Члены команды корабля сидели за приборными панелями и бормотали молитвы. Ломан тоже последовал их примеру. Теперь он открыл глаза, но лицо его оставалось непроницаемо. Он уже дошел до Пятого молитвенника, как Амолоран в свой смертный час, когда его брат прервал мрачное молчание.

– Флот вошел в подпространство.

Ломан не знал, что сказать в ответ. Может быть, им и удастся задержать чудовище, но на полный успех рассчитывать не приходится. Попробуй остановить силу, которой было по плечу разнести в щепки корабль "Генерал Паттен" и в считанные секунды разрушить огромный космодром на Кремне!

Он уже намеревался высказаться, как в его модуль с небывалой силой прорвался голос:

– Послушай, у вас ведь нет искусственных интеллектов Правительства, да и корабли ваши так медленно входят в подпространство. И как ты собираешься защищать свой мир с вашим жалким флотом, преподобный ептириет Ломан Дорт?!

– Что… что ты сказал?

Вместо ответа раздался довольный смех.

– Бегемот ушел в подпространство. Его нет, – сообщил Абериль.

Ломан откинулся на спинку кресла и последовательно отключился от всех каналов, которые соединяли его и с подпространственным передатчиком, и со станциями. Он не хотел слышать, как будут гибнуть миллионы его соотечественников.

Нырок в подпространство был краток, хотя и показался нескончаемым.

– Дела там не блестящи, верно? – заметил Гант, глядя на консоль, посредством которой дракон переговаривался с иерархом.

Кормак пожал плечами и хотел что-то ответить, но его опередил Апис.

– Дракон собирается атаковать? Что будет дальше?

– Похоже, что корабли теократов могут войти в подпространство только с разгона. Они не могут нырнуть туда сразу, в отличие от дракона.

Юноша задумался на минуту, сосредоточившись на пряжках своего костюма.

– Наверное, они не привыкли воевать с теми, кто может дать сдачи, – наконец произнес он.

– Похоже, что так, – согласился Ян. Он взглянул вверх на голову птерозавра – та все еще раскачивалась над ними. – А ты соврал, что не можешь попасть в подпространство. Тогда как я могу поверить, что не ты, а Теократия использовала мицелий против "Миранды"?

– Это правда. – Дракон был краток.

– Ладно, допустим. Но ты ведь не считаешь, что Правительство простит тебе уничтожение населения планеты Масада и ее искусственных спутников?

– Я умираю.

– Ясно, и ты хочешь, чтобы твой уход был кровавым.

– Я буду жить.

– А нельзя ли дать прямой ответ?

– Я разрушу только их лазерные батареи. Кормак обернулся и посмотрел на своих компаньонов.

Он не удивился, заметив, что Мейка держит какой-то прибор возле одного из щупальцев дракона. Шрам парил в воздухе, подобно статуе какого-то пресмыкающегося. Гант сидел, закинув ноги на спинку находящегося перед ним сиденья, прижимая к груди антифотонное ружье. Ян снова переключился на дракона.

– А что будет с нами? Какие у тебя виды относительно нас?

Голова внезапно опустилась вниз и замерла прямо перед Кормаком.

– Если я убью вас, Правительство убьет меня. Вы позволите мне жить, Ян Кормак. За то, что я вам помогу, вы позволите мне жить.

– Я мог бы обещать тебе, если бы понимал, какой смысл ты вкладываешь в слова "умереть" и "жить". Мне кажется, что существо с такими способностями могло бы уже научиться выражать свои мысли яснее.

Голова повернулась и остановилась перед Шрамом. Драконид зашипел и уже был готов наброситься на нее.

– Он будет знать, когда придет время, – сказал дракон.

Внезапно голова метнулась в сторону люка, вслед за ней скользнули щупальца. Клубок шевелящейся плоти исчез во внутренних полостях тела чудовища, а люк стал закрываться. На экране виднелось нечто темное и живое, и эта органическая масса медленно вращалась.

