В коридоре горели ночные бра, царили спокойствие и безмолвие. В воздухе плавал характерный для Гнезда душок старости. Грохот праздника доносился до тихого уголка беспрерывным гулом.
Тут в одной из комнат раздались звуки неясной возни и женский стон. Я замерла, стараясь не стучать каблуками по паркету, чтобы не сконфузить загулявших гостей…
И различила голос Филиппа.
Сердце пропустило удар, стены странно качнулись. От легкого толчка дверь беззвучно отворилась. В темное помещение, выхватывая из мрака две фигуры, упал прямоугольник света. Стоя ко мне спиной, Вестич беззастенчиво прижимал Маргариту к стене. Губы целовали нежную шею охваченной истомой ведьмы, рука смело скользила под задранную до пояса длинную юбку. Пальцы моей соперницы запутались в темной шевелюре парня, а на лице застыло выражение мучительного наслаждения.
Интересно даже, что девушки делали в подобных ситуациях – топали ногами, лили слезы, кричали? Смешно, но, застав Филиппа с другой, я не почувствовала боли, лишь оглушающий, почти непереносимый стыд. Казалось, что никогда в жизни мне приходилось наблюдать чего‑то более непристойного. Отчаянно хотелось забраться под горячий душ и хорошенько отмыться от увиденной мерзости.
Под ногой скрипнула паркетная дощечка, и любовники испуганно вскинулись. Филипп резко обернулся. На меня смотрели залитые тьмой глаза Хозяина. Не произнеся ни слова, я с силой захлопнула дверь и в смятении бросилась к запасной лестнице.
Вестич нагнал меня практически у выхода и схватил за локоть, вынуждая остановиться. Его прикосновение обожгло.
– Не трогай меня!
Не споря, он отступил на шаг и сунул руки в карманы. Расстегнутая на груди рубашка выбилась из‑под ремня, на белом воротничке горел сочный след от губной помады. В высокомерной физиономии никакого раскаянья.
– Посмотри на себя, – гадливо бросила я, – ты на человека‑то не похож.
– Может, загвоздка в том, что я вовсе не человек? – Произнес ведьмак, пожимая плечами. Незнакомый акцент в речи стал заметнее и резче.
– Вопрос не в том, кто ты есть, Филипп, а в кого ты превращаешься!
Парень усмехнулся и надменно вскинул подбородок, рассматривая меня из‑под полуопущенных ресниц. В ушах звенело, а желудок по‑сиротски сжимался. Не верилось, что происходящее с нами не плохой сон, от какого хочется поскорее пробудиться, а самая настоящая реальность.
– Я никогда не лгал тебе, Саша, и не менялся. Родилась бы ты ведьмой, то смотрела бы на многие вещи совсем под другим углом.
– А под каким, в принципе, углом вы смотрите на измену? – Неожиданно у меня вырвался истеричный смешок. – Если ты считаешь, что Сила дает право на предательство, то я умываю руки! Меньше всего мне бы хотелось превратиться в ведьму и походить на кого‑то из Вестичей! То, что я вижу – отвратительно!
Я с силой толкнула дверь на едва освещенную лестницу. Повеяло холодом и запахом табака.
– Не будь опрометчивой! – вымолвил Филипп холодным голосом. – Не забывай, что нас связывает колдовство! Ты вернешься уже завтра.
– Хочешь поспорить? – У меня сжималось горло.
– Нет, конечно.
Мы пытались объясниться, как слепой с глухонемым, и не находили общего языка. Внутри клокотала уязвленная гордость. Стараясь справиться с подкатывающими слезами, я медленно досчитала до десяти. Молчание затягивалось, и в воздухе стремительно сгущалось напряжение.
– Давай проясним одну вещь, Филипп, – наконец, вымолвила я. – Не путай меня с бесплатным приложением к прочим твоим привилегиям. Я многое тебе прощаю только потому, что люблю тебя. Любым.
Взгляд ведьмака потускнел, а губы сжались в жесткую линию. Мы никогда не говорили о чувствах вслух, казалось, что они подразумевались сами собой. Увы и ах, первое признание озвучили мои уста.
