Поначалу это была просто тень в небе, озаряемом темно-красными ядовитыми испарениями в атмосфере Бороса Прим. Она заслонила оба солнца, погрузив город внизу во тьму ночи. Тень была поистине огромной, казалось, она закрывала все небо от одного края горизонта до другого. И отбрасывающий тень объект постепенно приближался.

Сперва Мардук подумал, что это боевой крейсер падает на землю в результате катастрофы на орбите Бороса, где шло сражение, но объект оказался даже больше, чем флагман Экодаса — огромный «Круциус Маледиктус». Неужели сам звездный форт?

Сила ветра увеличилась, и в центре воздушного вихря возникла брешь. Дыра в слое облаков давала надежду находившимся на поверхности Борос Прим впервые с момента прибытия Несущих Слово увидеть чистое небо. В небе должно было быть видно похожее на воспаленную рану Око Ужаса, однако что-то заслоняло его. В увеличивающемся просвете должно было появиться синее небо, но вместо него там чернела тьма. Обволакивающая пустота, которая, казалось, поглощает весь свет.

Эта оказалась нижняя часть судна столь огромного, что крупнейшие крейсеры выглядели на его фоне ничтожно. Мардук моментально понял, что сверху падает вовсе не звездный форт Кронос. Чей бы корабль это ни был, но он целиком и полностью уничтожил орбитальную крепость. Закручивающиеся по спирали облака продолжали расходиться перед космическим кораблем. По мере снижения все лучше различались зловещие зеленые огни, горевшие вдоль черного днища звездолета. Мардук ощутил укол беспокойства.

Последние облака ушли за горизонт, и корабль ксеносов предстал во всем свое величии. Он достигал в длину не менее пятнадцати километров и отбрасывал тень на весь город. Тусклый свет заслоненных звезд создавал эффект затмения, давая представление о форме корабля всем, кто находился внизу.

Это был огромный, идеальный полумесяц, закругленный словно лезвие серпа. Он висел в нижнем слое атмосферы, будто занесенный для удара топор палача. Нечто столь громадное не могло спуститься так близко к поверхности планеты и при этом не быть притянутым планетарной гравитацией, насколько бы мощны не были бы у него двигатели. Но корабль все же снижался.

Невозможно представить, какая энергия необходима, чтобы сопротивляться гравитационным силам и не давать такой громадине упасть на землю. Эти силы были за гранью понимания человеческого разума. Однако, свирепые ветра, что продолжали обрушиваться на город, по мнению Мардука едва ли могли удержать подобное творение в воздухе. В сущности, на днище судна вообще не было видно никаких ярко горящих двигателей, которые пылали бы с силой тысяч солнц.

Как корабль смог спуститься с орбиты, Мардуку не удавалось понять. И вопреки всем законам природы и рациональному мышлению, сооружение продолжало входить в нижние слои атмосферы, неуклонно приближаясь к поверхности Бороса Прим.

Громадное судно ксеносов было абсолютно черным, складывалось впечатление, что оно поглощает свет, а тьма заставляет светящиеся зеленые линии, составляющие чужеродный геометрический узор на днище корабля, гореть ярче. Нижнюю часть звездолета покрывали десятки тысяч светящихся иероглифов: чужеродные символы пиктографического письма, состоящие из линий, кругов и полумесяцев. Среди прочих своим размером выделялся иероглиф, представляющий собой круг, от которого расходились различной длины линии, будто стилизованные лучи солнца.

Мардук уже видел прежде это изображение на захолустном имперском мире Танакрег. Этот символ был нанесен на гладких поверхностях инопланетной структуры, погребенной глубоко в недрах скалы на дне испарившегося океана. Он знал, что за существа находились внутри: бессмертные создания из живого металла, лишенные страха, жалости и сострадания, освобожденные от забот смертных. Смертоносные враги, почти неостановимые. И его кровь похолодела, когда он осознал, зачем они пришли.

— Вызывайте «Грозовых птиц», — приказал Мардук, стоя у подножия имперского храма. В его голосе слышалось напряжение. — Прикажите «Инфидус Диаболус» приготовиться к отлету. Я хочу, чтобы все немедленно убрались отсюда. Сейчас же.

