Видимо такая резкость стала несколько неожиданной, поэтому ответ полковник услышал не сразу.
— Позволю себе напомнить, — осторожно начал собеседник, — что мы ни разу не дали вам повода усомниться в нашей добросовестности и намерены придерживаться такого подхода и в дальнейшем…
— Оставьте при себе ваши уверения, — грубо перебил Серегин. — Мне нужно, чтобы вы вытащили нас отсюда и чем быстрее, тем лучше. Осталось не так много времени, прежде чем настанет финальная стадия формирования и тогда… хотя вы сами прекрасно знаете, чтослучится тогда.
— Можете не сомневаться в нашей заинтересованности в тех сведениях, которыми вы обладаете, мой друг.
— Еще бы. В противном случае я бы вряд ли смог вам дозвониться? — намекнул Серегин. — Помните, я для вас нужен не меньше, чем вы мне. Быть может, даже больше. — Полковник усмехнулся: — О да, гора-а-аздобольше.
— Сведения вами перепроверены? — спросил мужской голос, словно пропустил мимо ушей всё сказанное Серегиным. Полковник это понял и несколько спокойней ответил:
— Да. Но передадим мы ее вам только когда будем в безопасности.
— Боюсь, что в ближайшее время это невозможно. Подготовить канал выхода в условиях Зоны — дело весьма непростое, требует много времени и…
— Слушай меня, ты, бюрократ хренов! — вспылил Серегин. — Мне плевать, как ты со своей сворой будешь вытаскивать нас из этого дерьма, понял?! Я здесь вкалывал как вол и у меня нет никакого желания тут подохнуть! Я знаю, как вы нуждаетесь в этой информации и сделаете все, чтобы доставить нас к себе, позаботившись о нашей безопасности как о безопасности своего президента!
Человек на другом конце связи выслушал весь гневный пассаж с полным хладнокровием, не перебивая полковника, чтобы тот выплеснул всё давно накипевшее у него. Собеседник, с которым вел разговор Серегин, прекрасно знал, как добиваться от других необходимого ему. Сейчас важно успокоить военного, чтобы тот не предпринял необдуманных действий, находясь в состоянии сильнейшего психического перенапряжения.
— Мой друг, ваши требования для нас целиком понятны и мы, безусловно, считаем их абсолютно справедливыми. Я могу лишь догадываться о тех испытаниях, которые вам довелось увидеть и пережить. Наверняка мне не приходилось такое видеть даже в моём наихудшем ночном кошмаре. Поэтому лично я уважаю вас за найденное в себе мужество для работы в Зоне, а это, вне всякого сомнения, делает вас особо значимым для нас… — мужчина буквально секунду подбирал нужное слово и вместо «агент» добавил:
— Человеком.
«Точно, человеком, —
думал собеседник.
— Он устал, плюс к нему долго относились как к рабской трудовой силе, приказывая и требуя многого, и почти ничего не давая взамен. Поэтому, ему нужно показать, что в нем видят прежде всего не агента, не очередной источник информации, а именно человека».
— Вы обладаете огромным опытом, — продолжил он, — который помог вам выжить и для вас не составит труда понять причину, которая не позволяет нам вытащить вас из Зоны, по-крайней мере, сейчас. Поскольку, времени остается мало, мы при всем желании не в состоянии это сделать, однако, раз вы поставили определенные условия, то нет другого пути, кроме того, в котором вы лично покажете нам нахождение искомой цели.
— Предлагаете снова сунуться туда? Вы в своем уме?! Ваши хреновы аналитики даже на секунду не могут себе представить, какая задница ждет всех, кто решит туда пойти!
— Предоставьте заботы о безопасности нам. Однако для достижения успеха нужен опыт знающего Зону человека, мой друг, и нам без вашей помощи не обойтись.
«Дай ему почувствовать собственную важность, исключительность, незаменимость».
— В случае благополучного исхода, — продолжил голос, — мы гарантируем вам жизнь и такой банковский счет, который позволит вам провести ее, не зная забот.
«Агент Фантом, деньги — ваше слабое место. Впрочем, как у многих».
Серегин слушал внимательно. Этот спектакль со вспыльчивостью он устроил нарочно, чтобы проверить своего куратора на то, сколь далеко он и те, кто за ним, готовы пойти в стремлении сохранить своего агента. Решил подобным образом набить себе цену перед ними и в своих расчетах не ошибся: куратор действительно заинтересован в его услугах. Полковник прекрасно понимал, что раздражительность будет списана на пребывание в Зоне, а фальшивый гнев окажет на них дополнительное давление. И пускай психологи, которые будут не один раз прослушивать этот разговор, вероятно, определят некоторую наигранность, то и данное обстоятельство будет на руку полковнику. Этим господам станет еще лучше понятно, что кидалово не в их интересах.
