Со всех сторон слышен был гул голосов и треск сырых дров и близкие звуки переставляемых в грязи лошадиных ног. Во мраке не текла теперь черная река, а, как после бури, укладывалось и трепетало мрачное море. [2257]Ростов заснул на мгновение, но боль тотчас же разбудила его. В этот короткий промежуток сна он видел и всю свою московскую жизнь, и все гусарские воспоминания, и атаку нынешнего дня, и одно, одно ужасно тяжелое он видел и теперь чувствовал, это то, что Телянин своей маленькой, влажной ручкой держал его за плечо и неотступно давил его плечо. Он отнимал руку, отдалялся, но опять рука Телянина давила, давила, давила. «Коли бы он хоть на минуту оставил меня». Он постарался заснуть с рукой Телянина на плече. И он спал, но этот сон был еще тяжеле бдения. Он открыл глаза. Огонь затухал, только часть головы и голое тело — теперь худые руки и грудь, виднелись на красном свете уголей и что то белое взмахивалось над огнем. [2258]
Это была рубаха, которую вытряхивал солдат. [2259] Вглядываясь больше и больше в этого солдата и в его лицо, [2260]Ростов увидал, как это часто бывает в полусвете, как лицо этого солдата понемногу изменялось, изменялось, росло, вытягивалась его нижняя челюсть — над головой поднималось что то. Вместо волос на голове этого солдата была белая оборка круглого чепчика, завязанного над длинным старческим подбородком. И это было уже не лицо солдата, а лицо [2261]какой то странной женщины. Она страшно качалась и это страшное лицо вместе с рукой Телянина давило плечо. [2262]Но в это время посланный солдат на перевязочный пункт пришел разбудить Ростова, чтобы итти к лекарю. [2263] ———— ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ * № 64 (рук. № 85. T. I, ч. 3, гл. I—V). [2264]Князь Василий [2265]не обдумывал своих планов, [2266]еще менее думал сделать людям зло для того, чтобы приобрести выгоду. Он был только светский человек, успевший в свете [2267]и сделавший привычку из [2268]этого успеха. [2269]У него постоянно, смотря по обстоятельствам, по сближениям с людьми, составлялись различные планы [2270]и соображения, в которых он сам не отдавал себе хорошенько отчета, но которые составляли весь интерес его жизни. Не один и не два таких плана и соображения бывало у него в ходу, а десятки, из которых одни только начинали представляться ему, другие достигались, третьи уничтожались. [2271]Он не говорил например: вот этот человек теперь в силе, я должен получить его доверие и дружбу и просить через него о выдаче мне единовременного пособия, или он не говорил себе: [2272]вот Pierre богат, я должен заманить его, женить на дочери и воспользоваться хоть косвенным путем его состоянием. Но человек в силе встречался ему, и в ту же минуту инстинкт подсказывал ему, что этот человек может быть полезен, и князь Василий сближался и при первой возможности без предготовления, естественно по инстинкту льстил, делался фамильярен и говорил о том, о чем нужно было просить. [2273]Пьер был у него под рукою в Москве, он настоял на том, чтобы молодой человек приехал в Петербург, занял у него тридцать тысяч и [2274]устроил для молодого человека назначение камер-юнкером, равнявшееся тогда чину статского советника, как будто рассеянно и вместе с тем с несомненной уверенностью, что это должно быть, делал всё то, что нужно было для того, чтобы женить Pierr’a на своей дочери. Ежели бы князь Василий приготовливал свои планы, он никогда бы не мог быть так естественен в обращении и так просто со всеми фамильярен. У него был инстинкт, влекущий его всегда к людям сильнее и богаче его, и инстинкт тоже, который указывал ему минуту, когда надо было пользоваться этими людьми. После смерти своего отца Pierre, [2275]тотчас вслед за своим одиночеством и праздностью, почувствовал себя до такой степени окруженным и занятым, что ему только в постели удавалось оставаться одному с самим собою. Ему нужно было подписывать бумаги, [2276]ведаться с присутственными местами, о значении которых он не имел ясного понятия, спрашивать о чем то главноуправляющего, ехать в имения и принимать то огромное число лиц, которые прежде не хотели знать о его существовании и которые теперь были бы обижены и огорчены, ежели бы он не захотел их видеть. Все эти разнообразные люди — деловые, родственники, знакомые, все были одинаково хорошо, ласково расположены к молодому наследнику — все они очевидно несомненно были убеждены [2277]в высоких достоинствах Pierr’a. [2278]Беспрестанно он слышал слова: «с вашей необыкновенной добротой», или «при вашем прекрасном сердце», или «вы так сами чисты, граф», или «при вашем уме», или «ежели [бы] он был так умен, как вы» и т. п., что он под конец верил своей доброте и своему уму, тем более, что и всегда, в глубине души ему казалось, что он добрее и умнее [2279]почти всех людей, которых он встречал. [2280]Даже люди, прежде