- Но как же так... ведь у матери... - он растерянно смотрел на довольного доктора, следящего за сестрой, ставящей капельницу.

- У матери, папаша, еще раз повторяю, - третья группа, а у Вас и девочки - первая, так что Вы для нее самый что ни на есть подходящий донор.

- Но... - он посмотрел на сестру, отвел взгляд, и тихо сказал - я не уверен, что я отец девочки... у нас гражданский брак, - как это поаккуратнее сказать он не представлял, но страх, что из-за этой ошибки ребенку причинят вред, был сильнее.

- Да-а-а-а? Вот оно значит как, - доктор подобрался и цепко осмотрел отложенное давеча стеклышко. - Не волнуйтесь, группа крови у вас с девочкой совпадает, индивидуальную совместимость мы сделали, и биологическую сейчас проведем честь по чести, - он посмотрел на часы и открыл колесико капельницы, кивком отпустив медсестру.

Владимир затаил дыхание. Происходило что-то невероятное для него, прямо здесь и сейчас. Этой симпатичной девочке, так похожей на маленькую Альку, дочери его любимой женщины, сейчас переливали его плазму. И она ей подходила. Нет, даже не так - почти спасала. Он четко понимал, что многое бы отдал, чтобы действительно быть ее отцом и иметь право находиться здесь.

- Ну вот, а Вы волновались, - врач последний раз проверил состояние ребенка и открыл колесико капельницы, выверив тягучие удары капель в пластиковой колбе. - Все в порядке. Ну а раз Вы сомневаетесь, я могу сделать еще пару тестов - на отцовство. Ведь на тесты для пересадки кожи я уже направил, там добавить-то чуть-чуть. Хотите?

- Да, пожалуй, - он горько скривил губы - какие бы невероятные предположения не приходили сегодня утром ему в голову, он никак не мог быть отцом этой непоседы, - только жене не говорите.

- Конечно, все только между нами, тем более, что Вы сами оплачиваете дополнительное лечение. Кстати, можно и для пацана сделать, ведь у него тоже взяли анализы на совместимость. - Владимир только рассеянно кивнул - не открещиваться же от своих слов.

Врач вышел, а он снова подумал, что девочка действительно удивительно похожа на его Альку в детстве... да нет, - одернул он себя, вглядываясь в ее бледное личико, - я же всегда проверяю презервативы. Что тогда было? Февраль вроде? Он потянулся к карте на спинке кровати и посмотрел на дату рождения "двадцать пятое ноября"... хм... неужели? Но... зачем бы ей это нужно было? Глупости какие в голову лезут... И все-таки, все-таки... он вдруг вспомнил, как она напряглась на собеседовании, когда ей пришлось сказать, что начинала работать в компании с должности ассистента Левитина.

Он отпустил карту и уставился на капельницу, из ситечка которой медленно просачивались капли, - о чем он думает, а? Зачем мечтает, фантазирует? Придумывает себе то, что могло бы быть? История не имеет сослагательного наклонения - завтра придет врач и ему придется сыграть в обманутого мужа. Неприятно, но потерпит, все это мелочи - он подоткнул уголок одеяла Сашеньки и усмехнулся еще одному совпадению - Александру тоже можно сократить до Алечки, и сейчас, когда ее глазки закрыты, очень легко представить, что это именно его дочь, Аля...

"Кстати, надо позвонить хозяину квартиры, пока не забыл!" Владимир нашел в Наташиной сумке телефон и, увидев стрелочку закачки, посмотрел фотографии, видео файл уже не просматривался - удален.

- Интересно, зачем она нас снимала? Неужели на память? - он увеличил фотку, внимательно рассматривая серьезные выражение лиц - своего и мальчика, и хмыкнул:

- Саня-то прав, действительно чем-то похожи. Маленькие дети, говорят, любят обезьянничать со взрослых. Наверное, и у Димы так же. Хотя тут они оба сосредоточены на змее и явно не думают о том, как выглядят. Хорошая сценка получилась.

