– Стой! – заорал Глеб. – Жорик, остановись!

Он забежал в тоннель, в котором минуту назад скрылись кот и крыса. Освещения не было, и буквально через несколько шагов парень обо что-то споткнулся и упал.

– Жорик! – продолжал кричать он в темноту. – Вернись!

Но кот исчез. Журналист сел, обхватил руками голову и пробормотал:

– Господи, что ж я наделал?! Как же теперь без Жорика?! Что я деду Матвею скажу? Как с внутренним огнем справлюсь?

В этот момент у входа в тоннель блеснул свет фонаря.

– Глебыч, ты здесь?! – раздался возглас Жени.

– Здесь!

Через пару минут однокурсник подошел к журналисту, посмотрел вокруг и сказал:

– А чего это ты на костях расселся?

Только сейчас, взглянув на землю, Глеб увидел, что тут и там валяются белые обглоданные кости. Об одну из них он и споткнулся в темноте.

– Что это? – сиплым голосом спросил парень и быстро поднялся на ноги.

Снегирев присел на корточки и внимательно осмотрел кости.

– Не могу сказать ничего утешительного, – после некоторого молчания произнес он. – Это человеческие кости. И совершенно непонятно их нахождение здесь.

Затем он внимательно взглянул на друга и заметил:

– Слушай, а ты оранжевым светом светишься.

Глеб не на шутку разволновался. Он начал ходить туда-сюда по коридору, не зная, что делать дальше. С одной стороны, он понимал, что необходимо рассказать Жене о своей огненной сущности. Ведь в те моменты, когда языческий мыслеобраз вырывался наружу, парень не мог его контролировать и представлял собой реальную угрозу для окружающих. С другой, он не знал, как однокурсник на это отреагирует. Но вдруг Снегирев произнес:

– Ладно, Глеб, хорош водить меня за нос! Ведь это не просто кот, и не зря ты за ним так помчался. Вряд ли обычный домашний питомец сможет перепрограммировать такое чудо военной техники, как самоходная дрезина. Это и не всякому ученому по силам. Давай-ка рассказывай все по порядку!

– Ты не поверишь! – спокойно сказал журналист.

– После крысы, работающей на бурильной установке, я поверю во что угодно.

– Что ж, тогда слушай. Только давай уйдем подальше, не хочется рядом с костями торчать.

– Пошли.

Парни двинулись вдоль коридора вперед – туда, куда убежали кот и крыса. Глеб кратко рассказал Жене о событиях, происшедших с ним в Великом Устюге. Теперь он уже не скрывал ничего и поведал однокурснику не только о том, что в него вселился огненный мыслеобраз, но и о своем путешествии в прошлое.

– Если я волнуюсь или рядом наблюдается всплеск отрицательной энергии, – говорил парень, – то огонь начинает брать надо мной верх. В таком случае мое тело излучает оранжевый свет. Жорик помогает, вернее, помогал мне нейтрализовать лишнюю энергию. Без него я останусь один на один с языческим мыслеобразом. И если он вырвется наружу, поверь, Жека, тебе лучше находиться как можно дальше.

Снегирев задумчиво выслушал откровения своего друга, затем, немного помолчав, глубокомысленно произнес:

– Пациенты «Кащенко» отдыхают по сравнению с тобой. Тебе к Волку в палату надо, вы бы нашли общий язык.

– Сказал же – не поверишь! – махнул рукой журналист.

– Я не говорил, что не верю… Но согласись, сразу принять на ура версию о путешествии в 11 век – тоже как-то странно. Тем более ты утверждаешь, что в тебе живет языческий монстр.

В это время почва под ногами парней стала сыреть, а чуть дальше из-под земли начала выступать вода. Метров через десять она уже полностью скрыла под собой глиняный пол. Вдруг Глеба озарила мысль. Он обернулся к однокурснику и сказал:

– Жека, намочи, пожалуйста, руку. Или грязью измажь – разницы нет!

– Зачем? – удивился Снегирев.

– Давай! Хочу тебе кое-что показать.

Женя пожал плечами, затем присел на корточки и зачерпнул ладонью воду. После этого он ее выплеснул и, направив на руку свет, стал наблюдать, как с пальцев капают капли.

– А теперь глянь на меня! – сказал журналист.

Он зачерпнул воду, вылил ее обратно и показал ладонь другу. Та была абсолютно сухой.

