Литмир - Электронная Библиотека

«Знает, подлец, что я живу на самом верху, — без злости подумал Генри. — Может, даже книжонки мои читает в своей конторке… Что же делать? Этого мне только сегодня и не хватало…»

— Люди едут к родственникам, друзьям, — привычно почтительно доложил привратник. — Кроме того, можно переночевать в отеле.

Родственников у Лоусона в этом огромном городе не было. В отель не хотелось. Друзья? Это, конечно, выход. Но провести ночь у друзей — значит весь вечер играть в пустопорожние разговоры о литературе, делиться несуществующими замыслами, бередить свежую рану. К чёрту! Его холостяцкая квартира, о которой пять минут назад он думал как о тёмной и неуютной, вдруг представилась самым желанным и надёжным убежищем. По крайней мере, там никого нет, ни с кем не надо разговаривать, а значит, можно быть самим собой.

«Пятнадцять ярусов по десять этажей. Через каждые три яруса — зоны отдыха, так называемые „висячие сады“… Часа за три управлюсь», — подумал Лоусон.

В свои сорок два он сохранял неплохую форму. Этому помогали утренняя гимнастика и ежедневные занятия на тренажёре.

Первые десять этажей Генри одолел на одном дыхании. Дышать на лестнице, впрочем, не очень-то и хотелось. Ступени грязные, везде пыль, на площадках горы мусора.

На одиннадцатом этаже Лоусон впервые услышал человеческие голоса и остановился передохнуть.

— Господи, какой ты эгоист! — говорила женщина. — Ты даже кофе утром не можешь сварить.

— Не не могу, а не хочу, — перебил её раздражённый мужской голос. — Почему вечно я? Всё в этом доме должен делать только я. Почему? Кроме того, ты опять задевала куда-то кофемолку.

— Он всё делает в доме! — возмущённо фыркнула женщина. Голоса супругов были приглушены — ссорились, видно, в квартире. Входная дверь приоткрыта — вот и слышно…

— Может, ты ещё и деньги в дом приносишь? — язвительно спросила женщина — Кофемолка для тебя только повод. Всё утро нет тока, ты же знаешь. В банке на кухне растворимый кофе. Тебе лень всыпать две ложки в чашку и плеснуть кипятку?

— А тебе лень вечером, когда приходишь, запереть входную дверь. Слышишь, как сквозняк гуляет. — Невидимый Лоусону мужчина помолчал и добавил: — Нормальной женщине с нормальными запросами моих доходов вполне хватало бы.

«Бедняги, — подумал Лоусон. — Они уже время суток не различают. Что вечер, что утро — всё равно. Главное ссора. Бесконечная ссора, которая, по-видимому, стала сутью их жизни».

— Я эту песню слышу уже пятнадцать лет, — сказала женщина. — Придумай что-нибудь поновее. Обычные отговорки неудачника и лентяя.

— Давай разведёмся, — живо предложил мужчина. — Я тебе сто раз говорил. Найди себе дурака, который будет тебя обслуживать и выполнять твои прихоти. Хотел бы я посмотреть на этого идиота.

— Ты законченный эгоист…

Разговор явно шёл по кругу. Генри хотелось пить, и он прошёл в коридор и толкнул вторую дверь, которая действительно оказалась приоткрытой.

— Войти можно?

— …Учусь у тебя, — сказал мужчина. — За годы замужества…

«Они так увлечены выяснением отношений, что грабители могли бы обчистить квартиру на глазах у хозяев», — с улыбкой подумал Лоусон.

Он прошёл на кухню, набрал из крана воды, попил. Уже возвращаясь к входной двери, Генри заметил на плите чайник со свистком. Он вернулся, долил чайник и зажёг под ним газовую комфорку. Вот смеху-то будет, когда супруги услышат вдруг на кухне трели.

Лоусон вернулся на лестницу. Он глянул на матовые окна-бойницы, затем на часы и подумал, что надо поспешить: часа через два на улице станет темно, и остаток пути придётся идти чуть ли не на ощупь.

Преодолев ещё с десяток маршей, Генри услышал наверху какую-то возню.

— Она кусается! — прорвался негромкий мужской вскрик. — Что ты там возишься? Быстрее! Или дай ей по голове — чтоб не дёргалась.

Лоусон поискал взглядом что-нибудь тяжёлое, но ничего подходящего под рукой не оказалось. В следующий миг он вспомнил о покупках, выхватил из сумки бутылку с вином и ринулся на помощь неизвестной женщине.

