Я-то думал, что когда находишь свою судьбу, то становишься счастливым. Но, возможно, я ошибался. Может быть, это нечто, что нужно просто принять как должное. Поддаться ему. Разве я не видел жителей Горы, которые отдавались на милость своей судьбы? Они приняли ее, потому что всегда знали, как их зовут и знали то, какая судьба им уготована. А еще они знали, что ничего изменить нельзя. Может, мне просто нужно принять то, что лежало прямо передо мной.

Я ощущал навалившуюся тяжесть и сонливость. Нужно было так много спрясть. Я должен был вернуться к Опаль прямо сейчас, но мне нужно было хотя бы чуть-чуть поспать. Я двинулся по направлению к конюшням, но кто-то меня остановил:

- Эй, парень, куда это ты идешь?

- В конюшни, - сказал я сонно. Мне плевать, что он подумал.

- Не сейчас, парень, у нас много работы, - и он бросил к моим ногам солому. - Неси внутрь за остальным.

Я посмотрел вверх и увидел цепочку людей, несущих за спиной солому в замок.

Глубоко вздохнув, я взвалил тюк соломы на спину. Колени прогнулись под его тяжестью. Я последовал за цепочкой в замок по ступенькам и далее в покои. Мы, должно быть, были в другой башне, поскольку размеры этой комнаты превышали предыдущую раза в три. Солома лежала по углам и поднималась по стенам, закрывая гобелены, картины, окна. Это никогда не прекратится. Пока в Королевстве есть солома, король Барф будет готов всю ее превратить в золото.

Я беспомощно посмотрел на всю эту солому и зарылся в нее. Никто меня не заметил, работники продолжали носить солому, куча становилась все выше и выше, пока полностью не закрыла окна, и свет не погас.

Одной Сделки Много

Я вздрогнул и проснулся. Сколько же я проспал?

Кто-то всхлипывал. Слишком поздно? Я барахтался в соломе, пока не выкатился из стога прямо под ноги Опаль. Она ныла, а ее лицо было мокрым от слез и красным. Когда она сердито нахмурилось, оно стало еще краснее, а глаза превратились в узкие щелки.

- И где же ты был? - подбоченившись, вопрошала Опаль.

- Разгружал солому.

Снопы соломы в комнате почти достигали потолка, они были сложены вплотную к камину, где опасно потрескивал огонь. Опаль стояла между очагом и прялкой.

- Ты только посмотри на эту комнату, - говорила она, как будто была моей матерью и бранила меня за беспорядок.

- Имей в виду, король обещал сделать меня королевой после этой партии, и если ты где-то напортачишь, то станешь первым, кого я прикажу обезглавить!

Я хотел было сказать, что если напортачу, то она вряд ли станет королевой и сможет кого-нибудь обезглавить, но я слишком устал для споров. Моим единственным утешением было то, что если что-то пойдет не так, то Опаль и ее отец тоже будут наказаны. Я представлял их обоих в темнице закованными в цепи.

Я склонился над прялкой и бросил солому на колени. Снопы закрывали окно, и я не мог увидеть, было ли еще светло или уже наступила ночь. Заснул я уже ранним утром, но оставалось все еще очень много соломы. Неважно, сколько было времени, мне нужно было работать, и быстро. Глубоко вздохнув, я закрутил солому пальцами и нажал ногой на педаль. Боль и спазмы снова вернулись.

Я прял так быстро, как только мог, но Опаль ходила по кругу, нетерпеливо потирая руки и спрашивая:

- Ты можешь быстрее?

- Нет.

- Держи солому поближе! Не разбрасывай ее! - она схватила пару упавших соломинок, упавших с моих коленей, и бросила мне в лицо. - Разве ты не знаешь, что произойдет, если завтра утром все до последней соломинки не превратится в золото? Неудивительно, что мои братья говорят про тебя,что ты болван.

Я остановился.

- Хочешь продолжить?

Опаль поджала губы и посмотрела на меня:

- Пряди, иначе...

Иначе мы оба будем мертвы. Я работал быстро как никогда, завалившись с головой соломой, и нажимая на педаль так, словно от этого зависел мой следующий вздох.

Шли часы. Все тело ныло от сидения в неудобной позе и долгой работы. Несмотря на растущую кучу золота, солома высилась надо мной, словно дикий зверь, готовый проглотить меня целиком.

