Мы же пошли за градоначальником, уверенно углублявшимся в камышовые заросли, не менее трёх метров высотой. Довольно скоро мы вышли на чётко выраженную тропу, в лицо буквально ударило запахом псины, кислым привкусом кошачьей мочи. Странно, в наше время тигры гораздо чище и аккуратнее, не протаптывают таких проспектов, успел я подумать, как раздался первый выстрел. Стрелял Ильшат, он шёл последним, стрелял назад. Я машинально шагнул в сторону, привычку уходить с линии огня Палыч вбил в меня крепко, на уровне рефлексов. Тут же мимо просвистели два копья, за ними третье, чудом не задевшее меня. Впереди стрелял помповик Фёдора, куда-то вправо. Я перехватил карабин и начал методично расстреливать камышовые заросли, смещая прицел по кругу. Двадцать выстрелов и правый сектор изрешечён. Не останавливаясь, перевёл огонь налево, стараясь не задеть своих товарищей. Закончив магазин, я забросил карабин за спину и взял в руки оба своих револьвера. Оставался левый восточный квадрант, туда я и направился.

  Эх, постарел я, пришла первая мысль, когда я провалился по колено в глинистый ил. Но, с каждым шагом в глубину камышей, дело шло легче и проще. Привычка ходить по лесу у меня с детства, не считаю себя Следопытом*, но леса не боюсь и знаю, как в нём стать незаметным. Пройдя сотню метров вглубь зарослей, я свернул направо и осторожно принялся обходить оставшийся необстрелянным квадрант. Теперь мои движения были осторожными и максимально тихими, а всё внимание ушло в слух и высматривание тропинки, вернее, следа от прошедшего человека. Увы, я прошёл весь квадрант, никаких следов людей не обнаружив, но, упорно продолжал двигаться по периметру зоны поиска. Ага, вот и первые следы человека, сломанный тростник. Да, это определённо следы человека, но, мои, к сожалению. Тростник сломан моими выстрелами, точнее, пулями из моей "Сайги".

  Иду дальше, осталось метров тридцать, и мои поиски закончатся у тропинки. Чёрт с ними, с этими партизанами-террористами. Найдём в другой раз, пора возвращаться, расслабился я, ожидая появления близкой тропинки. Стоп, неужели? Я медленно рассматриваю надломленные стебли камыша, полузатянутые тиной и болотной водой следы, это не тигр. В следах я не силён, но тигр тростник не сломает, если живёт в камышах всю жизнь. Интересно, след в сторону тропинки, а не обратно, вот так номер. Боясь сглазить, иду по еле заметному следу, сердце выскакивает от предчувствия удачи. Есть! В грязи лежит человек, закрывая руками голову, лицом вниз. Аккуратно наступаю коленом на его спину и проверяю на шее пульс, живой, скотина. Сжимаю пальцы руки и прихватываю злодея за горло, поднимая вверх из грязи.

  - Куда руки тянешь, - шепчу ему на ухо, упирая дуло револьвера в ухо, - руки вперёд вытяни!

  Как ни странно, дядька меня понял и покорно протягивает руки вперёд. Я толкаю его в шею десяток шагов, и мы на тропе. В десяти шагах слева на нас оглядывается Ильшат,

  - Воевода, жив! - кричит он радостно, направляясь в мою сторону.

   Я молчу, не в силах повернуться, гляжу вперёд, в заросли на другой стороне тропинки. Туда же смотрит мой пленник, сжавшись ещё сильнее. Обоих нас гипнотизирует взгляд тигриных глаз, всего в трёх метрах от нас стоит тигр и внимательно смотрит мне в глаза. Мы стоим, не шевелясь, левой рукой я чувствую дрожь своего пленника, его трясёт, как в лихорадке. В голове бьётся единственная мысль, если не двигаться, тигр уйдёт, если не двигаться, тигр уйдёт. Безрассудное желание выстрелить из револьвера я отгоняю сразу, наши пистолетики не для охоты, пуля в лучшем случае застрянет в лобной кости зверя, скорее всего, просто скользнёт по черепу без всякого вреда.

  - Ты ранен, воевода? - Ильшат уже в нескольких шагах и протягивает руки ко мне.

  Тигр вздрагивает и напрягается, я чувствую, что через мгновение он прыгнет на моего ученика, подчинённого, просто друга и хорошего человека. Тут у меня пропадают все инстинкты самосохранения, становится стыдно, парень погибнет из-за моей трусости. В долю секунды я начинаю стрелять из револьвера в голову зверя, нажимаю на спусковой крючок раз за разом, пока сухой щелчок бойка не сообщает о пустом барабане. В это время мы с пленником уже падаем на тропинку, я утыкаюсь лицом в грязь, нет времени протереть глаза. Перекатываюсь в сторону, вынимая второй револьвер, и вскакиваю на ноги, стараясь рассмотреть хищника сквозь налипшую на лицо тину. Где он?

