Спустя полтора года, в связи с тяжелым ранением начальника Киевского охранного отделения Спиридовича А.И., Еремин назначается на должность начальника этого отделения. Сослуживцы отмечали прирожденный талант Еремина к розыскной деятельности, «справедливую суровость» к своим подчиненным, необыкновенную личную храбрость. Бывший Киевский, Подольский и Волынский генерал-губернатор, впоследствии военный министр Сухомлинов В.А., в письме на имя командира Отдельного корпуса жандармов 3 мая 1906 года писал: «…ротмистр Еремин, своею выдающеюся энергиею, беззаветною преданностью порученному ему делу, самоотверженно подающий всегда личный пример в самых опасных случаях, вынуждает меня, по долгу службы обратить внимание на этого достойного офицера и ходатайствовать об исключительном награждении его — производством в следующий чин…» Это ходатайство было поддержано Департаментом, и Еремину 17 сентября 1906 года был присвоен чин подполковника. В этом чине в 1906 году он был приглашен в Департамент полиции в качестве руководителя одного из отделений Особого отдела. 12 января 1908 года был откомандирован на Кавказ, с назначением на должность начальника Тифлисского губернского жандармского управления, а 8 февраля 1908 года произведен в чин полковника. С 21 января 1910 года, в течение двух с половиной лет, Еремин возглавлял Особый отдел Департамента полиции Российской империи. Он пользовался авторитетом, «имел большой вес» в верхах, как свидетельствовал на допросе в Чрезвычайной следственной комиссии Временного правительства в 1917 году бывший вице-директор Департамента Виссарионов С.Е. По его словам, «Еремин лично имел доклады директору и товарищу министра внутренних дел». 11 июня 1913 года он получил назначение на должность начальника жандармского управления Великого княжества Финляндского, а 6 декабря 1915 года произведен в чин генерал-майора.
После Октябрьской революции генерал-майор Еремин А.М. находился в Уральске. Занимал должность помощника начальника штаба Уральского казачьего войска, курировал вопросы разведки, контрразведки, пропаганды и связи. С марта 1919 года он сопредседатель комиссии по расследованию обстоятельств эвакуации из Уральска и виновности должностных лиц. Возглавлял Управление генерал-квартирмейстера Уральской армии. Принимал участие в отходе остатков армии из Гурьева в форт Александровский, а затем в походе из форта Александровского в Персию. Умер в июне 1920 года от истощения, после заболевания персидской малярией. Похоронен в г. Шахруд (Персия){85}.
Александр Михайлович Орлов (в отделе кадров НКВД значился как Лев Лазаревич Никольский, настоящее имя — Лев (Лейба) Лазаревич Фельдбин) (1895—1973 гг.) — советский разведчик, майор госбезопасности (1935 г.). В 1916 году был призван в армию, службу проходил в тылу.
С началом Гражданской войны — в Особом отделе 12-й армии. Участвовал в раскрытии контрреволюционных организаций в Киеве, командовал отрядом особого назначения. В мае 1920 года вступил в РКП (б). В 1920—1921 гг. — сотрудник Архангельской ЧК. Работал в Экономическом управлении ГПУ, руководителем которого являлся его двоюродный брат Зиновий Борухович Кацнельсон, и в Закавказском ОГПУ. В 1926 году перешел на работу в ИНО ОГПУ. Выезжал в командировки во Францию, Германию, США, Италию, Великобританию, Эстонию, Швецию. В сентябре 1936 года был направлен в Мадрид в качестве резидента НКВД и главного советника по внутренней безопасности и контрразведке при республиканском правительстве. Организовал вывоз в СССР испанского золотого запаса. С декабря 1936 года принимал непосредственное участие в организации контрразведывательной службы республиканцев — СИМ. Руководимый им аппарат провел значительную работу по разоблачению франкистской агентуры и подготовке партизанских и диверсионных групп для действий в тылу противника. В шести созданных при его участии диверсионных школах прошли обучение не менее 1000 человек. Руководил операцией по подавлению вооруженного выступления сторонников ПОУМ в Каталонии. В июне 1937 года организовал похищение из тюрьмы и последующее тайное убийство лидера ПОУМ Андреса Нина. Награжден орденами Ленина и Красного Знамени.