– Давайте-ка пристегнемся, – сказал Кормак. – Похоже, представление начинается…

Через несколько секунд дракон вынырнул из подпространства, и впереди шлюпки чешуйчатая плоть стала раздвигаться в стороны. Кормак поспешил к контрольным приборам, и ему удалось настроить один из нижних дисплеев на инфракрасный диапазон, чтобы получить изображение. Все увидели, как впереди открылось подобие туннеля с эластичными стенками – шлюпка будто оказалась внутри кишечника. Она продвинулась вперед метров на двадцать и остановилась с глухим грохотом, потом – когда впереди открылся новый участок туннеля – это повторилось снова, и так пять раз, до тех пор, пока на центральном экране не показалось слабое свечение. Апис быстро восстановил прежние настройки экранов, которые перед тем поменял Кормак. В следующее мгновение шлюпка уже вырвалась наружу и теперь летела в сторону освещенной солнцем планеты мимо искусственного спутника, похожего на огромный магазин автомата. Вокруг сияло звездами космическое пространство, а на заднем экране появилось огромное тело дракона, похожее на шар неправильной формы. Его поверхность переливалась в радужном свечении – будто в бассейн с флюоресцирующими бактериями бросили камень и по воде побежали светящиеся волны.

– Надо скорее выбираться отсюда! – крикнул Ян. Апис, уже пристегнувшийся в кресле перед панелью управления, быстро набрал коды запуска. Он не спрашивал ни у кого разрешения, да Кормак и не стал бы возражать – парень, похоже, лучше других справлялся с управлением судна. Двигатели взвыли, и шлюпку дернуло в сторону, а вид планеты на экране развернулся на сто восемьдесят градусов. Раздался страшный грохот, блеснула вспышка – и словно молния осветила кабину корабля. Спутник позади них взорвался, его куски уносило в разные стороны огненной волной.

– Задержись здесь немного, – велел Кормак Куланту. – Я хочу посмотреть, что будет дальше.

Управляя двигателями, юноша развернул шлюпку так, чтобы на главном экране появился дракон. Вращаясь, он летел в направлении горизонта планеты, сопровождаемый светящимся следом. Чудовище еще оставалось в поле зрения, когда шлюпка уже вошла в атмосферу, так что все смогли наблюдать, как дракон остановился возле следующего спутника и поразил его ослепительно белым лучом – и спутник тоже разлетелся на куски, ярко пылавшие на фоне темно-синего неба.

– Подведи нас поближе, – велел Кормак. Апис был бледен.

– Големы с "Бритвы Оккама"… Они стреляли по ионным двигателям, – пробормотал он. Тем временем шлюпка с ускорением камнем летела вниз. – Остались только маневровые турбинные двигатели.

Ян закрыл глаза и помассировал виски пальцами – у него разболелась голова.

– Конечно… На шлюпке нет антигравитации, так что для приземления нам следует искать плоскую полосу длиной два-три километра. До какой скорости ты можешь притормозить эту посудину, пользуясь маневровыми?

Куланту задали технический вопрос, и он почувствовал себя в своей стихии. Деловито проверив показания приборов, аутлинкер ответил:

– Можем избежать пожара. Сейчас посчитаю… мы будем лететь со скоростью от пятисот до тысячи километров в час.

Кормак и Гант переглянулись.

– Любопытный расклад, – заметил Ян.

– У вас своеобразные представления о любопытном, – отозвалась Мейка.

– Да, как ни печально, обычно без взрывов никак не получается, – добавил Гант.

Шрам обнажил зубы, изобразив подобие улыбки.

– Если кто из нас и выживет, – продолжал Кормак, – так это ты, Гант. Первое, что надлежит сделать, это сообщить в Правительство о том, что случилось с "Оккамом". ЦСБЗ должна узнать все о Скеллоре – он может быть опаснее всего, с чем и с кем нам приходилось когда-либо сталкиваться.

– Какой же вы черствый. – Гант покачал головой. Мейка тоже не удержалась от комментария:

– Для него работа важнее всего.

Шлюпку трясло, снаружи раздавался непрестанный гул. Позади остались стратосферные облака, и сейчас они летели над красноватым океаном с россыпью черных островков. Впрочем, вскоре океан уже был покрыт льдинами.

– Может, все же дотянем до главного континента? – спокойным тоном поинтересовался Ян.