– Многие бы сказали, что меня вряд ли можно ставить в пример.

– Они просто вам завидуют.

Антония от души рассмеялась. При звуке ее смеха, теплого, искреннего, Филиппом овладели странные чувства. Он не мог отвести взгляд от ее губ, белой лебединой шеи… Внезапно мерин под ним встал на дыбы. Инстинктивно барон сжал поводья.

– Нам пора ехать. Джеффри, должно быть, уже заждался.

Они быстро поскакали рядом; оба их коня, гнедой и чалый, плавно несли своих хозяев к реке. Возле брода к ним присоединился Джеффри; они развернули лошадей и помчались обратно к поместью, пока с шумом не въехали во внутренний дворик конюшни, откуда всего лишь час назад отправлялись на прогулку.

Джентльмены с легкостью соскользнули с седел; Филипп передал поводья своего Пегаса Джеффри, который увел обоих жеребцов.

Запыхавшаяся после головокружительной скачки, Антония снова потеряла возможность дышать: руки Филиппа, такие сильные и уверенные, внезапно сомкнулись вокруг ее талии. Он с легкостью приподнял девушку, как будто она весила не больше годовалого ребенка, и медленно опустил на землю.

Антония почувствовала, как у нее вспыхнули щеки; она смогла лишь послать из-под ресниц смущенный взгляд.

– Благодарю, милорд. – Ее сердце бешено скакало в груди, быстрее галопа любой лошади.

Филипп посмотрел на нее:

– Это доставило мне огромное удовольствие, моя дорогая. – Он слегка помедлил и наконец выпустил ее из объятий. – Как думаете, вы смогли бы перестать называть меня «милорд»? – Его тон, слегка язвительный, внезапно смягчился. – Прежде вы обращались ко мне просто по имени.

Девушка все еще не могла прийти в себя, но, по крайней мере, теперь она была свободна от его парализующих прикосновений. С трудом Антония заставила себя мыслить рационально. Нахмурившись, она посмотрела вверх и встретила пристальный взгляд устремленных на нее серых глаз.

– Это было до того, как вы унаследовали титул. – Тщательно взвешивая свои слова, Антония слегка наклонила голову. – Теперь, когда вы стали бароном, мне следует обращаться к вам соответствующим образом, Рутвен.

Его дымчато-серые глаза все не отпускали ее; целую минуту она опасалась, что барон вспылит. Тут уголки его губ дрогнули – насмешливо или протестуя, она не поняла. Рутвен устало прикрыл глаза и склонил голову, признавая свое поражение.

– Нас ждет завтрак. – Подчеркнуто любезно Филипп предложил девушке руку. – Поторопимся? Не то Джеффри съест всю селедку.

– Ах, это вы! А я-то терялся в догадках, кто это набросился на мои розы.

От неожиданности Антония подскочила на месте. Она испуганно представила себе, как выглядит со стороны: с ножницами в руках и видом заправского браконьера остервенело уничтожает лучшие цветы в округе. Повернувшись вполоборота, девушка бросила отчасти виноватый взгляд на Филиппа, спускавшегося к ней со ступенек крыльца.

– Милорд, розы уже совсем скоро начнут плодоносить. Вам совершенно не о чем беспокоиться. – Энергично щелкнув ножницами, она обрезала еще один увядший цветок.

Все утро она провела, надписывая приглашения для деревенского праздника. Днем, когда все вокруг затихло, а Генриетта прилегла отдохнуть, девушка направилась в сад. После их прогулки на лошадях она и не думала, что Филипп спустится раньше обеда.

Лениво улыбаясь, Рутвен двинулся прямо к ней.

– Генриетта упоминала, что вы обустраиваете дом к предстоящему празднику. Следует ли мне понимать, что вы непременно приложите свою прелестную ручку ко всему, что сочтете достойным своего внимания?

Приготовившись сорвать наполовину раскрывшуюся розу, Антония застыла на месте. Филипп остановился за целый фут от нее; и все же она легко чувствовала на себе его мягкий дразнящий взгляд. Она затаила дыхание в надежде, что он этого не заметит, и смело подняла глаза.