— Складно говорите, — ответил Серегин, но так чтобы у обладателя невозмутимого голоса сложилось впечатление, будто полковник смягчился и уговоры возымели эффект. — Сколько переведено на мой счет?
— Половина от обещанного, как и договаривались. Вторую половину вы получите после выполнения задачи. Дальнейшие указания к вам поступят в оговоренном порядке. Можете не сомневаться в важности всех ваших сведений и знаний и это лучшая гарантия в отсутствии всякой выгоды нам обманывать или убирать вас. Вы это прекрасно знаете. И еще… — Несколько секунд воцарилось молчание и стало ясно, что говоривший подбирает слова. — Сколько вас осталось?
Намёк понят. Серегин посмотрел на капитана, сидевшего напротив него. С виду казалось, будто ему стало немного полегче, особенно это заметно по тому, как он внимательно слушал разговор. Его глаза пристально вглядывались в лицо полковника и теперь, даже в условии недостатка света, он заметил во взгляде Серегина нечто пристальное и в эту секунду Кравцову всё стало ясно: так смотрят, когда хотят кого-то убить. Кравцов дернулся было за лежащим рядом автоматом, но полковник оказался быстрее и пуля, выпущенная из его пистолета, оборвала жизнь капитана, вышибив ему мозги.
…В замкнутом пространстве выстрел прозвучал настолько громко, что у Серегина заложило в ушах, но он еще некоторое время так и держал на вытянутой руке пистолет, из которого совсем недавно застрелил человека. В борьбе с циничной частью полковника его совесть давно потерпела сокрушительное поражение и убийство своего бывшего товарища стало последним гвоздём в ее гроб. На вопрос он ответил лишь двумя словами:
— Я — один.
Глава четвертая. Рейд
Как и представлял себе Меткий, ничем иным, кроме как грандиозной дракой просто не мог закончиться этот вечер в баре. А все началось с того, что некий сталкер, находясь в состоянии изрядной поддатости от выпитого спиртного, обозвал своего задолжавшего сотоварища внебрачным выкидышем химеры и кровососа. Подобную дерзость в свой адрес второй сталкер не смог стерпеть и, взяв в руку свою жестяную кружку, из которой и поглощал здешний хмельной продукт, швырнул ею в обидчика. Однако выпитое внесло существенные коррективы в траекторию полета кружки, которая попала совсем не туда, куда целился сталкер. Итогом стало образование гематомы под глазом у серьезного ветерана, знакомого Меткому под прозвищем Самосвал, принявшая увеличиваться с устрашающей скоростью. Ярость ветерана, взбешенного невиданной наглостью, оказалась безгранична и он с еще двумя своими коллегами по хабароискательству ринулся в бой, подобно быку на корриде. В своем порыве гнева он совершенно случайно зацепил локтем борцовского вида ходока, который отлетел, потеряв от неожиданности равновесие. И все бы ничего, если б ветеран бросил а-ля «извини», но тот, будучи ослепленным желанием отомстить за брошенную кружку, прокладывал себе путь сквозь толпу, собравшуюся промочить горло после утомительных ходок. «Борец» решил не оставаться в долгу и, свиснув своим, ринулся разбираться в чем же, собственно, дело и почему перед ним даже не извинились. Догнав ветерана, «борец» с наездом стал требовать от того сатисфакций, на что ветеран, обозленный как сам чёрт, решил ответить точным правым боковым в нижнюю челюсть наглеца. Не смотря на свою, по всей видимости, неплохую реакцию, «борец» отлетел и рухнул прямо на чей-то стол, где вовсю шел процесс трапезы скромной пищи, обильно запиваемой местным аналогом водки. Естественно, в их планы совершенно не входило видеть, как все что у них имелось на столе, было сметено каким-то мужиком в антирадиационном костюме, однако сидящие пришлись давнишними знакомыми «борца» и тут же без вопросов вписались за него в драку с противником. Как оно чаще всего бывает в таких случаях, прицепом к уже вступившим в схватку поспевали новые силы и подкрепления, в результате чего общее число участников массовой потасовки приблизилось к двум десяткам, причем вряд ли кто-нибудь из них на следующие утро смог бы внятно объяснить, почему же он решил влезть в это побоище. Закончилось все действие предупредительным выстрелом охранника, благодаря которому удалось пресечь разрушительные последствия для всего бара. Через минуту внутри оказались сотрудники Службы безопасности для окончательного закрепления порядка и вскоре они при помощи системы видеонаблюдения вычислили основных зачинщиков драки и выписали им штраф, а также двухмесячный запрет на посещение Бара. Таким относительно легким наказанием отделались завсегдатаи только благодаря отсутствию существенного ущерба заведению.
