– Лично я не слышал про такой закон. Скорее всего, его нет. Я вообще – частный наблюдатель, если вы не поняли. Деньги считает следствие, чтобы оставить их на месте, с которого их хотели увезти родственники.

– А они не имели права?

– По завершении следствия имеют. Пока это не деньги. Это возможный мотив убийства. И хранились они в чужой, как выяснилось, комнате.

– Да, я вижу, что Валька влезла в комнату Лиды, которая пропала, – сказала Марина.

– Вам что-то известно, Марина, об исчезновении этой соседки?

– Просто однажды она не пришла домой. И все.

– И вы ее не искали?

– Валентина говорила, что ищет. Вроде заявление куда-то писала. Врала, наверное. Чего там писать, если Колька Нискин у нее торчал каждый день. Я в такие дела не лезу.

– А соображения какие-то есть?

– Ну, теперь понятно, что они просто выжидали. Если Лида точно пропала, то Валька, наверное, прибрала к рукам ее комнату.

– Возможно. Если успела. Смерть Валентины была внезапной.

– Так. Поболтали мы мило, – решительно сказал Петр. – Но нам надо решить вопрос, Марина. Поехали ко мне в офис, я из машины позвоню, туда приедет нотариус. Я для тебя стараюсь вообще-то. Сейчас без разрешения собственника ничего нельзя. А тебя ловить по каждому поводу и упрашивать у меня нет возможности. И надо успеть до Нового года. Потом никого не поймаешь.

– Ладно, поехали, – согласилась Марина. – Тут все равно такой бардак: ни поесть, ни помыться. Пока, Сережа.

– Пока. Повезло вам с мужем. Заботливый.

– Повезло с бывшим мужем, – рассмеялась Марина. – Мужем Петя-то как раз был так себе. Сейчас он действительно старается. Хочет, чтобы я была довольна разводом.

– Это ценно, – прочувствованно произнес Сергей, и Петр быстро повел за руку Марину к выходу.

– Слушай, – сказал он ей на площадке. – У тебя с головой все в порядке? Ты что обо мне болтала этому сыщику?

– Я что-то плохое сказала? – удивилась Марина. – Наоборот, тебя похвалила. Он же ответил, что это ценно.

– Плохое! – резко ответил Петр. – Очень советую тебе рот по моему поводу не открывать.

– Да что ты говоришь! Прям страшно стало. Я тебе, Петя, вроде живая нужна. Ты по доверенности не только перекрытия в моей квартире будешь ломать, ты по ней деньги с моих счетов выведешь. И об этом я тоже сказала Сереже. Он парень добрый, не навредит.

– Какая ж ты паскудная баба.

– Я? Не поняла претензий. Я не сделала чего-то, что ты просил? Хоть раз? Это ты неблагодарный. Я очень хорошо о тебе отзываюсь. Но раз ты этого не ценишь, скажу тебе кое-что. Ритку я твою видела в парикмахерской. Она похожа… – Марина внимательно посмотрела на мужа. – Она похожа на тебя, переодетого в платье. Просто ужас! Она – женщина?

Петр минуту помолчал. Когда заговорил, у него было такое выражение глаз… Марина видела их смеющимися, жаждущими, пьяными, злыми. Но никогда не видела такими мрачно-жестокими.

– Слушай, – прошипел он. – Не зарывайся. Ты слишком поверила, что нужна мне. Это не так. Все проблемы решаемы.

На мгновение Марину обдало холодом страха. Она вдруг ясно поняла, что для человека, которого она так близко вроде знала, – убийство тоже решаемая проблема. И он ей угрожает. Но медлила она совсем недолго. Она выдернула свою руку, которую он продолжал крепко держать за локоть, и повернулась к нему запылавшим от ярости лицом.

– А пошел ты, Романов, со своим нотариусом, перепланировкой и доверенностью. Крутись сам. Тебе это нужнее. Я домой пошла. Устала после работы. Я же не ворую, как ты. – Она посмотрела, как застыли его скулы, как он открывает сведенный злобой рот, и вдруг улыбнулась. – Давай, ори! Пугай, что ты крутой. Обстановка располагает. Полная квартира полиции. И мой друг – частный детектив. И вообще: что это ты поехал сюда без звонка мне, сразу к Вальке? А если бы я не приехала, кто бы тебе доверенность подписывал? В том случае, если бы Валька, конечно, была жива? А? Может, у тебя другие дела тут были? И не с Валькой? Ты, случайно, не узнал, что она умерла, а родственники деньги именно сейчас вывозят? Мне твои дела безразличны, ты это знаешь, просто пару раз видела, как вы с ней шептались. Покедова, муж, который объелся груш!