бывшие злыми и очевидно враждебными, делались нежными и любящими. Столь сердитая, старшая из княжен после похорон пришла в комнату Pierr'a [2281]и, опуская глаза и беспрестанно вспыхивая, сказала Pierr'y, что она очень жалеет о бывших между ними недоразумениях и что теперь она не чувствует себя в праве ничего просить больше, как только того, чтобы ей позволено было, после постигшего ее удара, остаться на несколько недель в доме, который она так любила, в котором стольким пожертвовала. Она не могла удержаться и заплакала при этих словах. Pierre взял ее за руку, просил успокоиться и не покидать никогда этого дома. И с той поры княжна стала вязать ему шарф, заботиться о его здоровьи и говорить ему, что она только боялась его и рада теперь, что он позволил ей любить себя. — Сделай это для нее, mon cher, всё — таки она много пострадала от покойника, — сказал ему князь Василий, давая подписать какую то бумагу в пользу княжны, и с тех пор старшая княжна стала еще добрее. Младшие сестры стали также добрее; в особенности самая младшая, хорошенькая, с родинкой часто смущала Pierr'a [2282]своим смущением при виде Pierr'a. [2283]Вскоре после смерти отца [он] писал к князю Андрею. В коротком ответе своем из Брюнна князь Андрей писал ему, между прочим: «Трудно тебе будет теперь, мой милый, [2284]ясно смотреть, даже и поверх очков, на свет божий. Помни, что теперь всё, что есть низкого и грязного, будет окружать тебя, а всё благородное будет отстраняться». [2285]«Он бы этого не сказал, ежели бы он видел их доброту и искренность», — подумал Pierre. [2286]Pierr'y так естественно казалось, что все его любят, так казалось бы неестествен[ным], ежели бы кто-нибудь не полюбил его, что он не мог не верить в искренность людей, окружавших его. [2287]Редко, редко он находил время почитать и подумать о любимых своих предметах: о идеях революции, и о Буонапарте, и о стратегии, которая теперь, следя за военными событиями, начинала страстно занимать его. В окружающих себя людях он не находил сочувствия к этим интересам. [2288] вернуться Зач.:Изредка <Тимохин> Ананьев закрывал глаза и тотчас же он видел Матвевну, дядю, раненную лошадь и перекидываемые мячики. Ах, опять убило одного... он видел опять то же место на жневье, и все подробности сражения, и шаг пехоты, левой, левой... и подпрыгивающего, переменяющего ногу унтер-офицера в роте Белкина, и чувство торопливости опять охватывало его. Ему всё казалось, что он опаздывает или забыл что-то. Он взглядывал на огонь. вернуться Зачеркнуто:«Вот она и моя смерть!» С ужасом вглядываясь в белое, думал он, но вернуться Зач.:«Стыдно так пугаться», подумал <Тимохин> Ананьев. Он закрыл глаза и тотчас же <задремал> заснул. Минут через десять он проснулся от сырости и от холода, проникшей в него из мокрой земли. Огонь всё еще горел, но никого не было. Кругом всё затихло. Освеженный сном, Тимохин ясно стал припоминать всё и отдавать себе отчет в том, что с ним было. Он вспомнил, как он боялся перед сражением и как он вел себя во всё время дела. «Кажется мы делали всё, что могли», думал он, «а сражение всё-таки проиграно». Он вспомнил Белкина. «Неужели убит? Да, Бандарчук сам видел. Убит и всё для него кончено. И для него наступило всё то, чего я для себя так боялся. И где он теперь, где не тот Белкин, который в мундире шел в ногу мимо меня, а тот Белкин, который улыбался, которого простая душа светилась в глазах, тот, которого я любил. Может быть он тут», подумал Тимохин, глядя наверх, на черный мрак над головой, и содрогаясь при этой мысли. «К чему эта жизнь, когда так случайно и страдальчески она уничтожается, не оставляя следа? Нет, нет ни милосердного бога, ни света, ни разума — всё один мрак, один хаос, тот самый мрак и хаос, который теперь окружает меня», говорил он, вглядываясь в окружающий мрак и прислушиваясь к слабым звукам лошадей, переставлявших ноги в грязи, храпа солдат или треска сырого сука на огне. И Белкин тут теперь в этом мраке, в этом хаосе. Вот они все замерли теперь, поняли, что всё суета, всё хаос, всё смерть. К чему эта позиция, сражения, генералы, награды? Всё смерть, всё хаос. И теперь все они — все эти поняли это. Все они умерли теперь для житейской суеты, все смешались и поняли, что всё ничтожно в сравнении с смертью», и опять болезненно начинал вертеться свернутый винт мысли всё на одном и том же месте. «И я в нем же. И все эти люди в нем же. Они поняли теперь это и умерли». В это время всё вокруг костра зашевелилось, заговорило, поднялось, послышались оживленные голоса. Фейерверкер подбежал к костру. — Ваше благородие, князь спрашивают, они там у пехотного полка. — Какой князь, что? зачем? <думал Ананьев> спрашивал Тушин. Ведь ничего нет, кроме хаоса. Однако Ананьев рад был и успокоился в мысли этого черного мрака хаоса; но и хаоса этого не было. Они — люди все жили