Много квартиръ, въ которыхъ живутъ по 10 и больше лѣтъ. Одинъ столяръ съ рабочими, портной старичокъ съ старушкой, по 60 лѣтъ. Оба торгуютъ яблоками, на полу постланы соломенные щиты. Образовъ много, лампадка, завѣшанные простыней шубы крытые. Старушка вяжетъ чулки. Вдова одна въ свѣтелкѣ, тоже образа, лампадка, пуховикъ, стеганное одѣяло, самоваръ, чашки. Самовары, чашки, чайники, жестяночки изъ-подъ конфетъ для сахара и чаю, папироски вездѣ. Больныхъ изъ 2000 жителей мы нашли только 3-хъ. Ихъ обираютъ, какъ и мертвыхъ, какъ и нечистоты [?], какъ и убійцъ (когда мы ходили, шло слѣдствіе о сапожникѣ, убившемъ ножемъ солдата).

Такъ что жалости не возбуждаетъ эта жизнь, a скорѣе игривое настроеніе.

Я принялъ участіе въ переписи потому, что мнѣ хотѣлось получить отвѣты на мучавшіе меня вопросы. — Именно: сколько въ Москвѣ такихъ несчастныхъ голыхъ, голодныхъ, какъ тѣ, которые стояли у Ляпинскаго дома? Сколько такихъ несчастныхъ, съ жиру бѣсящихся, какъ я? Нельзя ли намъ подѣлиться? Будетъ ли намъ отъ этаго лишеніе? Я былъ на засѣданіяхъ распорядителей по переписи и говорилъ съ членами Комитета: нельзя ли предложить вопросы, которые бы выяснили это. Но было уже поздно, вопросы уже были утверждены въ Петербургѣ, новыхъ нельзя было ставить. Одинъ только вопросъ о фортепьяно частнымъ образомъ ввели. Мнѣ хотѣлось узнать, сколько голодныхъ и сколько играющихъ на клавикордахъ.

