Расстроенная мать, на минуту выскочившая из своей комнаты, где сидела с больным внуком, ворчливо выговорила, покачивая поседевшей головой:
– Скоро мужик совсем сопьется! И что делать, ума не приложу! К наркологу его сводить, что ли?
Решив, что перевоспитание совершеннолетнего зятя вовсе не его проблема, Илья снова спрятался от семейных невзгод в своей комнате. Взял в руки детектив Бориса Акунина, одолженный у Игоря, растянулся на диване, раскрыл книгу на первой странице, но читать не стал. Положил раскрытую книгу на грудь и уставился в потолок, прислушиваясь к себе. Чувство внутри было неприятным, странный коктейль из досады, осознания собственной ущербности и нелепой боли, будто его кто-то сильно обидел.
Чтобы заглушить вытягивающее силы беспокойство, пошел в комнату родителей, откуда больного племяша изъяла вернувшаяся с работы сестра. Включил старенький, еще советской сборки телевизор. Прошелся по каналам, наткнулся на английский сериал про Эркюля Пуаро и стал смотреть, наслаждаясь игрой актеров и прекрасной постановкой. Через полчаса в комнату вошла замученная Ольга в длинном велюровом халате, тяжело шлепнулась рядом и кисло заметила:
– Хорошо ты в жизни устроился, Илюха! Никаких проблем у тебя нет, сиди на мягком диванчике да телевизор посматривай!
Он встал и молча ушел к себе, не досмотрев фильм.
Глава вторая
Рассерженные мужчины, ожесточено переругиваясь и запинаясь о неровное ковровое покрытие, доволокли огромную елку до актового зала и бросили ее возле стены. Путь их каравана остался отмечен зелеными иглами и маленькими колкими веточками. Начальник административно-хозяйственного отдела Сергей Владимирович, лично принимавший участие в этом нелегком деле, мрачно прокомментировал, устало вытирая пот со лба и тяжко отдуваясь:
– И какой дурак умудрился отхватить такую великаншу? Красивая-то она красивая, но ведь под самый потолок! Метров шесть, как пить дать! – И, обойдя вокруг нее, уныло посетовал: – Ну, дотащили, а как поднимать? И устанавливать как? В ней же весу тонна, не меньше! Крепежа для нее у нас нет! Шлепнется, не дай Бог, на кого-нибудь, греха не оберешься! Может, ее так и оставить лежать себе вдоль стенки? Будем законодателями новоиспеченной елочной моды.
Привлеченная его громкими причитаниями, в зал на цыпочках вошла Людмила Тихоновна, менеджер по работе с персоналом, трудившаяся в их конторе больше двадцати лет. К всеобщему сожалению, на нее, помимо безукоризненно выполняемых ею прямых обязанностей, периодически взваливали и другие поручения, с которыми она справлялась далеко не блестяще.
Услышав слова Сергея Владимировича, она сконфуженно хихикнула, разглаживая складочки своего черного брючного костюма, будто пытаясь элегантностью внешнего вида восполнить нехватку сообразительности. Добровольно призналась, понимая, что ее всё равно разоблачат:
– Этот дурак – я!
Дружная команда конторских мужчин, только что на своей шкуре прочувствовавшая ее новогоднее приобретение, зверски на нее посмотрела.
Она покаянно продолжала, виновато прижав руки к пышной груди:
– Понимаете, в ангаре, где она продавалась, темновато было, и высокой она не казалась. Я как-то не сообразила о высоте елки спросить. – И, стараясь оправдаться, бодро доложила: – Но крепеж для елки есть. Мы и не таких красавиц здесь в былые времена устанавливали. Насколько я помню, он на складе лежит, в самом конце.
Сергей Владимирович, не размышляя, остановил свой орлиный взор на дружной троице, которой доверял больше всех, и кивнул, поручая выполнение сего архиважного дельца. Илья с Генрихом и Лешиком молча вышли в вестибюль.
Людмила Тихоновна рванулась следом в наивной попытке исправить свой промах. Но Сергей Владимирович, справедливо считающий, что на сегодня она достаточно поспособствовала укреплению дряблой мужской мускулатуры, предупредительно сказал:
– Да вы не ходите никуда, Людмила Тихоновна, они взрослые сообразительные люди и вполне справятся сами!