Марина быстро вернулась к двери, открыла ее и сразу захлопнула за собой.

Настя выскользнула из его рук. Сергей проснулся, чтобы в очередной раз удивиться тому, что ему продолжает сниться собственная жена по ночам, и он всякий раз пытается ее удержать, а она то тает, то уплывает. Вот сейчас она выскользнула, как русалка. Забавно, он ведь на самом деле обнимал ее во сне, а она тихонько, гибко освобождалась из его объятий. Прямо как шпионка в голливудских фильмах.

– Вот куда ты рвешься? – укоризненно спросил Сергей.

– Я думала, ты спишь. Ты часто душишь меня во сне. Нет, мне это приятно. Просто нужно сбегать в магазин. Скоро Олежка проснется. У нас нет молока.

– Купи мандаринов, – зевнул Сергей.

– Я и собиралась.

– Нет, не нам. Отдельно. Два килограмма. Не трудно? Мне нужно навестить в больнице одного раненого кренделя.

– Что за крендель?

– Участковый, который крутился в той самой «нехорошей» квартире, где чудеса, где леший бродит… Голову ему проломили.

– Да ты что! И вы знаете, кто это сделал?

– Откуда. Получил боевое задание от Земцова – что-нибудь выудить из этой пробитой, но заштопанной головы. А там и по целости ловить было нечего… Сложное дело.

– Знаешь, – всегда ясное лицо Насти стало хмурым. – Ситуация с головой иногда в таких случаях меняется в неожиданную сторону. Например, появляются паранормальные способности, образное видение и так далее. Очень интересное задание.

– Ты меня обнадежила. Осталось соответствовать полету обновленного Колиного интеллекта.

– А вообще жалко его. Новый год. Я ему куплю маленькую елочку, искусственную, с игрушками. Они бывают очень красивыми.

– Давай, – вздохнул Сергей. – Порадуем хоть его. Что подарить родному ребенку – это второй вопрос.

Настя повела себя странно. Она нерешительно постояла у кровати, потом вернулась к Сергею, прилегла рядом, нежно провела рукой по его лицу. Он обнял ее машинально и что-то опасное увидел в ее взгляде. Она всегда так красиво и виновато смотрит, когда вступает в заговор с сыном против него, Сергея.

– Какая-то свинья мне сейчас будет подложена, нет?

– Ты ошибся. Совсем немножко. Не свинья. Олежек хочет, чтобы мы ему на Новый год подарили собаку.

– Что??? Почему он не хочет слона или бегемота? Почему не хочет, чтобы я прыгнул с крыши нашего дома на крышу соседнего? Ты ему объяснила, что это невозможно?

– Я так не считаю, – кротко, виновато, но непримиримо сказала Настя. – Ребенку полезно общение с верным другом. И потом: я пока дома, мы бы справились…

– Боже мой! – схватился за голову Сергей. – Мне все говорили, что ты странная. Я не сомневался, что ты родишь странного ребенка, вы оба только тем занимаетесь, что пытаетесь окончательно отравить мне жизнь…

– Ты выступил? – улыбнулась Настя.

– Да, – притянул он ее к себе. – Он хочет ирландского волкодава или дикую собаку Динго?

– Олежка пока не знает. Он правильно говорит: «Я хочу, чтоб мы с ней влюбились». Но маленькую он не хочет на самом деле. Он не верит, что это собаки. Говорит, это такие кролики.

– Кстати, а чем плохи кролики?

– Они всем хороши, – сказала Настя. – Просто Олежек хочет собаку.

– Вот денек начинается. – Сергей поднялся, посмотрел в окно. – На улице дождь в конце декабря. Мне нужно тащиться к Нискину в больницу с невыполнимой миссией, а тем временем моя семья выберет мне зверя, который меня же и укусит.

– Ты не любишь собак? – сочувственно спросила Настя.

– Люблю, – серьезно ответил Сергей. – Настолько, что никогда не позволял себе даже думать о них. Это – ответственность. И если вы до моего возвращения не откажетесь от этой мысли, то выбирать пса буду я. Потому что вы не будете с ним гулять. Олежка – маленький и несерьезный даже для маленького песика, ты – затворница. У пса не будет выбора. Только я.