Из Бразилии я наконец вылетел в Чили. Я не договаривался с участниками ЧМ заранее. Я выходил на сборные, которые уступили в первых матчах. Сборная ДР Конго проиграла дважды, но я не знал французского языка.
Из Чили я полетел на Ямайку, где проходил Карибский кубок, отбор к Кубку КОНКАКАФ, который в следующем году принимали США. Ямайка — замечательная страна. Я пытался установить контакты со сборными, которые квалифицировались на Золотой Кубок. Я познакомился с парнями из Гренады, даже дал им немного денег. Затем я пошел к кубинцам. Я планировал дать каждому из десятерых футболистов по тысяче долларов. Я отсчитывал банкноты, а глаза кубинцев округлялись:
— Это настоящие доллары?
— Конечно.
Они сходили с ума и недоверчиво вертели купюры в руках. Они никогда не видели столько денег. Мы быстро нашли общий язык.
В декабре я полетел в Бахрейн, где местная сборная играла с Сирией товарищеский матч. В Бахрейне полупрофессиональная лига и полное отсутствие болельщиков. На стадионе собирается по 20 человек. Столица Бахрейна Манама — маленький Дубаи. Там продают алкоголь и женщин, поэтому из Саудовской Аравии в Манаму тянутся вереницы автомобилей.
В Бахрейне жесткое противостояние мусульман-суннитов и мусульман-шиитов. Шиитов мало, почти все они работают таксистами. В Саудовской Аравии и Бахрейне они парии. Зато в Иране правят страной.
В Бахрейне все решает правящая семья. Люди до сих пор чувствуют себя рабами. Я понимаю их, в Сингапуре то же самое. Правящая партия контролирует все сферы жизни. Госслужащих заставляют голосовать за Народную партию под угрозой увольнения. До 95-го у нас запрещали спутниковое ТВ, мы ездили смотреть ЧМ в соседнюю Индонезию.
В Бахрейне я познакомился с футболистами сборной Сирии.
— Я помогу наладить бизнес в чемпионате Сирии. Приезжай к нам, сам посмотришь, — предложил один из них.
Я записал его номер. Деньги порождают коррупцию. Те, у кого их совсем нет, готовы на многое. Если предлагаешь игроку столько, сколько он никогда в жизни не видел, он не откажется. Хотя особенно рьяные мусульмане говорили, что это грех.
— Если ты такой правоверный, почему не отдает половину заработка местной мечети? — спрашивал я.
Эти идиоты не понимали, что Мубарак, Каддафи или Ассад богатеют с каждой секундой и плюют не праведность. К счастью, не все мусульмане так принципиальны. Для таких, как я деньги, деньги — просто цифры на букмекерском сайте. Быстрое обогащение и быстрое банкротство научили нас не заботиться о деньгах.
Я пытался купить сирийцев, но не смог. Вернее, купил недостаточно. Не было вратаря. Команды сыграли 2:2. После матча меня представили важным людям из ФА Бахрейна. Я встретился с их генсеком Ахмедом Яссимом, он познакомил меня со всемогущим шейхом Али бин Халиф аль Халифом, президентом Футбольной Ассоциации.
Они, конечно, не знали, чем я промышляю. Они были рады человеку, который может привезти к ним иностранные сборные:
— К нам редко приезжают. Мы очень счастливы.
Мы ударили по рукам. От них приглашение, подтверждение и матч. С меня все остальное. Наши отношения чудесно расцвели.
В январе 2009-го мы с Муруганом прилетели в Катар, где встретились с Даном. Доха принимала молодежный товарищеский турнир. Мы сговорились с сирийцами, они должны были проиграть Сербии. Но их тренер весь матч орал, как сумасшедший, и ни разу не присел на скамейку. Матч завершился вничью 0:0.
— Как они могут проиграть, если этот придурок вопит не затыкаясь, — возмущался Дан.
На стадионе мы пересеклись с официальными лицами из сербской делегации, и Дан предложил им сотрудничество. У него язык без костей. На обратном рейсе он не отставал от стюардесс. Он не вел себя, как настоящий босс, а хотел быть в центре внимания, как разбалованный ребенок.
В разговоре на борту мы вспомнили матч ЛЧ-2001 «Фенербахче» — «Барселона», когда на стадионе погас свет. Я думал, что это устроил Пал.
— Не Пал организовал все, а я. Мы сошлись с двумя китайцами, с одним я делил бизнес. Его убили в Таиланде из-за долгов.