В середине 1938 года Орлов получил приказ прибыть на советское судно в Антверпене для встречи с представителем Центра. Опасаясь ареста, захватив 68 тыс. долларов из оперативных средств НКВД, вместе с женой и дочерью бежал через Францию и Канаду в США. Перед побегом отправил письма Ежову и Сталину, в которых предупредил, что выдаст советских агентов во многих странах, если его родственников, оставшихся в СССР, будут преследовать. В США жил под именем Игоря Константиновича Берга. В 1952 году Орлов опубликовал в журнале «Лайф» серию статей, составивших впоследствии книгу «Тайная история сталинских преступлений» (Orlov A. The Secret History of Stalin's Crimes. — New York, 1953). Эта книга была переведена на многие языки, в том числе на русский (1983 г.). Сведения из этой книги широко использовались российскими историками и писателями еще до ее выхода в СССР{86}.
После публикации письма жандармского управления или письма «Еремина» в журнале «Лайф» его фотокопия в 1956 году была опубликована сразу в нескольких источниках, в том числе и в вышедшей вскоре книге И. Дон-Левина «Stalin's Great Secret». Вскоре после выхода журнала «Лайф» издававшаяся в НьюЙорке газета «Новое русское слово» опубликовала базирующуюся на материалах «Лайф» статью Марка Вейнбаума «Был ли Сталин агентом-провокатором?», сделав достоянием всей русской эмиграции выдвинутые против Сталина обвинения и дав повод для публикации целой серии статей, откликов и свидетельств русских эмигрантов «за» и «против» концепции о провокаторстве Сталина. Письмо неоднократно публиковалось в США и ФРГ. Его владелец — ученый-советолог И. Дон-Левин, автор биографии Сталина, вышедшей в 1931 году. При публикации документа в 1956 году в журнале «Лайф» он сообщал, что «письмо» получил в 1947 году от трех лиц «безупречной репутации»: Вадима Макарова — сына известного русского адмирала, Бориса Бахметьева — бывшего русского посла в США при правительстве Керенского и Бориса Сергеевского — пионера русской авиации. Они в свою очередь получили этот документ от М.П. Головачева — русского эмигранта, проживавшего в то время в Китае. Последний получил его от полковника Руссиянова — офицера, охранявшего до побега в Китай «сибирские документы охранки». «Сообщение о путешествии письма показалось мне убедительным», — добавляет Левин. Приведем текст письма.
М.В.Д.
«Заведывающий особым отделом Департамента полиции
12 июля 1913 года. 2898
Совершенно секретно. Лично.
Начальнику Енисейского Охранного отделения А.Ф. Железнякову.
[Штамп: «Енисейское Охранное отделение»]
[Входящий штамп Енисейского Охранного отделения:]
Вх. No 65 23 июля 1913 года».
Милостивый Государь Алексей Федорович!
Административно-высланный в Туруханский край Иосиф Виссарионович Джугашвили-Сталин, будучи арестован в 1906 году, дал начальнику Тифлисского г[убернского] ж[андармского] управления ценные агентурные сведения. В 1908 году н[ачальни]к Бакинского Охранного отделения получает от Сталина ряд сведений, а затем, по прибытии Сталина в Петербург, Сталин становится агентом Петербургского Охранного отделения. Работа Сталина отличалась точностью, но была отрывочная.
После избрания Сталина в Центральный комитет партии в г. Праге Сталин, по возвращении в Петербург, стал в явную оппозицию правительству и совершенно прекратил связь с Охраной. Сообщаю, Милостивый Государь, об изложенном на предмет личных соображений при ведении Вами розыскной работы. Примите уверения в совершенном к Вам почтении.
Подпись: Еремин».
Когда Н.С. Хрущев узнал о публикации письма Еремина в журнале «Лайф», он поручил председателю КГБ Серову дать заключение по этому письму. Заключение, выполненное на фирменном бланке КГБ, приводится ниже:
