Въ начал ѣя сказалъ, что нахожу во мн ѣначаломъ всего дв ѣд ѣятельности; но что же есть Я?… Яесть соединеніе двухъ д ѣятельностей; д ѣятельность же есть неудовлетворенное стремленіе или борьба. Первую нельзя назвать д ѣятельностью, но движеніемъ, ибо д ѣятельность предполагаетъ стремленіе, но зд ѣсь мы не видимъ стремленія, а только движеніе или часть д ѣятельности, но безконечной. Второе начало я понимаю какъ неограниченное, но какъ д ѣятельность не могу представи[ть] себ ѣего иначе, какъ проявляющееся изв ѣстнымъ [образомъ], но не удовлетворенное въ своемъ проявленіи, т. е. борющееся. 166
*X.
[ОТРЫВОК ОБ УГОЛОВНОМ ПРАВЕ.]
витіе никакъ по нашимъ нын ѣшнимъ понятiям не можетъ быть отнесено къ частному праву; ибо черезъ это правильная точка воззр ѣнія, съ которой должна быть разсматриваема вся система права, совершенно потеряется. — При этомъ не надо забывать того, что уголовное право въ Римской систем ѣправа большей частью, и въ древнемъ Германскомъ прав ѣсъ н ѣкоторыми исключеніями, принадлежитъ совершенно къ частному праву и что нын ѣшнее пом ѣщеніе права есть произведенiе нашей исторіи и нашихъ отношеній, но не просто и при вс ѣхъ условіяхъ необходимое. Хотя частное право отд ѣляется отъ уголовнаго, однако оба соприкасаются въ томъ отношении, что обиженной, независимо отъ уголовнаго права, которое правительство опред ѣляетъ, им ѣетъ право требовать возстановленія нанесеннаго ему вреда, что и р ѣшаютъ суды, которыхъ обязанность есть собственно наложеніе наказанія. Въ т ѣсной связи съ уголовнымъ правомъ находятся: уголовное судопроизводство, уголовная политика и уголовная полиція. Первая изъ этихъ наукъ обнимаетъ нормы, по которымъ опред ѣляется прим ѣненіе положеній о наказаніяхъ, и образъ д ѣйствій, который нужно при томъ зам ѣтить [?], и по этому самому должна быть отличаема отъ агрегатовъ этихъ положеній о наказаніяхъ, хотя она съ этими посл ѣдними стоитъ ближе, ч ѣмъ съ гражданскимъ судопроизводствомъ. — Уголовная политика, которая только въ нов ѣйшія времена получила особенное названіе и самостоятельное м ѣсто въ ряду юридических наукъ, сд ѣлалась совершенно необходимою, когда начали думать о сочиненіи новыхъ въ отношеніи содержанія уголовныхъ законныхъ книгъ. — Она занимается т ѣмъ, чтобы выказать политическую сторону уголовнаго права и задача ея есть сл ѣдующая: показать, какимъ образомъ польза г[осударст]ва и потребности справедливости могутъ быть соединены въ положительномъ прав ѣкакого нибудь г[осударст]ва. Уголовная полиція есть, наконецъ, та часть полиціи, которая даетъ намъ наиудобн ѣйшіе способы предупреждать преступленія. Во всеобщемъ изложенiи уголовнаго права связаны вс ѣотрасли этой науки между собою. Кром ѣтого нов ѣйшіе писатели сд ѣлали изобр ѣтеніе новой науки — уголовнаго законодательства. Ежели бы эта наука не совпадала съ уголовной политикой и уголовн[ымъ] правомъ, то она была бы ученіемъ о ц ѣлесообразн ѣйшемъ изложеніи и о лучшихъ, понятн ѣйшихъ и кратчайшихъ выраженіяхъ уголовныхъ законовъ, такъ какъ эти суть необходимыя условія всякаго улучшенія равно при изданіи новыхъ, какъ и при пересмотр ѣніи старыхъ уголовныхъ законовъ.
Разд ѣленіе уголовнаго права.
