров, вырезанных в твердой базальтовой скале, довольно красноречиво говорили о немалом могуществе, которым обладал хранитель тайных знаний.

Пройдя по тоннелю, каждый Странник попал в центральный зал – огромное помещение, устланное белыми плитами, теплыми на ощупь и светящимися изнутри тусклым светом. Сам зал был овальной формы, в центре стоял невысокий трон, а перед троном – длинный массивный стол и два десятка тяжелых стульев. На стенах висело несколько неброских гобеленов, около стояли какие‑то каменные статуи грубой работы. Вот, в принципе, и все. Дом любого торговца средней руки выглядел значительно богаче, хотя Странники знали, что Отшельник обладает немалым могуществом и способен получить все, что пожелает. В этом он превосходил даже императора. Почему он не использует свою силу, никто из «брошенных» понять не мог. Впрочем, кто они такие, чтобы судить Великого?