Взрослые сообразительные люди, у которых горели ладони от перетаскивания маленькой новогодней елочки, иронично переглядываясь, спустились по лестнице в сыроватую прохладу подвала. Терпеливо подождали, когда к ним из своей комнатушки выплывет кругленькая добродушная кладовщица Лидия Мефодьевна и откроет дверь.
Быстро проскочили помещение первого, более-менее благоустроенного склада, в который сами сгружали-выгружали то одно, то другое, и остановились перед невысокой железной дверью, выкрашенной в темно-зеленый цвет. Лешик выставил вперед ногу в утыканной зелеными иглами серой кроссовке и торжественно продекламировал, призывая коллег поверить в чудеса:
– Прямо как в сказке! Про золотой ключик! Сейчас Лидия Мефодьевна откроет волшебным ключиком сию таинственную дверцу, и мы попадем в прекрасное царство подземных фей!
Кладовщица приземленно прервала его восторг:
– Подземных фей не бывает, в сказках под землей только гномы живут. И у нас в этом складе ничего доброго нет. Старье одно, которое валяется только потому, что списывать времени нет. Да и желания, если честно. Кому охота в грязи возиться да пылью дышать. Заходите! – и, с трудом повернув в навесном замке большой темный ключ, отодвинула засов и распахнула пронзительно заскрипевшую дверь.
Пройдя в сумрачное помещение, осторожно понюхали застоявшийся воздух. Пахло плесенью, ржавым железом и старой бумагой. Генрих забеспокоился, прикрывая нос клетчатым носовым платком.
– Тут у меня еще и аллергия разыграется. Я книжную пыль не переношу. Так что давайте-ка поскорее!
Поисковая команда неуверенно посмотрела по сторонам. Какой конец имела в виду шебутная Людмила Тихоновна? Дверь находилась ровно посередине длинного, похожего на трамвайный вагон помещения, с бетонными некрашеными стенами и низким наклонным потолком. Освещался склад тусклыми сорокаваттовыми лампочками, добрая половина из которых не горела. У дальних стен вообще стоял густой тягучий полумрак.
Спросили кладовщицу о подставке под елку, она задумчиво сморщила невысокий лоб, отчего на нем образовались три глубоких морщины.
– Ох, я ведь недавно здесь работаю. При мне больших елок не ставили. Не знаю, где и искать. По накладным мне никакого крепежа не передавали, самоделка, небось, какая-нибудь. Их не учитывали.
Начали поиски. Прошли вдоль стен, ничего. По проходам мимо стеллажей, на которых хранилась всякая всячина с тем же результатом. В полутемном углу шли осторожно, почти сливаясь в своих рабочих черных халатах с окружающим полумраком. Сделав безрезультатный круг, вернулись обратно к двери.
Отчаявшийся Лешик пронзительно воскликнул:
– Ох, уж эти бестолковые бабы! – и с силой хлопнул себя по бедрам, выбив из сатинового халата изрядную пригоршню остроконечных елочных игл. Вытаскивая из ладони впившуюся в нее иголку, взъярился: – И зачем было отправлять за елкой Людмилу Тихоновну, хозяйственников, что ли, нет?! Наверняка ведь сама вызвалась, не иначе! Она у нас в каждую бочку затычка! Без нее ни одно дело не обходится! Да любой мужик сначала бы подумал, войдет ли елка в помещение и как ее крепить! Эту дурацкую подставку, может, выбросили уже сто лет назад, а мы лазим тут, как дураки!
Вздрогнувший от гулкого эха Илья с неодобрением посмотрел на паникера.
– Да не голоси ты раньше времени! Может, мы не то ищем? Если крепеж действительно самодельный, то какой он может быть? Раз для ствола, значит, круглый. Возможно, это небольшой отрезок трубы с дырками для упоров. Давайте пройдем еще разок.
Мужчины снова пошли по тому же маршруту. В самом углу наткнулись на вертикально стоящий отрезок толстой трубы, выкрашенный серебрянкой. Илья подхватил его, вынес на свет, и они смогли рассмотреть находку повнимательнее. Похоже, что это была главная составляющая подставки, поскольку в трубе были просверлены основательные дыры. Благостно покивав друг другу головами, принялись искать упоры. На сей раз повезло Лешику. Его заинтересовали странные длинные трубки, выкрашенные всё той же серебрянкой, сложенные аккуратной кучкой на нижней полке стеллажа. Подошедшая Лидия Васильевна боязливо пояснила:
