Изабель кивнула, и их глаза встретились. Магнус сказал слишком много и беспокоился, что она увидит больше.

Она спрыгнула со стойки, подошла к небольшому кофейному столику с гипсовой поверхностью и что-то написала в его блокноте.

— Вот мой номер.

— Можно поинтересоваться, для чего он мне?

— Ну, ничего себе, Магнус. Я знала, что тебе сотни лет и все такое, но я надеялась, что ты идешь в ногу с современными технологиями. — Изабель протянула ему свой телефон, чтобы проиллюстрировать свои слова, и помахала им. — Чтобы ты мог позвонить мне или написать. Если тебе когда-нибудь понадобится помощь Сумеречного охотника.

— Мне понадобится помощь Сумеречного охотника? — недоверчиво переспросил он. — За… ты права, за сотни лет — позволь мне сказать, почти неизменно бывало наоборот. Полагаю, тебе захочется получить мой номер в ответ, и я также готов поспорить, основываясь на не более чем мимолетном знакомстве с твоим кругом друзей, что когда ты попадешь в неприятности, тебе очень сильно понадобится моя профессиональная магическая помощь.

— Ага, может быть, — с небрежной улыбкой проговорила Изабель. — Я известна как нарушитель порядка. Но я дала тебе свой номер, не потому что мне нужна магическая помощь, и, ладно, я понимаю, что Верховный Маг Бруклина, возможно, не нуждается в помощи кучки несовершеннолетних Нефилимов. Я подумала, что если ты важен для моего брата, мы могли бы пообщаться. И подумала, что тебе захочется иметь мой номер, если… если тебе нужно будет со мной связаться по поводу Алека. Или мне нужно будет связаться с тобой.

Магнус понял, что эта девушка имела в виду. Его номер было довольно просто заполучить — он имелся у Института, — но давая ему свой собственный, Изабель предлагала свободный обмен информацией о безопасности Алека. Нефилимы вели опасный образ жизни, гоняясь за демонами, преследуя в Нижнем мире нарушителей закона, их отмеченные рунами, по-ангельски быстрые тела — последняя линия обороны для мира смертных. Во второй раз, когда Магнус увидел Алека, тот умирал от яда демона.

Алек мог умереть в любое время, в любом бою. Изабель — единственная из Сумеречных охотников, кто знает наверняка, что происходит между Магнусом и Алеком. Она — единственная, кто знала, что если Алек погибнет, то нужно будет сообщить Магнусу.

— Хорошо, — медленно произнес он. — Спасибо, Изабель.

Девушка подмигнула ему.

— Не нужно меня благодарить. В скором времени я сведу тебя с ума.

— Буду ждать, — сказал Магнус, когда она зацокала на своих высоких каблуках, используемых в качестве оружия. Он восхищался теми, кто умел совмещать красоту и пользу.

— Кстати, этот демон залил слизью весь твой пол, — сказала Изабель, высовывая из-за двери голову.

— Привет, — сказал Эльяс, помахав ей своим щупальцем.

Изабель с презрением посмотрела на него, потом подняла бровь в сторону Магнуса.

— Просто подумала сообщить тебе, — сказала она и закрыла дверь.

***

— Я не пон-н-н-нимаю смысла твоего подарка, — сказал Эльяс. — Он даже не узнает о нем? Тебе нужно было просто прийти с цветами. Красные р-р-р-р-розы очень романтично. Или, возможно, тюльпаны, если ты думаешь, что розы говорят, что он тебе нужен только для с-с-с-секса.

Магнус лежал на своем золотистом диване и созерцал потолок. Солнце на небе стояло низко, вспышка золотой краски небрежной рукой чертила над нью-йоркским горизонтом. Фигура демона все больше и больше становилась желеобразной, когда день убывал, пока ничего не осталось, кроме кучи слизи. Возможно, Каролина Коннор никогда не вернется. Возможно, Эльяс теперь будет жить с Магнусом. Он всегда думал, что Рафаэль Сантьяго — самый худший из возможных соседей. Возможно, его мнение будет опровергнуто.

С огромной тоской, которая удивила его, он жалел, что Алека здесь нет.

Магнус вспомнил город в Перу, название Кечуа которого означало «тихое место». Он вспомнил еще более ярко, как непристойно напился и в то время был несчастлив своим огромным горем, и сентиментальные мысли, повторяющиеся на протяжении многих лет, как незваные гости, ломящиеся в двери: для такого, как он, не было мира, не было тихого места и никогда не будет.

Он обнаружил, что вспоминает, как лежал в постели с Алеком: в одежде, развалившись в кровати одним ленивым днем, Алек смеется, его голова запрокинута назад, знаки, которые Магнус оставил на горле, отчетливо видны.

Время для Магнуса – это то, что двигалось урывками и начиналось, рассеиваясь как туман и тащась как цепи, но когда Алек был здесь, время, казалось, впадало в простой ритм, как два сердцебиения — в синхрон. Он чувствовал себя привязанным к Алеку, и все его существо ощущало беспокойство и мятежность, когда его не было рядом, потому что он знал, каким другим будет все с ним, как бурный мир успокаивается при звуке голоса Алека.

Часть этого противопоставления Алека делала Магнуса безрассудным и оставляла очарованным — для своего возраста Алек казался старым, серьезным и ответственным, а еще подходил к миру с нежным удивлением, которое делало все вещи новыми. Алек был воином, который дарил Магнусу мир.

Маг лежал на диване и признавался в этом самому себе. Он знал, почему вел себя ненормально и приставал к своим друзьям и-за подарка. Он знал, почему в обычный неприятный рабочий день каждая его мысль была пронизана мыслью об Алеке, с настойчивым стремлением к нему. Это была любовь, новая, яркая и пугающая.

Ему уже сотню раз разбивали сердце, но он осознавал, что боится мысли, что Александр Лайтвуд может разбить ему сердце. Он не знал, как этот парнишка с взлохмаченными черными волосами и взволнованными голубыми глазами, надежными руками и редкой милой улыбкой, которая становилась менее редкой в присутствии Магнуса, приобретал такую власть над ним. Казалось, Алек никогда не пытался использовать это, никогда не осознавал, что обладает этими качествами и не пытался ничего с ними сделать.

Может, он и не хотел этого. Возможно, Магнус был дураком, как и множество раз до этого. Он был первым опытом Алека, а не парнем. Алек до сих пор лелеял свою первую влюбленность в своего лучшего друга, а Магнус выступал в качестве осторожного эксперимента, отступа от безопасности, которую предоставлял прекрасный и горячо любимый Джейс. Джейс, который выглядел как ангел, Джейс, который подобно ангелу, подобно самому Богу, никогда не полюбит Алека в ответ.

Магнус мог просто быть хождением по безумному краю, восстанием одного из самых осторожных сыновей Идриса прежде, чем удалиться в тайну и осторожность. Магнус помнил Камиллу, которая никогда не воспринимала его серьезно, которая никогда его не любила. Какова вероятность, что Сумеречный охотник чувствовал то же самое?

Его мрачные мысли прервал звонок.

Каролина Коннор даже не представила никакого объяснения своему опозданию. Вместо этого она пролетела мимо Магнуса, будто он швейцар, и начала тут же объяснять свою проблему демону.

— Я представитель компании «Пандемониум Энтерпрайзес», которая обслуживает определенную группу богатых людей.

— Тех, кто использует свои деньги и влияние, чтобы купить знания Мира Теней, — сказал Магнус. — Я в курсе вашей организации. Такое было популярно довольно давно.

Мисс Коннор наклонила голову.

— Конкретно в мои обязанности входит предоставление развлечений для наших клиентов в морской среде. Наравне с существующими круизами в гавани Нью-Йорка, мы предоставляем нашим клиентам превосходное питание, подаваемое на яхте с видом на волшебных обитателей города: никси, келпи, русалки, различные водяные. Мы дарим эксклюзивный опыт.

— Звучит классно, — пробулькал Эльяс.

— Но, тем не менее, мы не хотим дарить очень эксклюзивный опыт, когда непослушные русалки утаскивают наших богатых клиентов на дно реки, — сказала мисс Коннор. — К сожалению, некоторым русалкам не нравится, когда на них смотрят, и такое уже происходило. Я просто хочу, чтобы ты с помощью своей адской силы ликвидировал эту угрозу для экономического роста моей компании.