- Не умею. На работе у меня раньше костюмер был, дома Ирма.

- Стыд и срам, господин Народный артист. Иди сюда.

Сам Никита галстуками не увлекался, но приличный виндзорский узел сотворил без труда.

- Красавец! Дай поцелую!

Глеб позволил чмокнуть себя в нос, не преминув воспользоваться ситуацией и хлопнуть парня по попе.

- Все, мой хороший, иди одевайся уже! Мне с утра обязательно нужно попасть на студию и записаться, пока я в голосе.

До студии добрались быстро. Никита распахнул перед ним дверь, Глеб вошел в помещение по-хозяйски, без стука, и с удивлением обнаружил, что в студии полно народу. Кроме звукорежиссера Олега, сидевшего за пультом, в комнате было трое молодых парней, пытавшихся одновременно что-то спеть в микрофон. В его микрофон! А на его стуле, его любимом удобном стуле, на который Глеб обычно присаживался между записями, примостился какой-то хлыщ в блестящем костюме, судя по вольготной позе и стоимости костюма, продюсер молодчиков.

- И что здесь происходит? – с порога прогремел Глеб Васильевич.

Олег аж подпрыгнул и тут же вылетел из-за пульта навстречу шефу. Зато хлыщ в костюме не потрудился даже встать в присутствии старших, что окончательно вывело Глеба из себя.

- Что вы делаете на моей студии?

- Записываемся, — пожал плечами хлыщ. – У нас оплачено до двенадцати.

- Оплачено? Почему я об этом не знаю?

- А ты кто вообще такой, дядя?

Глеб подавился воздухом от такой наглости. Он беспомощно обернулся к замершему у него за спиной Нику, но парень вмешиваться не спешил, похоже, он просто не понимал, что происходит. Вмешался Олег.

- Глеб Васильевич, это группа «Боиз», они с Вячеславом Давыдовичем договаривались, он по телефону предупредил, что ребята придут записываться. Я думал, вы в курсе.

- Я не в курсе! – Глеб взглянул на часы – половина двенадцатого. – Хорошо, я вернусь через полчаса, чтобы никого тут не было! И, Олег, помещение проветрить не забудь!

Глеб Васильевич демонстративно пропустил вперед себя Ника и громко хлопнул дверью, показывая свое недовольство.

- Пошли в кафе внизу, чаю попьем.

Никита кивнул.

Усевшись за столик, Глеб тут же набрал Троянова.

- Слава, это как понимать вообще? Я приезжаю на студию, на свою студию, Слава, а тут какие-то юнцы записываются. И еще мне хамят! Что значит я не предупредил, что мне студия нужна? Слава, это моя студия! Я ее создавал, чтобы приезжать, когда мне удобно! И записываться, когда у меня звучит голос! Я не сдаю ее в аренду за деньги! Ах зря? Тебя я не спросил! Надеюсь, эти деньги будут на корпоративном счету? Хорошо, в офисе поговорим, я буду после обеда. Что значит ты не в городе? А где ты? Алло! Слава?!

Попробовав несколько раз перезвонить и не добившись успеха, Глеб шваркнул телефон об стол и впился зубами в принесенное официанткой пирожное. Никита с интересом наблюдал за ним, потягивая кофе.

- Что ты так смотришь? Да, я страшен в гневе.

- Ты кушай, кушай, — Никита подвинул к нему блюдце со своим пирожным. – Только не нервничай.

- Я не нервничаю, я зол! Славка прекрасно знает, что я терпеть не могу посторонних на студии. И втихаря шабашит! Я больше чем уверен, это не в первый раз. И деньги идут явно не на рабочий счет.

- Некрасиво, — согласился Ник. – Но а почему ты сам не хочешь сдавать студию в аренду? Это же хороший приработок, ты не так часто тут бываешь, по большей части помещение простаивает.

- Ты не понимаешь, — покачал головой Глеб. – Во-первых, я хочу иметь доступ к студии в любое время. Я никогда не знаю точно, проснусь в голосе или нет. Я слежу за своим состоянием, и если звучу, то еду записываться. А во-вторых, я брезгую. Знаешь, как противно петь в заплеванный микрофон? А запахи! Помещение для записи звука изолированно, вентиляции считай, что никакой, запахи держатся очень долго. Готов спорить, мы сейчас зайдем, и там будет вонять грязными носками, потом и дешевым «брутальным» одеколоном.

- Господи, Глеб, в жизни бы не подумал, что ты брезгуша. Ты, — Ник перешел на шепот, — иногда в такие места мордочкой лезешь, что заподозрить тебя в брезгливости просто невозможно.

- Не сравнивай, то свое, родное. И потом, когда певец поет, он дышит активнее, глубже, потому вокруг не должно быть резких запахов, они вызывают раздражение дыхательных путей. Все, я наелся. И петь у меня теперь нет никакого настроения, тем более, я уже наорался. Не судьба, поехали в офис, пытать Маринку, где мой директор и что происходит.

- Вынесешь своему Славке мозг?

- А то, — хмыкнул Немов. – Он на самом деле уже оборзел.

а

@@@

Ирма вполуха слушала щебетание Алиски – рецепт хлеба, новое платье, которое она купила к Новому году, жалобы на нерадивую домработницу, — какие же это все глупости. Они сидели на кухне, окна которой выходили на дом Немовых. Сейчас, когда деревья стояли без листвы, а от живой изгороди остался только остов, отсюда прекрасно просматривался их двор. Ирма видела, как открылась дверь, и Глеб выпустил на прогулку Динку. Псина быстро справилась со своими делами и вернулась к поджидавшему ее хозяину.

- И ты представляешь, он мне говорит, что это моя! Да я такой в жизни не стала бы пользоваться! И тон не мой, я обычно беру нежно-розовую, а у этой такой насыщенный цвет. А качество? Она же не больше двухсот долларов стоит! Я так и сказала этому мерзавцу: «Такой дешевкой могут пользоваться только твои шлюхи!». Ирма? Ирма, ты меня совсем не слушаешь!

- Что? – Ирма все-таки оторвала взгляд от окна. – Прости, Алис, я тебя слушаю.