  - Ты, воевода, даёшь! - слышу восхищённый голос Ильшата, поворачиваюсь в его сторону, - такого зверя завалил, прямо в глаз попал. Кому скажи, что из нашего пугача можно амбу убить, не поверю. Смотри, Викторыч, тигр-то хромой был, точно, людоед. Потому и убежать не смог, когда стрельба началась, он бы меня с одного удара прибил, как кутёнка*.

  Кавалерийский командир сидит на корточках, рассматривая тело огромного тигра, успевшего в последнем рывке вывалиться на тропинку. Вытянутые вперёд лапы зверя ещё подёргиваются в смертной судороге. Ильшат осторожно отступает назад, я прикидываю длину тела тигра, размер лапы. Когти, выпущенные из передних лап, едва ли меньше длины стопы стоящего рядом мужчины. Я представил, что бы сделали эти когти со мной или моими друзьями, получилось настолько убедительно, что резко меняю тему разговора.

  - Как наши, живы?

  - Да, Фёдор уволок этого градоначальника к лошадям, его легко ранили копьём. Китайца, не Фёдора, - добавляет Ильшат.- Я нашёл трёх убитых в зарослях, думаю, пленник нам всё подробно расскажет.

  - Да, пошли домой.

  Пленник, захваченный мною, оказался на редкость разговорчивым. Приключения в тростниках, стрельба, гибель подельников и убийство тигра с трёх метров настолько впечатлили Ма Шу, как он представился, что информация полилась сразу и весьма бурным потоком. В результате пришлось срочно отправлять группы задержания по окрестным городам и весям. Братья Агаевы, Лёшка Варов, Сергей Круглов, братья Лебедевы, всего двенадцать групп разъехались задерживать предателей и засланных казачков. Конечно, мы не сомневались, что маньчжуры имеют разветвлённую сеть осведомителей на оккупированной нами территории. Но, покушения на наших командиров спускать с рук мы не собирались. И подавлять подобные поползновения будем крайне жёстко, правозащитников в этом веке нет даже в Европе. Неудачливый градоначальник, легкораненый копьём в плечо, оказался не замешанным в нападении. Предателем был его слуга, не успевший скрыться.

  Шу оказался лакомой добычей, координатором подпольной сети, присланным из Пекина. Вернее, из Нингуты, крупного военного центра китайцев на реке Сунгари. Там находился наместник почти всей территории Маньчжурии, именно он направлял все военные отряды к нам. Послушав разговорчивого китайца, вернее, чистокровного маньчжура, мы не сомневались, что осенью следует ждать нового нападения. В Нингуте два года строят новые корабли, расширяют солдатские казармы и активно вербуют пушечное мясо. По словам лазутчика, в окрестностях города уже весной скопились пятнадцать тысяч солдат, да к осени должны подойти две армии из центрального Китая. Учитывая китайские масштабы, может набраться до полусотни тысяч воинов, нас просто шапками закидают. Либо трупным ядом отравимся, что не особо вдохновляет.

  Полученные сведения не располагали к безмятежному путешествию, наш караван быстро добрался до Ближней крепости, где и застало сообщение о бунте на золотом прииске.

  - Вот так номер, - я спросил у посыльного, - ты ничего не перепутал?

  - Нет. - Ответил вместо него, Ильшат. - Старатели угрожали моим новобранцам и башкирам-поселенцам, запретили им приближаться к прииску, под угрозой расстрела. Ружья у всех старателей свои, а новичкам ещё не подвезли припасы, им и ответить нечем. Не с копьями на "Луши" кидаться.

  - Вы это бросьте, не хватало нам своих рабочих убивать, оставайся здесь, сам поеду на прииск. - Я отпустил гонца отдыхать и повернулся к Ильшату, - Дай трёх сопровождающих, хватит. Думаю, за три дня управимся. Как раз весь караван подойдёт туда, всё равно по пути к устью Сунгари. Караван проведёшь мимо прииска, не на виду, чтобы переселенцы даже не догадывались, где там золото моют. Обустроятся в новой крепости, там видно будет. Пока заселение побережья вокруг прииска приостановим, сам понимаешь, надо решать с войсками в Нингуте. Встретимся с Палычем, обговорим, что делать.