Одно изъ важн ѣйшихъ и богат ѣйшихъ сл ѣдствій разд ѣленія этой науки есть разд ѣленіе на положительное и филоссофское (всеобщее, тоже естественное). — Это разд ѣленіе принято почти вс ѣми и н ѣкоторыми такъ р ѣзко, что даже они обозначаютъ каждую изъ этихъ частей особеннымъ именемъ, а именно: такъ называемое уголовное естественное право они называютъ Strafrechts Wissenschaft, а положительное — Strafgesetz Kunde. Мы не станемъ спорить о содержаніи естественнаго уголовнаго права при несказанномъ множеств ѣзначеній этаго слова и при большой разности мн ѣній т ѣхъ, которые оное принимаютъ; да и вопросъ о существованіи или не существованіи онаго совпадаетъ съ изсл ѣдованіями о высшихъ филоссофскихъ началахъ уголовнаго права. Но по причин ѣмногихъ ошибокъ, которыя неразд ѣльны съ этимъ разд ѣленіемъ, нужно зд ѣсь зам ѣтить сл ѣдующее. Филоссофія не можетъ быть рассматриваема, какъ источникъ, которымъ можетъ пользоваться судья въ практическомъ уголовномъ прав ѣ, еще мен ѣе возможно изъ одного разсудка, абстрактно отъ вс ѣхъ положительныхъ и историческихъ данныхъ, и выводами изъ a priori найденнаго основнаго положенія составить систему практическаго законодательства. — Чрезвычайная важная и опасная ошибка, которая повела къ самымъ губительнымъ сл ѣдствіямъ, есть: эти чисто субъективныя системы или просто вносить въ положительное законодательство и стараться дать имъ видъ источника, или д ѣлать притязанія на положительное право, прим ѣняя оное по этимъ такъ называемымъ филоссофскимъ (между собою столь различнымъ) системамъ уголовнаго права. Въ нов ѣйшее время поэтому укоренилось понятіе, что таковое положительному противуположное право, изъ разума выведенное или, какъ его называли, a priori найденное наукообразно, совершенно не есть действительность и только въ томъ отношеніи им ѣетъ значеніе, что это есть ошибка, причина которой находится въ тогдашнемъ времени. Филоссофія права им ѣетъ задачею узнавать и постигать разумное въ своемъ проявленіи, т. е. субъективный разумъ челов ѣка соединить съ объективно разумнымъ; и поэтому филоссофія права не только не можетъ отд ѣлиться отъ историческихъ началъ, но напротивъ они то и составляютъ ея необходимой субстратъ и матерію, которой она должна заниматься и филоссофски расположить. — И такъ, ежели филоссофскія занятія, особенно уголовнымъ правомъ, хотятъ называть филоссофское уголовное право, то противъ названія столько же можно сказать, сколько и противъ самой вещи. Только должно бы было уничтожить совершенно многозначущее и такъ часто дурно понятое выраженіе естественнаго права, ибо историческое право въ изв ѣстномъ значеніи есть тоже естественное. Другое, происшедшее отъ источниковъ уголовнаго права, разд ѣленіе есть на общее Германское и особенное (отд ѣльныхъ Германскихъ государствъ) уголовное право. При этомъ намъ представляется вопросъ: существуетъ ли еще общее Германское уголовное право посл ѣраздробленія (1806) Германск[аго] государства и посл ѣтого, какъ въ большей части новыхъ Германскихъ государствъ образовались отд ѣльныя уголовныя законодательства, обнимающія все уголовное право или части онаго. На этотъ вопросъ в ѣрн ѣе всего можно отв ѣтить, различивъ различныя значенія названія общего права. Ибо, когда государственная власть прекратилась, не могутъ существовать тоже никакіе связывающіе государственные законы. Но ежели эти законы д ѣйствуютъ въ отд ѣльныхъ государствахъ, въ которыхь удержались древніе источники, то эти посл ѣдніе могутъ, продолжая д ѣйствовать, быть разсматриваемы, какъ общее право. —
Но такъ какъ при настоящемъ положеніи уголовнаго законодательства въ Германіи каждое отд ѣльное государство съ н ѣкоторыми исключеніями им ѣетъ свое собственное уголовное законодательство или въ скоромъ времени его получитъ, то общее право существуетъ только въ томъ отношеніи, когда подъ этимъ понимаютъ общее историческое основаніе и недавно прошедшее древнее положеніе, изъ котораго образовались частныя законодательства, которыя во многомъ сходятся и всеобщія основныя положенія большей частью повторяютъ. Разд ѣленіе права на писанноеи неписанноезависитъ тоже отъ источниковъ и отъ прежде бывшаго разд ѣленія уголовнаго права на jus poenale, publicum et privatum 167 (смотря по тому, относилось ли оно къ преступленіямъ непосредственныхъ Имперскихъ чиновниковъ, или н ѣтъ) нын ѣне употребительно, ибо не существуетъ уголовнаго права Германскаго союза надъ своими сочленами. Что касается до распред ѣленія къ области права принадлежащей матеріи, то нын ѣвъ учебныхъ и законныхъ книгахъ обыкновенно распред ѣляется такъ, что уголовное судопроизводство отд ѣляется отъ уголовнаго права; посл ѣднее разд ѣляется на всеобщую и особенную часть. Первая отнюдь не есть только филоссофское уголовное право, но она содержитъ и положительное, вообще ко вс ѣмъ преступленіямъ и наказаніямъ относящееся ученіе; посл ѣдняя же обнимаетъ ученіе о[бъ] отд ѣльныхъ преступленіяхъ, т. е. о ихъ содержанiи, наказаніи и прочихъ особенностяхъ.