— Это что еще за новая напасть? — выдохнул коадъютор Аквилий, широко раскрыв глаза и задержавшись перед тем как спуститься в туннели, ведущие к нижним уровням Храма Глориата. Библиарий-эпистолярий Ливентий тоже остановился посмотреть. Его лицо было мрачным.

— Пойдемте, братья, — наконец сказал библиарий. Осторожно двигаясь с оружием наготове, горстка раненных Белых Консулов и гвардейцев, пригибаясь, вошла в туннели. Тяжелые противовзрывные двери захлопнулись за ними, словно поставили зловещую точку в их истории.

Взгляд Кол Бадара был прикован к очертаниям громадного корабля, парившего в нижнем слое атмосферы. Он не возражал приказу Темного Апостола покинуть этот мир. Мардук понял, что он тоже догадался о природе этого корабля, который угрожающе навис над городом. Мардук услышал треск вокса, когда Корифей начал раздавать приказы об эвакуации.

— Господин? — произнес Ашканез, хмуря брови. — Что это? Мы собираемся бросить все, ради чего сражались? — Проигнорировав Первого Послушника, единственного члена 34-го воинства, который не участвовал в войне на Танакреге, Мардук начал выкрикивать распоряжения, приказывая своим войскам отступить и перегруппироваться, готовясь к эвакуации.

— Господин! — с нажимом произнес Ашканез. — Мы должны довершить начатое! Нельзя оставлять в живых сынов Жиллимана!

Мардук все так же не обращал на него никакого внимания.

— Этот мир еще не наш! — зарычал Ашканез. — Недопустимо уходить, пока Верховный Апостол Экодас не разрешит начать…

Первый Послушник умолк, когда Мардук резко обернулся и с рыком схватил его за горло. На широком лице Ашканеза вспыхнул гнев, и на секунду Мардук подумал — даже понадеялся — что Первый Послушник ударит его, однако черты Ашканеза вновь сложились в каменную маску спокойствия, и он опустил взгляд.

— Нет, этот мир еще не наш, и не будет, по крайней мере, сейчас. Ты понятия не имеешь, что это такое, — произнес Мардук, показывая на громадный объект, все разрастающийся на небе. — И что предвещает появление этого корабля. Мы уходим. Экодас может катиться ко всем чертям.

— Пусть имперцы получили внезапное подкрепление, — сказал Ашканез. — Какое это имеет значение? Мы обязаны прикончить Консулов, пока они слабы и уязвимы.

— Невежественный глупец, — ответил Мардук, — это не союзники имперцев.

Он отпустил Первого Послушника, с насмешливой улыбкой оттолкнув его.

Мардук заметил, как Ашканез бросил взгляд за его плечо, и только тогда заметил чью-то гигантскую фигуру, стоящую угрожающе близко позади него. Обернувшись, он увидел, что это был берсеркер Кхалаксис, возвышенный чемпион 17-ого избранного круга. Грудь большого воина вздымалась и опускалась, а его лицо, покрытое ритуальными шрамами и обрамленное спутанными косичками, застыло в зверином оскале.

— Какие-то проблемы, Кхалаксис? — рыкнул Мардук, пристально глядя в покрасневшие бешеные глаза чемпиона Кхорна. Это был один из самых высоких воинов в Воинстве, и Мардук едва доходил ему до подбородка. Краем глаза Темный Апостол заметил, как Ашканез посмотрел в небо, а затем снова на Кхалаксиса. Первый Послушник, казалось, на мгновение заколебался, но затем коротко кивнул — с неохотой, как показалось Мардуку.

— Ступай, брат, — сказал Сабтек, вставая на защиту перед Мардуком. Чемпион священного 13-го держал руку на рукояти меча.

Могучий возвышенный чемпион не желал отступать, продолжая смотреть на Мардука. В его взгляде явственно читалась жестокость. Мардук чрезвычайно хорошо помнил о сжатом в руках гигантского воина огромном цепном топоре, и о том, что Кхалаксис едва контролирует свою кровожадную ярость.

— Кхалаксис, — резко произнес Ашканез.

В последний раз бросив угрожающий взгляд, берсеркер ушел прочь, возвращаясь к своему избранному кругу.