В углу лестничной площадки двое неопределённого возраста мужчин раздевали черноволосую девушку в пёстрой куртке и джинсах. Точнее, один держал, заломив ей руки и прижав голову, а другой, сутулый здоровяк в кожаном пальто, возился с джинсами. Девушка отчаянно лягалась, и насильник то и дело отступал, уклоняясь от ударов.

Услышав за спиной движение, здоровяк резко обернулся, шагнул навстречу Лоусону. Генри понял: ещё секунда — и он будет повержен, а то и убит, если у здоровяка есть оружие.

Он взмахнул рукой. Бутылка с чмокающим звуком раскололась на голове бандита, и тот рухнул на пол, чуть не сбив Генри с ног.

Второй насильник тут же отпустил девушку, и она всё так же молча и остервенело стала лягать теперь уже его. Руками она норовила добраться до его глаз, и Лоусон мельком подумал: «Во даёт, девка! Кто кого, интересно, насиловал…»

Бандит, отмахиваясь от своей разъярённой жертвы, боком отступал к лестнице. Его испуганный взгляд был устремлён на Лоусона, на его руки, и тот только спустя несколько мгновений понял, почему так запаниковал второй насильник. В правой руке Генри всё ещё сжимал горлышко бутылки, ощерившееся острыми рваными краями. Судя по многочисленным фильмам — страшное оружие.

Не раздумывая, он угрожающе выставил это оружие вперёд, готовый в самом деле ткнуть стеклом в рожу бандита. Тот вскрикнул, оттолкнул наседавшую на него девушку и бросился вниз, перепрыгивая через ступени и рискуя сломать себе шею.

Лоусон отбросил ненужное больше горлышко бутылки, достал платок, стал вытирать руки.

— Вы его убили? — спросила девушка, глядя на здоровяка. Его лицо и голова были залиты красным.

— Не думаю, — сказал Генри. — Это вино, мисс. Хорошее красное вино. Впрочем, сейчас проверим.

Он взял руку бандита, сделал вид, будто ищет пульс, хотя абсолютно не разбирался в таких делах.

— Живой…

Лоусон наконец рассмотрел свою неожиданную, знакомую и пришёл к выводу, что она симпатичная, но то ли больна, то ли смертельно устала — даже азарт и напряжение схватки не разогрели её бледного лица с чуть заострившимися скулами. Насильники разорвали на ней блузку, и оттуда беззащитно выглядывали неожиданно полные для её худобы груди.

Девушка заметила взгляд Генри, с вызовом сказала:

— Теперь я по всем правилам должна отдаться спасителю? Вы это хотите сказать?

Лоусон улыбнулся.

— Нет, мисс… — Он сделал паузу, надеясь услышать её имя, но девушка молчала, и Генри полушутливо закончил: — Давайте на этот раз нарушим стереотип. Я устал, и у меня сегодня куча неприятностей… Поэтому единственное, чего мне сейчас хочется, это поскорее попасть домой. Нам не по пути?

Девушка тоже улыбнулась, подала сухую узкую ладонь.

— Айрис. Тридцать два года. Незамужняя. Работаю архитектором. Я, кстати, участвовала в проектировании этого дома.

Лоусон назвал себя и добавил:

— Получается, мы оба причастны к постройке Вавилона. Я — Посредник. Припоминаете? Обо мне в своё время много писали в газетах.

— Мне не понравился ваш рассказ, — ответила Айрис, застёгивая куртку. — Я ещё подумала тогда: и чего он, то есть вы, так выпендривается? Я не люблю, когда с богом ведут себя по-панибратски.

— Вы верующая? — удивился Генри.

— Ни капельки.

Айрис достала сигареты, протянула пачку Лоусону.

— Вообще-то, я не курю… Когда перенервничаю… — Она брезгливо взглянула в сторону распростёртого тела насильника, затянулась. — Пойдёмте отсюда. Я живу на самой верхотуре, как и вы. Нам ещё идти и идти.

Они двинулись вверх.

«Ну и денёк, — подумал Лоусон. — Сначала меня распял Бирс, затем эта девица… тридцати двух лет. Всем что-нибудь не так. Идите вы ко всем чертям! В конце концов литератор не лакей, чтобы угождать всем и каждому».

Лестница, особенно площадки, оказалась довольно густо заселённой. Несколько раз им попадались бездомные, которые обычно почему-то держались поодиночке и в большинстве своём отсыпались, закутавшись в тряпьё. Потом они прошли мимо парочки. Лохматые возлюбленные лизались равнодушно, чуть ли не сонно — похоже было, что до грехопадения дело из-за лени вообще не дойдёт.

2
{"b":"217252","o":1}