Я встала и тихо побрела на кухню. Приоткрыв дверь, я смогла лицезреть картину уютной домашней идиллии. Наверное, именно так выглядят семейные мужики в канун Международного женского дня Восьмое марта. В фартуке, с половником в руке, он осторожно скользит по кухне, стараясь ничего не уронить неумелыми руками и не разбудить виновницу торжества. Ведь это должен быть сюрприз… Грязнов на кухне смотрелся вполне уверенно, он даже и курить умудрялся совместно с помешиванием чего-то довольно аппетитного в глубокой сковородке. На столах и в раковине, вопреки моим ожиданиям, было абсолютно чисто. Видимо, долгая холостяцкая жизнь многому научила Максима.
Надо же! Сиделка и сестра-хозяйка в одном лице! Да у тебя куча талантов, Макс. И куда только эти глупые современные девушки смотрят?
Зачем ты встала? — Обернулся он. — Минут через десять все будет готово. Иди пока, полежи.
Я, между прочим, не больная. Могу и на стуле посидеть эти десять минут.
Я прошла к столу и взяла из Максимовой пачки сигарету. Пока я оглядывалась в поисках зажигалки, Грязнов аккуратно вынул сигарету из моей руки и снова сунул в пачку.
Ты что? Курева жалко? Так я сейчас свои принесу. — Обиделась я и пошла к двери. Он догнал меня, взял за плечи и развернул к себе.
Не получится, дорогая. Я все их оставил в машине.
Зачем?
Ты же взрослая женщина, Том. Все сама понимаешь. Или ты мечтаешь родить больного ребенка? Ему горемычному и так от мамаши одни стрессы достаются, а ты его еще и никотином травить хочешь?
Я освободилась из его рук и присела на ближайшую табуретку.
А с чего ты взял, что я вообще собираюсь его рожать? Зачем мне ребенок?
Я думала Макс, как и все вокруг, кинется меня убеждать, что это самое великое счастье для женщины, напоминать про «последний шанс». Но он только пожал плечами, протянул мне свою пачку, а сам вернулся к сковородке. Я посмотрела на сигареты, бросила их обратно на стол и вышла.
Демонстративно переодевшись в пижаму, я разобрала кровать и легла под одеяло. Раз считаюсь больной, пусть тогда несет ужин прямо в постель. Вот из принципа больше не встану! Пусть ему неудобно станет. Может, поймет, что ему надо побыстрее убираться восвояси…
Грязнов с подносом появился ровно через пятнадцать минут. Придвинул ногой журнальный столик и поставил поднос на него.
Тебя покормить? — Поинтересовался он, вооружаясь вилкой. — Или все же соизволишь сесть хотя бы?
Пока я устраивалась поудобнее, Максим достал витамины и протянул на ладони мне.
Сначала это, а то унесу плов на кухню. — Пригрозил он. Есть хотелось, тем более, что пахло из тарелки обалденно. Я молча приняла пилюли и взялась за еду.
После чая Макс отнес посуду в мойку и вернулся ко мне. Усевшись в кресле напротив, он предложил:
Поговорим?
Если хочешь. Только я не понимаю….
Все ты понимаешь. Я все голову ломаю, чего ты маешься? А ты просто никак определиться не можешь, что делать со своей жизнью…
Тебе то какое до этого дело, Максим? — Устало поинтересовалась я. — Тебя эти проблемы касаться не должны…
Если я скажу, что всю жизнь люблю только одну женщину, и эта женщина — ты? Ты поверишь? — Серьезно спросил Грязнов.
Нет. — Спокойно ответила я и посмотрела ему в глаза. — Не поверю. Если ты предал меня тогда, когда я была молодой и красивой, то на что мне надеяться теперь?
Я? Это я тебя предал? — Изумился парень. — Да когда ты меня, мягко говоря, отшила, я чуть с ума не сдвинулся от горя…
Правда? — Я старалась не нервничать и не выходить из себя. — Ну, я надеюсь, та блондинка с ямочками на щеках тебя утешила? Или ты, может, еще одну сразу нашел? Темненькую, взамен меня. Ведь ты привык на два фронта разрываться.
Так… Так вот в чем дело. Ты знала? — Ошарашено моргал глазами Макс. — А я то голову ломал, что случилось, соперников искал…
Теперь ты знаешь. — Холодно ответила я. — Можешь успокоиться. Меня разочаровали не твои мужские достоинства. Не волнуйся.
Почему ты не сказала об этом тогда, десять лет назад? — Воскликнул Грязнов. — Покричала, дала бы мне по морде, что ли…
Зачем?
Да мне тогда никто кроме тебя не нужен был! Я бы все бросил ради нашей любви…
Вот уж не думала, что для этого нужно получить сначала в морду.
