«Наслаждайся пятеркой».

«Я схожу с ума без тебя». – Не удержалась я от слезливого послания.

И парень замолк. Минуты бежали, время экзамена таяло, а он не отвечал. Наверное, несуразно ждать каких‑то душевных признаний, пытаясь сдать логику во второй раз, но сдержанное молчание Филиппа болезненно царапнуло по душе.

Переписав решения в экзаменационный бланк, я поднялась. Ян удивленно изогнул брови и недоверчиво уточнил:

– Закончила? – Его громкий возглас разнесся по гулкой аудитории, и народ завистливо зашептался.

– Толковая шпаргалка? – конечно же, прокомментировал Сухов.

– Багаж знаний, – сухо отозвалась я, собирая бумаги. – Попробуй почитать лекции, товарищ Сухов, очень полезное занятие.

Неожиданно ручка, аккуратно лежавшая на столе, подпрыгнула, точно ее дернули за нитку, и застыла в вертикальном положении. Она как будто вросла стержнем в парту, и на столе между глумливых фразочек, оставленных на память многими поколениями студентов, появились короткое послание Филиппа:

«Я тоже».

Скупая фраза значила для меня, наверное, больше, чем весь мир вместе взятый. Сердце подпрыгнуло от радости, и к профессорской кафедре я слетела, словно за спиной выросли крылья.

– Ты быстро справилась. – Стажер демонстративно посмотрел на наручные часы.

– Удачный билет попался.

С довольной улыбкой я протянула бланки и обнаружила, что стопку венчал исписанный ведьмаком черновик. Испуганно одернув руку, я принялась лихорадочно перебирать перепутанные странички. В конце концов, весь ворох живописно рассыпался по полу.

– Катастрофа, здравствуй! – не пропустил досадного конфуза Сухов. Студенты прыснули смехом, но моментально примолкли, стоило Яну строго зыркнуть в сторону рядов.

Присев на корточки, я принялась собирать записи и испуганно замерла, когда, наклонившись, профессорский помощник поднял обличавший меня по всем статьям черновик. Холодея, я медленно выпрямилась и без церемоний вырвала из рук Яна листик.

– Это мое! – С милой улыбкой я вручила парню заполненный тест: – Держи… те.

– Хорошо. – Под пытливым взором стажера мне стало неуютно. Казалось, что черновики жгли пальцы. – До встречи, Александра.

Выскочив из аудитории, я привалилась спиной к закрывшейся двери и испуганно хихикнула, прижав ладони к горящим щекам. Едва не попалась! Слава богу, что Ян оказался не из любопытных. На скользкий вопрос, отчего черновик пестрит странными фразами, сразу и не придумаешь правдоподобного ответа!

Занятия на факультете закончились, в здании царила мертвая тишина. Кое‑где в коридорах уже выключили свет, пустовал переход между корпусами. В большие окна заглядывала ранняя темнота. Шаги разносились эхом, и становилось жутковато от непривычного безлюдья.

На ходу пряча записи в рюкзак, я выбралась на балкон фойе и остолбенела от удивления. Прислонившись к широким перилам, меня поджидал Филипп, и он выглядел невероятно… Невероятно утомленным, словно бы не спал сутки.

– Ты что тут делаешь? – вместо приветствия выпалила я и мысленно обругала себя. Тоже мне радушное приветствие, осталось спросить, попьет ли он чайку на обратную дорожку!

– А ведь я почти поверил, что ты соскучилась, – с притворной грустью ведьмак покачал головой, но в усталых ярко‑синих глазах вспыхнуло веселье.

Только усилием воли я не повисла у Филиппа на шее. Он крепко обнял меня, потерся небритым подбородком о рыжую макушку.

– Я тоже скучал.

– Парта оценила твою откровенность, – иронично хмыкнула я.

Вестич отстранился и подхватил с перил мой пуховик. Вероятно, дожидаясь окончания экзамена, ведьмак забрал одежду из раздевалки. Конечно, о зловредном характере гардеробщицы по факультету ходили легенды, но и Филипп умел быть чрезвычайно убедительным, когда хотел чего‑то добиться от обычных людей.

– Одевайся, мой конопатый друг, – расправляя куртку, скомандовал он. На долю секунды наши взгляды пересеклись. Я поскорее повернулась спиной и засунула руки в рукава, но момент был упущен.

