Одним словом, Глеб Васильевич намеревался просидеть в офисе до вечера, а что делать дальше, где этот самый вечер провести, он не имел понятия. Брать Никиту и ехать в Нововнуково? Тогда уже нужно окончательно туда перебираться. Говорить мальчику, чтобы собирал вещи. А Ирма? Где она, вообще? Она домой собирается или переселяется к своему жопнику? Хотелось бы определенности.

Глеб Васильевич и сам не мог понять, какие чувства к жене сейчас испытывает. Он ревновал? Да, хотя в то же время ему было крайне сложно допустить мысль об измене Ирмы. В душе он не верил, что Ирма способна ему изменить, это просто невероятно. Но сам факт ее внезапного отъезда, отправленная в собачью гостиницу Динка, холодность в телефонном разговоре – это что вообще? Неуважение как минимум. То, что Глеб сам поступал подобным образом и часто, было для него неважно. В любом случае он не собирался разводиться. И что бы он ни говорил, с Никитой ему было гораздо комфортнее на Бардина. А дома должна быть жена, чистые салфеточки и свежевыпеченные плюшки к его приходу.

С этими мыслями Глеб Васильевич вошел в офис и обнаружил, что здесь непривычно тихо. В приемной за компьютером сидела Марина. Больше никого не наблюдалось.

- Вячеслав Давыдович не появлялся? – вместо приветствия поинтересовался Глеб.

Марина только плечами пожала, всем своим видом выражая недовольство вопросом. Глеб закатил глаза. Говорил он Славке, не заводи служебных романов. Вот так расстанетесь, а вам потом еще работать вместе.

- Ладно, сделай мне кофе и неси все бумажки, которые я должен посмотреть.

Глеб устроился в своем удобном кресле, надел очки и погрузился в принесенные бумаги. Марина села напротив с блокнотом, чтобы записывать его ответы и распоряжения.

- Это что? – поминутно спрашивал Глеб, доставая из стопки очередную бумажку.

- Приглашение от завода «Красный сталевар», — стараясь не хихикать, прочитала Марина. – Город Дзержинск. Хотят ваш сольный концерт, письмо подписано директором завода и всем дружным коллективом. Очень любят ваши песни и ждут вас в славном Дзержинске.

- Угу. Слава это читал?

- Да, и созванивался. Ваш райдер их устраивает, ждут в любое время.

- Ну так?

- Вы же сказали никаких гастролей до юбилея!

- Ну да, точно, — спохватился Глеб. – Ладно, отправь им официальное согласие, договор, все как положено. Январь их устроит, я думаю.

- А отдыхать вы после юбилея не будете?

- На что? – хмыкнул Глеб. – После юбилея самое время деньги зарабатывать. А это что?

- Это стихи поэта Лебедева из Рязани, песню вам предлагает.

- Бред это, а не стихи, — Глеб скомкал бумажку и точным попаданием отправил ее в мусорную корзину в другом углу комнаты. – Дальше поехали.

Так они просидели довольно долго, пока в руки Глеба не попал запечатанный конверт.

- А это что?

- Ой, Глеб Васильевич, это сегодня прислали, я еще не читала, сунула в общую кучу.

- От администрации Крокус Холл. А им-то что от меня надо?

- Насчет юбилея что-то, — предположила Марина.

- Письмом? Позвонить не легче? И что там может быть насчет юбилея?

Глеб вскрыл конверт и углубился в чтение.

- Ничего не понимаю! Это не письмо, это какая-то официальная бумажка. Уведомление о расторжении договора аренды. Чего?! Они там охренели все совсем, что ли? Через две недели концерт! Билеты проданы! Какое расторжение?! Да я их засужу к чертовой матери!!!

- Не может быть. Дайте, я прочитаю. А, ну вот же, написано, договор расторгнут по причине неоплаты выставленного счета. Вы аренду не оплатили, Глеб Васильевич.

- Как не оплатил?! Слава же еще в прошлом месяце сказал, что оплатил!

- Сказать можно много чего, — протянула Марина.

- Да не может быть! Сейчас разберемся.

Глеб полез за мобильным. Но до Троянова дозвониться опять не получилось – абонент был вне зоны действия сети. Глеб три раза набирал его, потом плюнул и набрал другой номер:

- Азад? Да, дорогой, прости, что в рабочее время. Не очень отвлекаю? Азад, что там за проблема с моей арендой? На пятое декабря, да, должны были в конце октября оплатить.

Некоторое время Глеб ждал, пока Азад, владелец Крокуса и его давний друг, поднимет на уши своих помощников и выяснит детали, выстукивая пальцами барабанную дробь на поверхности стола.

- Да, да я тебя слушаю. Не было платежа? Слушай, это какое-то недоразумение. Я все выясню и оплачу в течение трех дней. Я надеюсь, зал на пятое остается за мной? Спасибо, дорогой. Я жду тебя на концерте и на банкете! Все, до связи.

Стоило Глебу положить трубку, и добродушное выражение лица словно стерли. Взгляд стал жестким, а тон не терпящим возражений.

- Марина, вызывай бухгалтера, пусть приносит мне распечатки по всем счетам за последние три месяца. До Троянова дозванивайся, как хочешь, когда найдешь, сообщи, что я очень желаю его видеть. И мне еще кофе.

Марина с радостью воспользовалась поводом смыться из кабинета – в гневе шеф был страшен.

Глеб снял очки и уставился в закрывшуюся за Мариной дверь. Нет, этого просто не может быть. Они столько лет работали вместе. Но факты говорили сами за себя: сначала опустел корпоративный счет, и это списали на оплату аренды, хотя суммы явно не сходились. А теперь выясняется, что и аренду никто не оплачивал. И теперь нужно где-то взять три миллиона. Азад, конечно, может подождать, они же друзья. Но Глеб даже не сомневался, что счета за банкет тоже окажутся неоплаченными. И за фейерверки, и за торт, и еще за тысячу мелочей, без которых не обходится юбилей. Твою же мать!