– Это зависит от того, что именно привлечет мое внимание! – дерзко произнесла Антония, снова поворачиваясь к кусту и осторожно срезая розу. – Я, например, уже наметила разговор с главным садовником. – Девушка положила только что срезанный цветок в корзинку в ее руке и снова посмотрела на Филиппа. – Надеюсь, вы не против… – она изящно повела плечиком, – моего вмешательства?

Филипп широко улыбнулся:

– Моя дорогая Антония, если свои действия в качестве хозяйки поместья вы трактуете именно так, то на здоровье – можете вмешиваться во все, что вам угодно. На самом деле, – продолжил он, впиваясь в нее взглядом, – меня очень обнадеживает, что вам так нравится хлопотать по дому.

На мгновение они пересеклись взглядами. Вспыхнув, Антония слегка наклонила голову, повернулась и грациозно двинулась по садовой дорожке. Обнадеживает? Он наконец разглядел присущие ей качества идеальной жены? Или потому, что она всего лишь помогает ему и дальше жить без забот и хлопот?

– У ваших садов очень необычный дизайн, – проговорила Антония, бросив взгляд назад и обнаружив неслышно крадущегося за ней Филиппа – так хищник выслеживает свою жертву. – Я изучала современный и классический ландшафты. В этом саду присутствуют оба стиля.

Филипп с гордостью кивнул:

– Дело в том, что озеро и река находятся довольно далеко от поместья, их воды не могут быть использованы для полива растений в саду. Мистер Браун воспринял это как вызов своему таланту. – Его глаза встретились с глазами Антонии.

– В самом деле? – Проклиная про себя его близость, мгновенно лишавшую ее возможности нормально дышать, Антония остановилась возле клумбы. – Мистер Браун – настоящий гений, только он умеет так расположить обычные растения, что сад превращается в настоящее произведение искусства. Аллеи просто восхитительны. – Поставив корзину на землю, она наклонилась над клумбой с нежными белыми цветами и срезала парочку для своей коллекции.

Словно прикованный к месту, Филипп стоял возле девушки и не мог отвести глаз от этой неожиданной, но прелестной картины. Антония выпрямилась, и Филипп торопливо перевел взгляд на ровный ряд хвойных деревьев в глубине сада.

– Да. – Это было все, что он смог сейчас сказать в ответ.

Антония бросила на него быстрый, слегка подозрительный взгляд; Филипп тут же очаровательно ей улыбнулся.

– Вы когда-нибудь гуляли по аллее с пионами?

– Уже несколько дней там не была.

– Давайте прогуляемся вместе, это очаровательное местечко!

Антония помедлила секунду, но согласилась. Из нижнего сада они вместе поднялись по ступенькам и повернули на узкую огороженную аллею, с обеих сторон усаженную пионами всех видов и расцветок. Растения были довольно старые, но все еще цвели, образовывая сплошной узорчатый ковер из белого, красно-коричневого и зеленых оттенков. Усыпанная гравием дорожка вилась вокруг пионов; то тут, то там росли образцово подстриженные деревья. Они хоть и не цвели, но все равно радовали глаз интересным лиственным орнаментом.

Филипп с Антонией молчаливо прогуливались по аллее, время от времени останавливаясь, чтобы полюбоваться особенно красивым растением. Рутвен внимательно вглядывался в лицо девушки – словно открытая книга, на нем отображались все эмоции и мысли.

Он не мог понять, что чувствует к ней: с одной стороны, она была очень знакомой и привычной; с другой – в ней появились некоторые новые качества, и теперь она казалась абсолютно из другого, неведомого мира.

Он находил совершенно очаровательной появившуюся в ее голосе хрипотцу. Цвет глаз, зеленый с золотыми искорками, был тот же; однако изменился сам взгляд – до откровенности прямой, более глубокий, уверенный. Она совершенно по-другому себя держала: изысканная грация пришла на смену торопливости молоденькой девчонки.

Его взгляд нежно скользнул по ее волосам, отливавшим золотом на солнечном свету. Как он и помнил, они были такие же длинные и густые и венчали ее голову, словно сияющая корона. А вот что стало совершенно новым и очень волнующим открытием для него – это женственные изгибы ее тела, спрятанного под скромным муслиновым платьем.