– Разницу видишь? – поинтересовался Глеб. – Смотри еще!

Он двумя пальцами ковырнул кусок глины и стал размазывать его по ладони. Однако глина не оставляла на коже ни малейшего следа и вновь и вновь скатывалась в комок.

– Как это так? – изумился Снегирев.

Он тут же выхватил глину из рук друга, и она размазалась по его ладони жирным пятном. Женя вымыл руку в воде и произнес:

– Не знаю, как ты выучился этим фокусам, но они впечатляют!

– Это не фокусы! Это моя вторая сущность работает.

– Точно тебе к Волку надо!

– Ты опять?!

– Да ты не думай, я не издеваюсь! Просто Волк много чего такого рассказывал… о путешествии во времени, о переселении душ, о сущностях всяких. Ему никто не верил, хотя он утверждал, что все это – сущая правда. Так вот, глядя на тебя, я тоже стал задумываться…

Парни пошли дальше по коридору, который вдруг сделал крюк и вывел их в просторную карстовую пещеру. Часть ее была подтоплена водой, а часть оставалась сухой. В той части, которая была не затронута влагой, возвышалось нечто, похожее на печь. Снегирев включил фонарь поярче, и друзья смогли лучше рассмотреть непонятный объект. Вблизи он на самом деле оказался печью, возле которой тут и там валялись фрагменты костей.

– Это что, подземный крематорий? – удивленно пробормотал Глеб.

– Вероятно, – кивнул Женя. – И кто-то им регулярно пользуется… Взгляни-ка на это!

Он указал на один из кирпичей, из которых была сложена печь. Тот выступал над другими примерно на пять сантиметров, и именно на нем лежала… одинокая свежая гвоздика!

– Елки-моталки! – выдохнул журналист. – Мне кажется, не стоит нам соваться в это дело. Уж нам-то вряд ли кто гвоздики сюда принесет.

– Согласен. Идем отсюда подобру-поздорову.

Приятели завернули за печь в ближайший тоннель и буквально наткнулись на тушу гигантской дохлой крысы. На ней с победоносным видом сидел Жорик.

– Георгий Матвеевич! – радостно воскликнул Глеб. – Как же ты меня напугал, бродяга!

Он схватил кота и в порыве чувств принялся его тискать. Тем временем Женя осматривал крысу.

– Подойди-ка сюда! – внезапно позвал он друга.

Журналист приблизился.

– Взгляни ей на холку, – произнес Снегирев и осветил шкуру животного фонарем. – Видишь, у нее на загривке что-то вроде тавро проставлено. Пожалуй, у этой крысы хозяин имеется. Теперь кое-что мне становится ясным…

– Да… – протянул Глеб. – И мой кот ее убил… скандала не избежать! Кстати, что тебе становится ясным?

В этот момент из тоннеля, откуда парни только что пришли, послышались отдаленные голоса.

– Валим отсюда! Потом все объясню, – тихо сказал Женя. – Разборки нам не нужны!

Друзья быстро направились в коридор, стараясь создавать как можно меньше шума. Вскоре голоса за их спинами стихли.

– Пока они найдут крысу, пока сообразят, отчего она сдохла, мы будем уже далеко, – рассуждал по пути Снегирев. – Главное, впереди никого не встретить, а то – беда!

Они вышли в новую карстовую пещеру. Она была несколько меньше той, в которой приятели увидели печь. Зато из нее вели сразу шесть тоннелей.

– Ура! – выдохнул Женя. – Это как раз та шахта, к которой я вел тебя изначально! Отсюда нас выведет крайний левый коридор. Да здравствует свобода!

Он хлопнул Глеба по плечу, на котором сидел кот, отчего Жорик фыркнул и поджал уши. Диггеры зашли в тоннель и направились под уклоном вниз. Проход был узким, поэтому все время приходилось идти в полусогнутом состоянии.

– Жека, а на кой черт здесь нарыли столько подземных ходов? – внезапно поинтересовался журналист. – Как в муравейнике!

– Сам толком не знаю. Некоторые ходы сделаны недавно. Но вот этот, по которому мы пробираемся, существовал еще во времена Ивана Грозного.

– Может, это специальная трасса для крыс? Чтобы они на водопой к Московскому морю бегали? – пошутил Глеб.

– Не знаю, как во времена Ивана Грозного, а сейчас… похоже, ты прав! – совершенно серьезно заметил Снегирев. – Смотри сюда!