Получивъ участокъ Ржановскаго дома, я однако испугался. Вспоминая ужасы Ляпинскаго дома, я не рѣшался идти туда, не запасшись прежде средствами помочь этимъ несчастнымъ, которыхъ я увижу тамъ. Я приблизительно сдѣлалъ такой разсчетъ: если я найду тамъ 1000 человѣкъ несчастныхъ, для того чтобы одѣть, накормить, выправить билетъ, отправить по желѣзяой дорогѣ этихъ людей, нужно по крайней мѣрѣ по 15 р. = 15 000; для того чтобы помочь такъ, чтобы пустить ихъ въ ходъ, надо по крайней мѣрѣ по 200 р. = 200 000 р. У меня есть почти эти деньги, но я не могу ихъ отдать. Если я отдамъ, меня сочтутъ сумашедшимъ, а главное — я огорчу близкихъ. Дай я предложу знакомымъ богатымъ и досужимъ людямъ сдѣлать это. Дать деньги и заботу и пойти по переписи или съ переписью. И на это я посвятилъ день. Я пошелъ къ одному очень богатому старому человѣку и предложилъ ему помочь мнѣ. Онъ согласился дать мнѣ то, что я попросилъ у него, — до 300 р., но заняться бѣдными онъ былъ не въ состояніи. Я предложилъ ему поручить это дѣло кому-нибудь изъ близкихъ ему молодыхъ людей. Онъ сказалъ, что у него никого нѣтъ, но деньги онъ дастъ. И это было хорошо, и отъ него я пошелъ къ одной особѣ, про которую я зналъ, что она много помогаетъ бѣднымъ. Я засталъ особу эту вечеромъ не одну. У ней въ богатой гостиной было человѣкъ 15 гостей. Всѣ собрались съ благотворительною цѣлью. Онѣ сидѣли — дамы — и одѣвали маленькихъ куколъ, мужчины любезничали съ дамами. У подъѣзда стояло полдюжины каретъ. Куклы должны были разыграться въ лотерею и принести, я думаю, не больше 500 р. Я зналъ хозяйку, зналъ ея прекрасное сердце; но зрѣлище это было отвратительно. — Заявляемая цѣль этихъ людей — помочь нищимъ, помочь деньгами. Чтобы собрать эти деньги, люди эти съѣзжаются сюда и будто бы работаютъ. Но не говорю ужъ о томъ, что сними каждая изъ этихъ дамъ по одному камушку изъ сережки или кольца и замѣни его стекляннымъ, сними ненужную пелеринку съ лакея и продай это, и денегъ наберется столько, что процентовъ будетъ въ 10 разъ больше, чѣмъ это они выработаютъ; пусть эти дамы только не ѣздятъ сюда, то то, что они потратятъ на воротнички, на перчатки, на проѣздъ, будетъ вдесятеро больше того, что они сработаютъ. Зачѣмъ они это дѣлаютъ? Что это есть безуміе, подобнаго которому можно искать только въ Преображенской больницѣ, это явно; но сказать то, что такъ и просится на языкъ, что это верхъ безнравственности, т. е. что дѣлая свою похоть, эти люди хотятъ увѣрять другихъ (и себя), что они дѣлаютъ добро, — сказать это легко, но это было бы несправедливо. Они такъ запутаны, что не видятъ безумія своего поступка, и многія изъ нихъ съ искренними слезами на глазахъ говорятъ о добрѣ. Имъ внушено, что все то, что они имѣютъ, и сережки и брошки, и кареты — все это такъ должно быть, что безъ этаго нельзя жить, какъ безъ хлѣба. Внушено имъ, что обязанность ихъ состоитъ въ томъ, чтобы пріятно проводить время, и потому они искренно убѣждены, что если изъ двухъ пріятныхъ препровожденій времени, ѣхать въ театръ или шить куклы, они выбрали шить куколъ для благотворительности, они сдѣлали очень хорошо. Они точно поступаютъ хорошо и не виноваты въ томъ, что называютъ благотворительностью то, что они дѣлаютъ. Никто не растолковалъ имъ того, что это нельзя называть добромъ. Они не виноваты въ томъ, что никто имъ не внушилъ, что добро не только не можетъ соединяться съ потѣхой, но что оно начинается только тогда, когда человѣкъ душу, т. е. жизнь свою, отдаетъ для другаго, и потому, прежде чѣмъ начать разговаривать о добрѣ, надо раздать или разбросать всѣ брошки, пелеринки, кареты, оставить то, что нужно, чтобы жить, и тогда попробовать дѣлать добро, т. е. служить другому. А что теперь, съѣзжаясь шить куколъ вмѣсто того, чтобы смотрѣть Нана, они дѣлаютъ сравнительно только менѣе мерзкій поступокъ, чѣмъ всѣ тѣ, изъ которыхъ составлена вся ихъ жизнь. Я слыхалъ прежде про такія благотворительныя общества, но здѣсь я въ первый разъ увидалъ это. Увидалъ эти атрофированныя бѣлыя въ перстняхъ, неспособныя къ работѣ, притираніями налощенныя руки, копошащіяся въ тряпочкахъ, эти шиньоны, кружева и приторныя лица, и мнѣ стало ужасно гадко и уныло. (Странно, въ числѣ писемъ просителей, полученныхъ мною потомъ, одно изъ самыхъ правдивыхъ и трогательныхъ писемъ было отъ однаго семейства, занимавшагося дѣланіемъ куколъ и впавшаго въ бѣдность отъ возникшей въ послѣднее время конкуренціи. Не эта ли благотворительная гостиная погубила его?) Я уныло, но всетаки сказалъ то, зачѣмъ я пріѣхалъ. И что же? Какъ ни странно должно было показаться то, что я говорилъ (я говорилъ почти то, что напечаталъ въ своей статьѣ), я нашелъ сочувствіе. Но лица самыя сердечныя и серьезныя говорили мнѣ съ грустью, что ничего нельзя сдѣлать, что средствъ мало, что всѣ мѣры тщеславія и выпрашиванія употреблены и что нѣтъ средствъ, но попытаться можно. Одна особа предложила мнѣ денегъ, сказавъ, что сама идти не можетъ, но сколько денегъ и когда она мнѣ доставитъ ихъ, она не сказала. Другая особа и одинъ молодой человѣкъ предложили свои услуги. Къ выводамъ я приду послѣ, теперь же я пишу свои впечатлѣнія. Я получилъ обѣщаніе денегъ съ двухъ сторонъ, обѣщаніе содѣйствія трудомъ, участіемъ, т. е. ходьбой по бѣднымъ, тоже отъ двухъ лицъ. Всѣ выразили сочувствіе не притворное, а искреннее, но я уѣхалъ оттуда съ предчувствіемъ, что отъ этихъ людей помощи не будетъ и даже что изъ мысли моей статьи ничего не выйдетъ. Въ справедливости своихъ мыслей я не сомнѣвался и не сомнѣваюсь, какъ и въ томъ, что 2 X 2 = 4. Сочувствіе, желаніе сдѣлать то, что я предлагалъ, я нашелъ во всѣхъ, но мнѣ чуялось уже, что между желаніемъ и исполненіемъ стоитъ какая-то жестокая, неодолимая преграда.

Я всетаки началъ писать свою статью.

Я прочелъ статью юному Прокурору (Онъ зашелъ ко мнѣ, когда я писалъ статью). Прокуроръ обыкновенный типъ умнаго, невѣрующаго ни во что, не злаго и насмѣшливаго человѣка.

Онъ выслушалъ и, какъ умудренный опытностью человѣкъ, годящійся мнѣ въ сыновья, сказалъ, что, разумеется, это было бы прекрасно, и все это вѣрно, но ничего изъ этаго выйти не можетъ — людей такихъ нѣтъ и т. п. Потомъ я прочелъ молодому даровитому писателю самаго либеральнаго, народнаго направленія. Онъ выслушалъ и, очевидно, не одобрилъ мечтательность, непрактичность, неприложимость къ дѣлу мыслей, выраженныхъ въ этой статьѣ; пожалѣлъ, очевидно, о ложномъ направленіи, избранномъ мною, которое могло бы быть гораздо лучше направлено, но призналъ, что вреднаго ничего нѣтъ въ статьѣ и что она можетъ быть полезна. Потомъ я прочелъ статью въ Думѣ. На вопросъ мой по окончаніи чтенія о томъ, принимаютъ ли руководители предложеніе мое оставаться на своихъ мѣстахъ, для того чтобы быть посредниками между обществомъ и нуждающимися, двое отвѣтили мнѣ порознь въ одно слово: мы считаемъ себя нравственно обязанными это сдѣлать.Это было точное выраженіе того впечатлѣнія, которое произвело на большинство мое обращеніе.