Щелкнул в тишине чайник, Корсаков заварил в кружке растворимый кофе.

– Вам с сахаром?

– Если не трудно.

– Да бросьте вы вашу напускную вежливость! – с досадой сказал Игорь. – Я же помню, что вы сделали с банкиром, который имел несчастье приобрести коньяк времен Наполеона, я видел, что вы хотели сделать с Вениамином Гладышевым и его женой. По меньшей мере ваша вежливость выглядит издевательской. Или у палачей так принято?

– Ваша обычная ершистость переходит в грубость, – спокойно заметил магистр. – Я пришел объясниться, а не выслушивать оскорбления.

– Ну так объясняйтесь.

Магистр отхлебнул кофе, задумался на минуту.

– Дело в том, что в связи с вашим «переходом», моя миссия в отношении вас заканчивается. На данном этапе. Возможно, мы больше не встретимся, Игорь Алексеевич…

– Горевать не стану.

– Это понятно. Вы и разговаривать не желаете, но послушать‑то можете? Спокойно, не перебивая, выслушать то, что я скажу?

– Валяйте, – Корсаков уселся верхом на стул и опустил подбородок на сплетенные пальцы.

– Прежде всего: я выполнял свою работу. Решать, хорошо или плохо, не вам и не мне. Поверьте, отчет с меня потребуют, и отвечать за все поступки придется. У меня есть надежда, что судить будут по конечному результату, а он достигнут: вы войдете в подземный мир или, как там говорят, мир без солнца, нейтрально настроенным арбитром. Я смог пресечь попытки привлечь вас на чью‑либо сторону до «перехода», а это и было главной целью. Кроме того: я не мог позволить остаться в этом мире хоть частице следа, ведущего в подземный мир. Даже такой крохотной частице, как крупинка металла, которую получил ваш друг. К сожалению, существует много организаций, начиная от разведок и заканчивая сатанинскими сектами, которые не преминули бы пойти по оставленному следу. Последствия для человечества были бы губительными настолько, что нынешние экологические проблемы и даже ядерный конфликт оказались бы, по сравнению с ними, возней в песочнице. Я сознательно ограничил вмешательство ордена самыми необходимыми…

– Что‑то я не заметил вашего вмешательства, – перебил Корсаков и тут же вспомнил, что когда он вывез Рогозина с Ходынского поля, ему показалось, что в зеркало заднего вида он видел магистра.

– Это еще один плюс мне: вы и не должны были ничего заметить, особенно учитывая ваше ко мне отношение. Дело прошлое, но спросите как‑нибудь у вашего бывшего тренера, с кем он пил, перед тем, как нему попал меч. Это я вывел его к месту схватки гростов Хельгры с монстрами Горланга.

– Момент! – Корсаков поднял руку, как ученик на уроке. – Кто такие гросты и кто такой Горланг?

– Противоборствующие силы. Каждая из них старалась сделать так, чтобы Меч Судьбы вы получили из их рук. Тогда исход противостояния был бы предрешен. Даже Хельгра не смогла бы противостоять вам. Кстати, как она вам понравилась? Вы ведь имели удовольствие с ней побеседовать?

– Удовольствие… – пробормотал Корсаков с сомнением, – как вам сказать…

– Скажи, как есть, – в дверях спальни стояла Анюта. – Я пойму.

Магистр встал из кресла, вежливо наклонил голову. Анюта небрежно кивнула в ответ. На ней был короткий халатик, волосы спутались, на щеке след от подушки.

– Браво, – одобрительно сказал магистр. – Эффектное появление и достойные слова. Если, конечно, вы сказали их от души.

– Я не нуждаюсь в вашем одобрении, – надменно сказала Анюта, проходя к креслу. – Вы позволите?

– Прошу вас, – магистр посторонился.

Анюта устроилась в кресле, подвернула под себя ноги и посмотрела на Корсакова.

– Итак, испытал ли ты удовольствие от беседы со старушкой Хельгрой, или какие‑то другие чувства тебя охватили? Священный трепет? Животное влечение, преклонение перед мудростью или скотское желание овладеть?

– Сейчас я испытываю скотское желание выпороть тебя, – с досадой сказал Корсаков. – Кстати, почему ты не спишь? Господин магистр, в чем дело?

– Мой недосмотр. Не следовало и пытаться продлить ваше забвение, Анна Александровна. Я запамятовал, что Лада Алексеевна избрала вас своей наследницей. Надеюсь, она так же передала вам и свою выдержку, поскольку вы задали господину Корсакову весьма щекотливый вопрос.