Я понял, что речь шла о Пале.
— Брайан поделился идеей с отключением электричества на стадионе. Я полетел в Турцию, познакомился с китайцем, который там живет и женат на турчанке. Мы разработали план. У китайца большие связи в Турции и Молдове. Он даже связался с каким-то военным. Мы знали, что испанские клубы никогда не побеждали в Турции, и поставили на «Фенер». Китаец нанял промышленного альпиниста, чтобы тот вырубил свет в нужный момент. Я думал, что матч остановят, моя ставка сыграет. Но все пошло не так.
— Ты много потерял?
— Очень. Мы не знали, что на стадионе есть собственный генератор. Свет включили, матч продолжился. Мой китайский сообщил и так был в долгах и хотел одним матчем поправить положение, но увяз глубже некуда. Тот матч уничтожил бедолагу. Он скрывался в Таиланде, но его нашли и убили.
— Это я придумал отключить свет, а не Брайан.
Дан помолчал немного.
— Лучше взорвать на стадионе гранату, — заключил он.
На следующий день Дан, Адмир и я полетели в Ханой, где хотели купить матч квалификации Кубка Азии между Вьетнамом и Ливаном. Европейцы бывали в Азии только по делам и через пару дней возвращались обратно. Мои отношения с Адмиром ограничивались «привет-пока». Я держался на дистанции, потому что опасался нового приступа паранойи у Дана.
В Ханое мы встретились с игроками сборной Ливана. Они должны были обеспечить тотал в 3 гола и проиграли 1:3. Мы рассчитались с футболистами, они сообщили, что на следующей неделе в Бангкоке встретятся с Таиландом в рамках Кубка Короля. Мы заключили предварительное соглашение.
В отличие от Адмира и Дино, у меня не было доли в синдикате Дана, я получал деньги за конкретные договорняки — 30 000 долларов. Я не узнавал суммы, которые они ставили. Пока я получал свои 30 000, меня все устраивало. Я терпеливо ждал шанса стать боссом. Меня интересовали миллионы. Я тихо ставил от 30 до 50 тысяч, чтобы не изменить коэффициенты и не раскрыть себя. Я работал очень осторожно, если аномальная активность игрока настораживает букмекера, он понижает коэффициент, а Дан теряет деньги и понимает, что произошла утечка. Некоторые продают информацию о договорняках, но в таком случае по цепочке ее узнают все.
В голове у меня правильная математика — расти по чуть-чуть. Но я игрок, и это все портит. Если у меня есть 90 000, я поставлю не только на купленный матч, но и на другие. Я легко забываюсь и теряю контроль. Будь я дисциплинированным, заработал бы миллиарды.
В Ханое я встретился с вьетнамскими коллегами, с которыми познакомился в 2008-м. Один из них, высокий худой парень по имени Трунг, сидел на стадионе и снимал матчи на камеру. Честное слово, не знаю зачем. Он представил меня Нгуену и дядя Нгуена, их боссу. Они организовывали договорняки в своем чемпионате и хотели пойти дальше через знакомство с нами. Мы условились встретиться в Сингапуре.
Через неделю в январе 2009-го сборная Ливана прибыла во Вьетнам на товарищеский матч в рамках Кубка Короля. Я послал человека, который объяснил ливанцам, чего от них хотят. Дан отправился следом за ним. Лимиты на матчи Кубка Короля были так низки, что устраивать договорняки не имело смысла.
Зато еще через неделю ливанцы принимали сборную Сирии в матче квалификации Кубка Азии. Мы с Даном полетели в Бейрут.
— Это очень важный матч. Мы не можем проиграть сирийцам. Они убили нашего Премьер-министра, — возразили футболисты.
Ливанцы не согласились. Для них это матч жизни или смерти. Я использовал время в Ливане, чтобы сойтись с тем футболистом сборной Сирии, что дал мне свои контакты в Бахрейне. Он звал меня в Сирию. Мы встретились, я представил ему Дана.
Дан Тан
Вернувшись в Сингапур, Дан решил выйти на китайского босса по имени Канг, из-за которого рассорился с Гари. Они встретились в сингапурском отеле. Я сидел за другим столиком на расстоянии. Канг — худой китаец, говоривший только на мандаринском и хоккиене. Он гарантировал быстрое размещение больших ставок только при условии, что матчи куплены.