– Какие новости? – вкрадчиво спросил ведьмак, накидывая пуховик мне на плечи. Колдовской дар ведьмака зачастую выходил окружающим боком – Вестич с легкостью выяснял все секреты. Обычно он не позволял себе копаться в чужих мозгах без крайней необходимости, уважал личное пространство, но неосознанно перехватывал случайные образы, какие нередко хотелось бы скрыть.

– Новости? – прочистив горло, ответила я вопросом на вопрос. Интересно, с какой из плохих новостей стоило начать?

– Начни с того, что ты уже столкнулась с Заком, – со вздохом произнес Филипп, как будто, прочитав мои мысли. В тоне прозвучало сожаление, и я оглянулась с искренним недоумением. – Я просил его не приезжать, пока меня нет в городе. – Ведьмак заботливо заправил мне за ухо прядь волос. – Но Зак всегда остается с Заком.

– Точно, – сбитая с толку пробормотала я. – И это не все новости. Ты можешь посмотреть.

Вестич озадаченно нахмурил черные брови. Когда из мешанины воспоминаний он выбирал именно нужные события, то будто впадал в транс. Лицо становилось отстраненным, взгляд – тусклым и пустым. Через пару секунду парень моргнул, приходя в себя.

– Зак тебя побеспокоил? – невпопад уточнил он.

– Нет, – протянула я, – твой брат вел себя паинькой.

Ведьмак не нашел в моих воспоминаниях ни аварии, ни видения, предшествующего инциденту. Как такое может быть? Наша связь – сплошная магия, она же не какая‑нибудь машина, чтобы взять и сломаться!

С другой стороны, зачем беспокоить Филиппа, если он ничего не разглядел? Новость о том, что страшные видения вернулись, и до завтра потерпит. Если, вообще, я когда‑нибудь решусь признаться, что, возможно, заколю любимого человека ритуальным кинжалом.

– А знаешь, все в порядке! – Я легко чмокнула ведьмака в сжатые губы. – Мы мило поболтали и разошлись в разные стороны.

– Очень рад, – тускло прокомментировал тот, вовсе не обрадовавшись нашему с Заккари предполагаемому «милому» общению.

Маленькая ложь во спасение, чтобы обдумать ситуацию, подобрать правильные слова, не портить долгожданной встречи и еще десяток причин «чтобы не». Но, утаив правду, я не учла двух важных вещей: умалчивание – это та же ложь, только в удобной упаковке, а даже маленькая ложь обычно вела к неприятным последствиям.

* * *

После страшных событий, случившихся с Вестичами прошлой осенью, Гнездо уснуло. В комнатах поселились мертвая тишина, а в холодном воздухе витал душок старости и упадка. От неприятного запаха никак не удавалось избавиться, сколько бы ни проветривали помещения – зловоние, казалось, впиталось в стены. Погиб зимний сад, но хозяйка дома так и не решилась навести порядок в пристройке, где располагалась оранжерея. А по ночам огромный дом кряхтел, точно инвалид, мучимый застарелыми болячками.

Большая библиотека хранила в себе богатое семейное наследие. На высоких, до самого потолка, стеллажах стояли древние фолианты и ведьмовские гримуары, фактически являвшиеся дневниками с ритуалами и заклинаниями. Эти бесценные рукописные книги собирали столетиями и бережно передавали из поколения в поколение.

Комната была погружена в полумрак. Горел торшер, и к большому письменному столу подкрадывались тени. Откинувшись на спинку стула, Заккари сидел перед раскрытым лэптопом и с ледяным спокойствием, раз за разом, просматривал ролик, выложенный на известном видео‑портале Интернета. В динамике компьютера безбожно трещало, изображение прыгало, а неизвестный оператор, снявший аварию на камеру мобильного телефона, сыпал глупыми шуточками.

Раскуроченный черный внедорожник развернуло поперек дороги. Водитель с разбитым в кровь лицом сидел на бордюре. (Из комментария к ролику Зак выяснил, что позже беднягу увезли на карете скорой помощи с подозрением на инфаркт.) С жадным любопытством за инцидентом следила толпа зевак. Потом картинка зарябила, и камера сфокусировалась на растерянной рыжеволосой худышке, диковато озиравшейся по сторонам. Ее плечи сжимал высокий блондин. От собственной смазливой, покрасневшей от мороза физиономии с густыми, темными бровями Зака затошнило.