– На который никак не дождусь ответа, – продолжила Анюта и прищурилась, глядя на Игоря.

– А что ты хочешь услышать? Да, она красивая женщина, да, она может вскружить мужчине голову, но меня она привлекает так же, как самоубийцу пузырек со снотворным. Мне не нужна богиня в постели, мне нужна ты…

– А может, попробуешь богиню, а после сравнишь?

– Если хочешь, могу и попробовать, – обозлился Корсаков.

– Препятствовать не стану, во всяком случае, постараюсь дождаться результата твоего опыта. Старая карга…

– …хотя бы имеет чувство такта и не перетряхивает грязное белье при посторонних.

– А мне плевать, пусть он знает, что эта замшелая жопа…

Магистр прыснул и быстро прикрыл рот ладонью, скрывая улыбку.

– Дамы и господа, – он воздел руки, призывая к вниманию, – пока вы не наговорили друг другу гадостей, прошу вас остановиться. Поверьте, после вам самим будет стыдно.

Анюта проглотила готовые сорваться с языка слова, Корсаков покрутил пальцем у виска.

– Сам дурак! – не выдержала Анюта и повернулась к магистру: – Вы, конечно, правы. Простите за этот досадный инцидент. Что поделаешь, мужчины иногда полностью подчиняются гормональным позывам.

– А женщины повинуются им постоянно, – буркнул Корсаков.

– А ты…

– Хватит! – прикрикнул магистр. – Вы ведете себя, как дети. Проблема еще не возникла, позвольте вам напомнить, а вы делаете все, чтобы решить ее к обоюдному проигрышу. Хельгра была бы очень довольна, выслушав весь тот вздор, который вы наговорили друг другу. И вообще, выясните отношения, когда я уйду. Если, конечно, Игорь Алексеевич не захочет взыскать с меня долги, которые, по его мнению, за мной числятся. Честно скажу, теперь я ничего не смогу противопоставить вам, господин Корсаков, но надеюсь, что я успел объяснить мотивацию своих действий до появления Анны Александровны.

– Я не стану вас задерживать, но оставляю за собой право вернуться к нашему разговору, – хмуро сказал Корсаков.

– Если ваше пребывание в «мире без солнца» не будет слишком продолжительным, я с готовностью продолжу нашу беседу, – магистр коротко поклонился Анюте, кивнул Игорю. – Прощайте, господа. Желаю вам не потерять друг друга в «потерянной стране».

Он направился к выходу.

– Проводи, – сказала Анюта.

– Сам дойдет, – буркнул Корсаков.

– Хам.

– Истеричка, – парировал Игорь, однако направился вслед за магистром.

Они вместе спустились по лестнице, Корсаков открыл дверь и вышел на улицу. Наступало утро. Он вдохнул грудью воздух, который еще не успел насытиться автомобильными выхлопами.

Магистр посмотрел на него, сунул руки в карманы плаща и пошел по направлению к Арбату.

– А как там с кислородом? – спросил Корсаков. – Как природа: птички‑ласточки, муравьишки‑пчелки имеются?

– Вы привыкнете, – ответил, не оборачиваясь, магистр, – со временем вы привыкнете.

Глава 15

Вернувшись в дом после ухода магистра, Корсаков обнаружил, что Анюта снова легла. Она достала второе одеяло, положила его на видном месте и сделала вид, будто давно спит. Корсаков прилег рядом, попытался подольститься, но Анюта лишь досадливо дернула плечом и попросила прекратить «грязные домогательства». Вздохнув, Корсаков накрылся своим одеялом и постарался уснуть. Что это удастся, он не верил, но к удивлению проснулся, только когда Анюта стащила с него одеяло и энергично встряхнула. За окном уже стоял белый день, Анюта была в джинсах, майке и кроссовках.

– Я уезжаю, – заявила она.

– Девочка моя, ты что? Из‑за вчерашнего, что ли? Да хочешь, я…

– Не будь дураком, Корсаков, – в редкие моменты ссор она называла его по фамилии. – Ты же без меня пропадешь. Хоть здесь, на Арбате, а хоть и в этом «мире без солнца». Звонил Сань‑Сань, слезно умоляет приехать. Он выбирает место для главного офиса и хочет, чтобы я провела экспертизу на предмет нежелательных аномалий. Ну, линии Хартмана, еще там чего‑то.