Скинув фотку себе на телефон, он нашел в контактах Мелешко и договорился с ним о квартире и вещах, если они не успеют выписаться из больницы до приезда хозяев. Кинув телефон обратно в сумку, взял с подноса остывший пластиковый стаканчик с чаем, - медсестра принесла ему плотный ужин прямо в палату, а он за волнениями и забыл, что надо поесть. Владимир терпеть не мог сладкий чай, но давился, запивая какую-то котлету с рисом и крупно порезанными огурцами с помидорами, долженствующими видимо представлять собой салат. Раз доктор сказал, что ему нужно поесть после сдачи крови, то это надо сделать. Не хватало еще, чтобы и он свалился, кто тогда будет за всеми присматривать?

Бесшумно вернув тарелку на поднос, он подошел к стоящим уголком, голова к голове, двум маленьким кроватям. Димка спал, свесив одну ногу и слегка приоткрыв рот, светлые кудряшки вокруг лица потемнели от пота и прилипли к лицу. Он вернул конечность на законное место, осторожно потрогал лоб мальчика и промокнул бумажной салфеткой испарину. Прямые брови на секунду сошлись над переносицей, мальчик выдохнул, и лоб снова расправился.

"Серьезный мужик растет", - тепло подумал про себя Владимир. Ему хотелось именно такого сына, он был уверен, что будет гордиться Димкой... да что там - он уже им гордился!

Осторожно выйдя в предбанник и приоткрыв дверь в соседнюю палату, он посмотрел на Наташу. Её профиль в холодном свете небольшого люминесцентного ночника болезненно четко выделялся на фоне волос.

"Что же ты тащишь-то все одна? Почему не хочешь принять меня и мою помощь, я же вижу, что нравлюсь тебе? Неужели никому не доверяешь? И откуда бы у тебя какие-то страшные тайны? Что за чушь? - пробормотал он еле слышно самому себе под нос, глядя на спящую женщину. - Я буду ждать, пока ты сама мне все расскажешь, но недолго!"

Мужчина аккуратно прикрыл дверь палаты, зашел к детям и, накинув легкое покрывало со своей кровати на плечи, устроился на стуле около девочки.

...

Сашенька очнулась почти через час, и испуганные глаза тут же заметались в поисках мамы. Он привстал, чтобы она его увидела. Девочка открыла рот, на глаза навернулись слезы и нос уже опасно сморщился, когда он наклонился и успокаивающе сказал:

- Пожалуйста, не плачь. Мама сейчас плохо себя чувствует. Она там, прямо за этой стенкой - он показал на стену, впритык к которой стояла кровать, - и она очень расстроится, если услышит твой плач. Хочешь попить? - девочка едва заметно кивнула головой. - Вот и хорошо. Ты попей, а я тебе про маму расскажу, давай?

Немного придержав головку, он дал ей попить из специального поильничка с длинным носиком, и положил палец на губы, лишь только она собралась что-то спросить.

- Подожди, пока тебе нельзя много разговаривать, - проследил ее жадный взгляд за поильником, - и пить много нельзя. Возьмешь соску? - Саша обиженно нахмурилась и он поспешил пояснить: так будет меньше хотеться пить.

- Я не маленькая, - догадался он по шевелящимся губам.

- Да, ты взрослая. Мы попали в аварию, маму по голове ударил камень, у Димы сильный ушиб, а ты сломала ногу и поранилась. Но все уже хорошо, тебе зашили рану, ты герой, хотя завтра придется еще раз пойти к врачам, они сегодня только скрепили рану, а завтра сделают так, чтобы не осталось шрама, - девочка испуганно покосилась на него, - не бойся, они сделают укол и ты ничего не почувствуешь. Зато будет красиво, ты же хочешь, чтобы ножка была красивой?

Она неуверенно на секунду прикрыла глаза.

- Мама еще пару дней полежит и придет нас навестить. А пока я тебя буду развлекать. У меня тут книжка про Белоснежку есть. Почитать?

Он вытер все-таки пролившиеся слезки и открыл книжку. На второй странице Сашенька снова уснула.

***

Рано утром в палату зашел доктор:

- Все в порядке?

- Да, она очнулась к вечеру, еще пару раз просыпалась ночью, понемногу пила и снова засыпала. Но плакала, маму хотела видеть.

- Дня через два-три, вряд ли раньше. Ей пока вставать нежелательно. Я сейчас принесу документы, когда жена проснется, дайте ей подписать.

- А нельзя перевезти ее кровать сюда?

- Пока нежелательно. Последите уж за дочкой пару дней. - Владимир хмуро посмотрел на врача.