Документ 6
МЕРА НАКАЗАНИЯ
Этот документ исполнен на бланке Комитета государственной безопасности СССР. Адресат — ЦК КПСС. Название: «О судебном процессе по делу Саблина и Шеина». Дата — 15 июля 1976 года.
«6–13 июля с. г. Военная коллегия Верховного Суда СССР под председательством генерал-майора юстиции Бушуева Г. И., — докладывал председатель КГБ Ю. В. Андропов, — рассмотрела уголовное дело на изменника Родины Саблина В. М., самовольно угнавшего 9 ноября 1975 года из Рижского порта в сторону Швеции большой противолодочный корабль „Сторожевой“, и его активного пособника Шеина А. Н.
В ходе судебного разбирательства подсудимые полностью признали себя виновными в предъявленном обвинении и дали подробные показания о совершенном преступлении. В суде были допрошены свидетели, подтвердившие вину подсудимых, и исследованы другие доказательства.
Военная коллегия с учетом тяжести совершенного Саблиным преступления приговорила его к исключительной мере наказания — смертной казни (расстрелу).
Шеин осужден к 8 годам лишения свободы с отбыванием первых 2 лет в тюрьме».
Из других документов дела следует, что Саблин обратился с просьбой о помиловании в Президиум Верховного Совета СССР. Ходатайство было рассмотрено. Однако ввиду исключительной тяжести совершенного преступления просьбу о помиловании отклонили. Приговор был приведен в исполнение 3 августа 1976 года.
После распада СССР о Саблине как о невинной жертве тоталитарного режима начала писать пресса. Ранее эта тема в советской печати была под запретом. Весь личный состав «Сторожевого» дал подписку о неразглашении того, что произошло на корабле. Но времена изменились, и многие свидетели этой истории сочли себя свободными от ранее взятых обязательств. Беспрецедентное в истории советских Вооруженных Сил событие сравнивалось с севастопольским восстанием 1905 года под руководством лейтенанта Шмидта. Проводили аналог и с Кронштадтским мятежом 1921 года, который, как известно, при новой российской власти получил иную оценку.
Первая попытка пересмотреть это дело была предпринята еще в горбачевские времена, в 1990 году. Однако тогда после проведенной тщательной проверки, несмотря на давление правозащитников, военные прокуроры вынесли вердикт: Саблин расстрелян за измену Родине справедливо и законно.
Вторая попытка относится к 1992 году. Министерство безопасности демократической России провело новое расследование. Оно длилось больше года. Изучалось и психическое здоровье казненного капитана. Увы, было признано, что Саблин находился в полном здравии. Вердикт был прежним: «За совершение измены Родине в форме заговора с целью захвата власти Саблин и Шеин… осуждены законно и обоснованно, определенная им мера наказания соответствует содеянному».
Клеймо изменника Родины с Саблина было снято с третьей попытки.
В 1994 году военная коллегия Верховного суда Российской Федерации в составе генерал-майора юстиции Л. Захарова, Ю. Паромчука и В. Яськина пересмотрела дело Саблина в свете новых обстоятельств.
Квалификация преступных действий Саблина по статье 64, пункт «а» УК РСФСР, а Шеина по статьям 17 и 64, пункт «а» УК РСФСР (измена Родине) была признана ошибочной.
«Согласно ст. 64, п. „а“ УК РСФСР, — сказано в определении военной коллегии, — изменой Родине признаются деяния, умышленно совершенные гражданином СССР в ущерб суверенитету, территориальной безопасности и обороноспособности СССР, выразившиеся в переходе на сторону врага, выдаче государственной или военной тайны иностранному государству, бегстве за границу или отказе вернуться из-за границы в СССР, оказании иностранному государству помощи в проведении враждебной деятельности против СССР, а равно в заговоре с целью захвата власти… Из материалов дела усматривается, что ни одно из названных выше деяний органами следствия и судом Саблину и Шеину в вину не вменялось. Негативные высказывания Саблина в адрес КПСС и Советского правительства, содержащиеся в выступлениях перед личным составом и на магнитофонных записях, тоже не образуют признаков измены Родине».
«Расстрельная» статья (за измену Родине) была заменена на статьи о воинских преступлениях — превышение власти, неповиновение и сопротивление начальству. Именно так квалифицировали юристы демократической России выступление моряков на противолодочном корабле «Сторожевой». Поступок Саблина тянул на десять лет тюремного заключения, а помогавшего ему матроса Шеина — на пять лет. Правда, судьи решили записать отдельной строкой о том, что Саблин и Шеин полной реабилитации не подлежат.
Но к моменту вынесения нового приговора Саблин восемнадцать лет, как был уже расстрелян, а матрос Шеин полностью отбыл свои восемь лет и находился на свободе. В конце 1997 года Шеина показали по первому каналу телевидения в программе «Как это было». Зрители имели возможность получить информацию из первоисточника, но, судя по откликам в прессе на эту передачу, в частности в газете «Известия», из рассказа единственного свидетеля невозможно понять не только, как это было, но даже что это было. Против чего пытался протестовать мятежный капитан, пробиваясь на телевидение?
В последнее письмо жене и малолетнему сыну из Лефортовской тюрьмы, где он находился во время следствия, было вложено несколько его рисунков, изображавших Дон Кихота, сражавшегося с ветряными мельницами. Наверное, он кое-что начал понимать…
А в следственном деле хранится изъятое при обыске письмо родителям, датированное 8 ноября 1975 года — в день, когда он совершил свой сумасбродный поступок:
«Дорогие, любимые, хорошие мои папочка и мамочка!
Очень трудно было начать писать это письмо, так как оно, вероятно, вызовет у вас тревогу, боль, а может, даже возмущение и гнев в мой адрес.
Но я должен его написать, чтобы вы поняли, что я был, есть и буду честным человеком по отношению к людям и самому себе. Моими действиями руководит только одно желание — сделать, что в моих силах, чтобы народ наш, хороший, могучий народ Родины нашей, разбудить от политической спячки, ибо она сказывается губительно на всех сторонах жизни нашего общества.
Решения на решительные действия я принял на 3-м курсе академии, когда убедился, что никаких путей легального выступления с критикой внутриполитической деятельности ЦК нет…»
Интересно, какие слова он написал бы сегодня, наблюдая, что остается от его любимой Родины?
И в заключение — текст радиобращения наивного капитана «Сторожевого»:
«ВСЕМ! ВСЕМ! ВСЕМ!
Говорит большой противолодочный корабль „Сторожевой“.
Мы не предали Родины и не авантюристы, ищущие известности любыми средствами. Назрела крайняя необходимость открыто поставить ряд вопросов о политическом, социальном и экономическом развитии нашей страны, о будущем нашего народа, требующих коллективного, именно всенародного обсуждения без давления со стороны государственных и партийных органов. Мы решились на данное выступление с ясным пониманием ответственности за судьбу Родины, с чувством горячего желания добиться коммунистических отношений в нашем обществе. Но мы также осознаем опасность быть уничтоженными физически или в моральном смысле соответствующими органами государства или наемными лицами… Поэтому мы обращаемся за поддержкой нашего выступления ко всем честным людям нашей страны и за рубежом. И если в указанное нами время, день в 21.30 по московскому времени на экранах ваших телевизоров не появится один из представителей нашего корабля, просьба не выходить на следующий день на работу и продолжать эту телевизионную забастовку до тех пор, пока правительство не откажется от грубого попрания свободы слова и пока не состоится наша с вами встреча. Поддержите нас, товарищи! До свидания».