Я заработал быстрее. Вскоре я мог различить гобелены на стенах, а затем окна. Снаружи было темно, а значит, еще было время.

Светало, когда я уже заканчивал прясть. Все стены были покрыты мотками золота, я оставил только пространство между собой и окном, чтобы иметь возможность уйти. Оставалось только надеяться, что на эти стены не труднее вскарабкаться, чем на предыдущую башню.

Оставалось лишь несколько пучков соломы у моих ног. Опаль спала у огня, положив голову на моток золота и пуская слюни. Пальцы одной руки ощупывали другую, как если бы там чего-то недоставало. Ее кольца.

Я прекратил прясть.

Мы не заключили сделку с Опаль. Я был так сосредоточен, чтобы успеть в срок, что забыл спросить, что она мне даст взамен. Я спрял золото, но что, если сделка не состоится? Что, если оно превратится обратно в солому? Кто-то пострадает? Может, я не смогу покинуть замок?

- Опаль, - громко зашептал я. - Опаль, проснись.

- А? - она села. На лице виднелись красные полосы от мотка золота, на котором она спала. Ее волосы были смешно взъерошены. Она вытерла слюни рукой и, зевнув, спросила:

- Ты закончил?

- Почти, но ты забыла дать мне что-то взамен.

- Ты и не спрашивал, - ответила она с милой улыбкой.

- Ну, я спрашиваю сейчас. Что ты мне дашь?

- Ничего, - ответ прозвучал надменно, она уже чувствовала себя королевой. - Ты почти закончил, а у меня нечего больше тебе дать, я уже отдала обе самые ценные вещи, которые у меня были.

И она снова потерла безымянный палец.

- Слушай, - сказал я, закручивая последнюю соломинку, - я не могу отдать тебе золото, пока ты не дашь мне что-то взамен, я даже уйти не могу. Разве король не удивится, войдя сюда и увидев меня, сидящего за прялкой?

Ее лицо исказилось от гнева и стало уродливым.

- Убирайся! Отойди от прялки! - проворчала она. - Никто не поверит, что такой болван, как ты, мог это сделать! Это мое золото!

Она наклонилась, чтобы поднять моток золота, но не смогла. Она пробовала тянуть его, вытащить и выцарапать, но золото как будто было все размыто по полу и скреплено между собой.

- Что ты сделал? Ты, маленький негодяй! - зарычала она. - Ты лишишься головы за это!

- Золото не твое, - спокойно произнес я. - Оно не твое, пока ты мне что-нибудь не дашь. И король не сможет его взять.

Я улыбнулся. Магия ловка и разумна.

Угрожающее выражение сошло с лица Опаль. Казалось, она съежилась и без конца облизывала губы.

- Отдать тебе что-то, - пробормотала она.

Она почесывалась, теребила свои волосы и платье. Господи, она что, собирается отдать мне свое платье?

- Ты не обязана давать мне что-то сейчас, - в отчаянии сказал я. - Ты можешь пообещать мне что-то в будущем. Я понятия не имел, сработает ли это, но Опаль заставила меня нервничать, и в голове эхом пронеслись слова ведьмы. Отчаяние может породить странные обещания.

- Пообещать тебе что-то? - она думала вслух. - Ну, я же стану королевой. Думаю, я смогу дать тебе практически все, что угодно. Но я не смогу дать тебе золота: король, мой будущий муж, не позволит. Что бы такое я могла тебе отдать? Не знаю, что именно будет принадлежать мне.

Мое нетерпение нарастало. Солнце поднималось из-за конюшен.

- Просто пообещай мне что-нибудь, что угодно, наверняка, твое. Я не прошу твоего первенца.

- Моего ребенка? Тебе нужен ребенок?

- Нет, я совсем не то...

- Конечно, своих детей у тебя так может и не быть. А у меня, возможно, будет больше, чем я смогу воспитать, - она бессвязно бормотала вслух. - У моей матери был десяток детей, а у бабушки - дюжина, наверняка, я пошла в них. Что такого, если я отдам одного тому, у кого никогда не будет своих детей? А если у меня их не будет, то отдавать никого не придется. Ничего не случится, если пообещать то, чего может не быть.

- Опаль... - снаружи послышались шаги. Я не имел в виду, что мне нужен ребенок. Да что угодно: пирожное, яблоко, ее платье! Но мой язык будто окаменел. - Просто дай мне что-нибудь, - попросил я. - Что ты мне дашь?