Не надо так. Ты пойми, я молодой тогда был… Подружек полно было… Я уж и не всех помню… Я ведь любил тебя давно, но надежды на взаимность мало имел… А потом, когда у нас все получилось вдруг… я растерялся. Ну, я не знал, как сразу всех отшить…
Не оправдывайся, Максим. Мы провели вместе прекрасный месяц. Почти медовый. Честно. Потом случилось то, что случилось… Не буду врать тебе, что мне было легко. Я тоже страдала… Очень. Но такой уж я человек. Привыкла называть вещи своими именами. Для меня подлость, это подлость, а вовсе не слабость… Вранье, это вранье, а не ошибка… Я никогда не считала возможным выбивать из мужчины верность кулаком по морде, а любовь скандалами и рыданьями… Я посмотрела на твое лицо, руки шарящие под юбкой той блондинки, на губы шепчущие ей, вероятно, те же слова, что и мне… Понимаешь, я увидела это со стороны… так неожиданно для себя… Не обижайся, но мне стало противно. Любовь не ушла мгновенно, нет… Но я не захотела представлять себя на месте этой девушки… Может, я непонятно объясняю…
Понятно. — Глухо отозвался Максим. Он сжал лицо руками и разве что не скрипел зубами от злости и досады.
Хорошо. Тогда закроем эту тему. О чем ты хотел поговорить со мной?
О будущем.
Чьем? — Удивилась я.
Нашем. Твоем. Моем. И НАШЕГО ребенка.
Ты перегрелся Максим? Или на работе устал? Какого нашего ребенка? Он МОЙ…и совсем другого, постороннего мужчины… Он вовсе не похож на тебя.
И чем же он лучше? Не изменяет? Или…
Не злись. Я не сказала, что он лучше. Просто другой. Он не просто мне изменяет… Он женат, Максим. Это со мной он изменяет своей жене. Вернее изменил. Один раз. Случайно. Я уже говорила тебе. Это моя ошибка… Ни он, ни его семья ни в коем случае не узнают об этом. Да, слава богу, и не смогут. Они через два месяца переезжают жить в Германию. Насовсем.
Так в чем же дело? Выходи за меня замуж.
Зачем тебе это? — Напрямик спросила я. — Объясни, чтобы мне стало понятно.
Ты что глупая? Не понимаешь, что я тебе говорил? Я те-бя-люб-лю. Ясно?
А почему именно сейчас ты вспомнил о своих великих чувствах ко мне?
Просто сейчас ты беззащитна. И нуждаешься в помощи.
То есть ты либо решил воспользоваться ситуацией, либо просто пожалел меня…
Да просто раньше я боялся говорить об этом! — С досадой воскликнул Максим. — Ты выглядела так самодостаточно, так независимо… Я просто не хотел показаться смешным.
Ну, я ладно. Предположим, ты меня убедил. — Задумчиво кивнула я. — А ребенок то этот тебе зачем?
Он с недоумением посмотрел на меня.
А чем плохо, если в семье есть ребенок?
То есть, ты отдаешь себе отчет, что родить тебе твоего собственного малыша я уже не смогу? В силу преклонного возраста.
Мне нет до этого дела. Да я все эти десять лет носился от одной юбки к другой. Если бы захотел, имел бы уже давно жену и дюжину детей… Но я не смог найти такую, как ты… Всех с тобой сравнивал… Ни одна не тянула больше, чем на три с минусом. Неужели ты думаешь, что теперь, когда все может вернуться, меня остановят какие то мелочи?
И последний вопрос. Почему ты решил вдруг, что все может вернуться? Разве я призналась тебе в любви? Или ты считаешь, что в моем положении хватаются за любое предложение? — Спокойно поинтересовалась я. По лицу Макса и его сузившимся глазам я поняла, что ему хочется вскочить и наорать на меня, но усилием воли он сдержал гнев и так же спокойно ответил:
Вот как раз об этом я и хотел с тобой поговорить.
Говори.
Вообще то я уже все, что мог, сказал. Теперь очередь за тобой.
Я не знаю, что делать с ребенком. — Мои слова прозвучали неожиданно грустно. — Без него все было бы просто. Правда. Ты был откровенен со мной, и я это ценю. Хочу тоже высказаться без глупых условностей. Я ХОЧУ быть с тобой. Я до сих пор помню твои руку, твои губы… все твое тело. За эти годы я узнала тебя и как человека тоже. Ты ни разу не дал мне повода разочароваться в твоей честности и порядочности… Я никогда больше с тех пор не думала о любви к тебе. Мешала гордость и страх быть униженной снова. Для меня это не просто слова. Ты стал мне чужим. Хоть ты находился рядом, я чувствовала твое дыхание, но никогда бы не прикоснулась к тебе… Хотя… Ладно! Честно так честно! Иногда даже во время совещаний, глядя на твои сильные руки, я вдруг непроизвольно представляла их на своем обнаженном теле… Меня бросало в жар от этого видения. Я так боялась, что ты или кто-то другой заметит мое состояние … после этого я старалась еще больше уверить всех в своей холодности и неприступности. Ну вот. Теперь и ты знаешь о моих чувствах. — Усмехнулась я.