с своими страстями и ничтожествами. Застегивая шинель, Тимохин подошел к костру, у которого стоял Багратион с несколькими офицерами. Он благода[рил] На полях:Багратион подъезжает. Князь Андрей подводит Тушина. Тушин трунит. Воспоминания. Старушка в чепце. Чай. Невеста. вернуться Зач.:Ульяны Дмитриевны милой, старой бедной матери Ананьева. Он смотрел на это лицо. Хотя оно иногда и изменялось, росло, вытягивалось, расплывалось, но стоило подождать немного, и оно опять восстановлялось во всей его тихой прелести давнишнего, нежного воспоминания. И с лицом этим восстановлялись: углы комнатки, речи, прикосновение старческой руки. — Женись, Вася — ей богу, успокой мою старость. Мне не долго жить, дай мне внучат поняньчить. И хозяйством займешься. Я стара. На время меня согрей [?]. А именьице хорошее. Вася, утешь ты мне. — И она заплакала, старушка. Ананьев закрыл лицо руками и тоже заплакал. Он прилег. вернуться Поперек страницы карандашом написано:с сладкими мечтами вернуться Зач.:Князь Василий был огорчен своей неудачей в деле наследства князя Безухова, но ему легко было переносить неудачи и огорчения, потому что он постоянно был занят. Теперь, кроме служебных своих занятий, кроме бесчисленного количества светских отношений и связей, которые ему надо было поддерживать, его внимание занимали семейные дела. Иполит был пристроен в посольстве в Вене, надо было устроить Hélène, выдать ее за Pierr’a, наследника князя Безухова с тем, чтобы это, так давно усчитанное, огромное состояние не совсем ушло из <рук> семейства, и что-нибудь предпринять с Анатолем, который становился «impossible» [невозможным], как говорил князь Василий. Надо было в самом деле попытаться женить его на этой дурнушке, дочери «Прусского короля», чтобы он по крайней мере проматывал не отцовское, а женино, т. е. «свое» по понятиям князя Василья состояние. И князь Василий принялся за оба эти дела. вернуться На полях:Впечатления Пьера. Pierre сделан камер-юнкером и штат[ским] советником на службе. Поперек текста:Такт Hélène. Анна Павловна говорит Зач.:вовсе не был «интриганом», каким представляют себе большинство такого рода людей. Он вернуться Зач.:не подготовливал подходов к тем людям, на которых он имел виды вернуться Зач.:Он не понимал возможности ездить на выходы, на балы и обеды без всякой цели, вести эту тяжелую и скучную для старика жизнь без всякой цели. вернуться Зачеркнуто:к достижению которых он шел насколько позволяла возможность. вернуться Зач.:Князь Безухов родственник и богач. Надо воспользоваться хоть частью этого богатства. вернуться Зач.:В этой игре интриги он находил не счастье, а весь смысл жизни. Без этого жизнь бы для него была <невыносима> не жизнью. вернуться Зач.:действительно рассеянно, в ту самую минуту, как это ему пришло в голову, сказал жене, что его надо позвать обедать, а что он хорошая партия для Hélène. вернуться Зач.:предоставил свои дела вполне распоряжению князя Василья, Анны Михайловны и главного управляющего покойного вернуться Зачеркнуто:в невыразимой доброте и необыкновенном уме и образовании вернуться Зач.:И несмотря на то, что все, все без исключения лица эти были несимпатичны Pierr’y, это откровенное признание его достоинств <было ему приятно> оживляло его. Иногда он с наивностью спрашивал себя: отчего это, в числе стольких людей, которых я теперь вижу и которые, действительно, так добры ко мне (в этом надо отдать им справедливость), отчего, как нарочно, нет между ними ни одного мне приятного, ни одного такого, как например этот старый граф Ростов, как его сын или как этот смешной Борис. А все были уж слишком добрые и мягкие. Он часто вернуться На полях:Богатство: боится обмануть ожидания, стеснен, в тумане, (так нужно и будет хорошо. Но что будет, не видать было). Деньги князю Василью. вернуться Зач.:Всё это было весело Pierr'y, но он искал в огромном числе приблизившихся к нему лиц тех, которых он сам любил, и не только не находил их, но находил их к себе более холодными, чем прежде. Он не понимал того, что те, кого он любил, были люди с нежными нравственными чувствами, такие же, как он сам, а эти люди отстранялись от него. Он часто вспоминал о лучшем своем друге князе Андрее вернуться Зач.:<это ничего> за исключением меня, да я далеко... вернуться Зач.:и продолжал жить по прежнему, весь поглощенный личными, практическими и светскими интересами, которые так безраздельно, против воли его, казалось, связались с его личностью, что он не видел возможности противустоять им. вернуться На полях:Pierre начал заниматься наукой, библиотекой, меценат[ств]ом и учесть свое именье, но некогда было. вернуться Зач.:Да и кроме того, несмотря на то, что ему иногда приходил вопрос, зачем нет около него более симпатичных людей, общее впечатление, производимое на него выражением этой общей любви, было состояние кроткого |