– Спасибо, – бесцветно отозвался парень, будто вежливо благодарил за мелкую услугу, и я остолбенела. – Саша, твои чувства, конечно, лестны, – заметив потрясенную гримасу, добавил он, – но не втягивай меня в свои личные терзания.
– Как ты это назвал? Личные терзания?!
Коридор померк перед глазами. Не задумываясь, я размахнулась и со всей силы, на какую был способна, отвесила предателю пощечину. Голова Филиппа мотнулась, а на смуглой коже расцвел алый след.
От перепада электричества одновременно мигнули бра. Вокруг фигуры ведьмака проявился темный, дымный контур. Глаза подернулись черной завесой.
– Тебе требуются извинения, чтобы, наконец, угомониться? – Филипп наступал, вынуждая меня пятиться. – Хорошо, прости, если я сделал тебе больно. Я не могу щелкнуть пальцами и все исправить. Такие слова тебе нужны? Или ты хочешь, чтобы перед тобой каялись и посыпали голову пеплом?
– Вестич, заткнись, пожалуйста, и оставь меня в покое! – Я резко выставила руку, заставляя его замолкнуть.
– Но мы же выяснили, что ты всерьез меня любишь, – иронично напомнил тот.
Враз его глаза вернули человеческий цвет, только вот взгляд оставался холодным и пронизывающим. На меня смотрел демон, а не человек, который был так дорог сердцу.
– Ну, как же я забыла?! – со злостью развела я руками. – Обещаю, именно это обстоятельство рассмотреть «под каким‑нибудь другим углом».
Дернув плечом, я развернулась, чтобы уйти, но меня остановил спокойный, даже отстраненный голос Филиппа:
– Не переживай, милая, я подожду. В любом случае, через три дня Сила начнет убивать тебя, ты позвонишь и попросишься обратно. Обещаю, что приму тебя… любой.
Уверенности, с какой он предрекал будущее, позавидовал бы любой провидец. Интересно, сколько может выдержать один человек прежде, чем сломаться, как дряхлый механизм? Винтики и шестеренки моего терпения окончательно истерлись.
– А вот сейчас, Вестич, я бы точно поспорила! – Я захлопнула за собой дверь.
На лестнице царил полумрак, плавал сигаретный дым, ощущались проникавшие с кухни ароматы еды. Ноги казались ватными, плохо слушались, и каблуки громко барабанили по деревянным ступенькам. Шок проходил, с каждым шагом меня трясло все сильнее.
Заметив высокую фигуру, я испуганно вцепилась в перила и встала, как вкопанная. Привалившись к стене, Заккари Вестич прятался подальше от чужих глаз и с удовольствием курил, выдыхая струйки сизого дыма.
– Значит, бесплатное приложение к прочим привилегиям? – не собираясь скрывать, что подслушал ссору, протянул блондин. – Любовь превращает обычных людей в кретинов? Открой глаза, дурочка, ты мешаешь ему жить!
– Пошел ты! – бросила я и с презрительным видом нарочито обогнула ненавистника.
Надо сказать, что ведьмак опешил настолько, что не нашелся чем ответить на резкость.
Глава 5
Любовь на долгой паузе
Увы и ах, но любовь до слез смешна и наивна, когда из двоих по‑настоящему любит только один, а второй лишь иронично наблюдает со стороны. Кто‑то там, наверху, сильно ошибся, когда связал двух людей из разных вселенных. Мы с Филиппом опутались видениями, общими воспоминаниями, захлебнулись в зловещих тайнах, а потом растворились во лжи.
Уничтожить магическую связь человека с ведьмаком могла лишь Сила, а с древними духами напрямую общались лишь колдуны‑оракулы. Провидцы жили уединенно, сторонились обычных людей, однако и ведьмовской мир тоже не жаловали.
Чтобы разыскать контакты предсказателя я позвонила Кошке. Беседа не приблизила к цели ни на миллиметр – актрису спешно вызвали на съемки в другой город, и она была «страшно занята». После всех умозаключений, в качестве гипотетического соучастника оставался лишь Заккари Вестич. Тут меня охватила легкая грусть. Блондин являлся последним ведьмаком на земле, у кого хотелось бы просить о помощи, но, вероятно, в мире случился невидимый коллапс, превративший врага в единственного союзника. Правда, он пока об этом не догадывался.