– Вы даже не представляете, насколько вы правы, Бауман, – ответил Джерико, – потому что уткой на этот раз был я, и теперь мне хочется свернуть кому-нибудь шею.

В углу шкафа с оружием висел автомат. Это было современное оружие, такое же, какое применялось в ходе войны во Вьетнаме. Джерико снял его со стены и проверил, заряжен ли он.

– Я предпочел бы, чтобы вы его не брали, – сказал Бауман.

В одном конце шкафа лежали коробки с патронами. Джерико взял сколько надо и набил карманы своего вельветового пиджака. Не обращая внимания на Баумана, он вышел в холл. Уилсон и Бауман последовали за ним.

По лестнице спускался полусонный Бауман-младший.

– Что случилось? – спросил он. – Мне показалось, я слышал, как Нельсон стреляет белок в роще.

– Конечно! Так и было, – ответил Бауман-старший.

– Если этот ваш Нельсон способен принять меня за белку, то ему место в сумасшедшем доме, и я буду рад препроводить его туда лично. – Джерико покосился на мальчика. – Тебе лучше побыть дома, сынок. Снаружи может оказаться слишком жарко.

Он вышел на лужайку в сопровождении Боба Уилсона и Баумана. Солнце утратило утренний цвет, и теперь жарило вовсю. Джерико поднес руку ко рту и лизнул ее. Он чувствовал, что мальчик стоит у него за спиной на ступеньках террасы.

– Ваш приятель давно сбежал, когда увидел, какая против него выступила армия, – сказал Уилсон.

– Но следы-то остались, – возразил Джерико.

Солнечные лучи пробились сквозь листву и осветили цветы и мох. Птицы вели себя спокойно. Джерико без труда нашел березу и осмотрел пулевые отверстия в ее коре. Он показал, как именно стоял, когда в него начали стрелять, чтобы Бауман и Уилсон могли убедиться, что он ничего не выдумал.

Поскольку пули не обладают способностью поворачивать на лету, Джерико вычислил, откуда они были выпущены, и медленно двинулся туда, стараясь идти по прямой и время от времени укрываясь за деревьями. Пройдя ярдов тридцать, он остановился и опустился на колени. На примятой куртинке голубых цветочков лежали две стреляных гильзы. Он поднял их и подбросил на ладони.

– Он действительно хотел тебя убить, – сказал Боб Уилсон, – иначе бы он их здесь не оставил.

Джерико поднялся на ноги не сразу. Сощурив голубые глаза, он внимательно осмотрел землю и, по-прежнему стоя на коленях, обратился к Бобу:

– Ты прав, Боб. Теперь он уже далеко. Давай вернемся в дом, я умираю от голода.

– Я поговорю с Нельсоном, – вмешался Бауман. – Если он действительно ходил охотиться на белок, я с него шкуру спущу.

– Верю, что вы на это способны, – ответил Джерико.

На террасе возле столовой столпились, кажется, все обитатели дома, наблюдая, как из рощи возвращаются Джерико, Уилсон и Бауман. Очевидно, Томми Бауман рассказал о происшествии.

Таня быстрыми шагами вышла им навстречу. Остальные остались на террасе.

– Джон, вы не пострадали? – спросила она.

Ее рука осталась лежать на его рукаве. Он заметил, что ей хватило времени тщательно подкрасить глаза.

– Только зацепило. – Он показал ей руку.

– Какой безумец это сделал?

– Мы думаем, что это Нельсон решил поохотиться на белок, – сказал Бауман, подходя к ним.

Таня перевела взгляд на Джерико, как бы предлагая подтвердить эти слова.

– Может быть, ему захотелось проверить, быстро ли я бегаю, – откликнулся Джерико. – Но в случайность я не верю. – Он обернулся к Бауману. – Если вы убеждены, что это был ваш приятель Нельсон, давайте разыщем его.

– Я позвоню ему из дома, – пообещал Бауман. – Он живет около конюшни.

– Лучше сходим туда, – возразил Джерико и коснулся ледяной Таниной руки. – Благодарю вас за внимание.

Он окинул взглядом террасу. Позади передней шеренги, в которую входили Трейл, Мартин Ломекс, оба Прентиса, отец и сын, и рыжеволосая Джуди, стояла Лиз Бауман. На ней были сапоги и брюки для верховой езды, белая блузка и куртка. Она курила сигарету и стряхивала пепел в ладонь. Казалось, ее отсутствующий взгляд устремлен поверх голов на рощу.

– Тем не менее всем не мешает позавтракать, – решил Бауман. – Мы с Джерико сами сходим к Нельсону.

Он сел в красный «мерседес» рядом с Джерико, и они покатили по обсаженной березами и елями тенистой дороге, которая вела к конюшням.

– Вы сказали, что не верите в случайность, – произнес Бауман, затягиваясь сигаретой.

– Я убежден, что это не было случайностью, – ответил Джерико. – Кому-то пришло в голову вышибить из меня мозги. К счастью, мне частенько приходилось играть в прятки в лесу, и я не новичок в этой игре.

– У меня такое впечатление, что раньше вы не были знакомы ни с кем, кроме Уилсона.

– Совершенно верно. Но Боб вышел из дома как раз в тот момент, когда снайпер стрелял в меня со спины. Так что это был не он.

– Какие у вас предположения?

Джерико искоса взглянул на своего хозяина:

– А у вас?

– Никаких. Потому я и уверен, что все разъяснится, когда мы поговорим с Нельсоном. Считаю, что виной всему его непростительная беспечность.

Они нашли Нельсона во дворе конюшни, он проверял подпругу на одной из рыжих лошадей. Нельсон оказался темноволосым мускулистым мужчиной лет тридцати с небольшим. Наблюдая за его движениями, исполненными грации, сродни изяществу животного, Джерико подумал, что такой избыток жизненных сил должен привлекать женщин. Лиз Бауман не нужно было далеко ходить, чтобы найти своего «настоящего мужчину».

– Миссис Бауман хочет, чтобы я привел лошадь к дому? – спросил Нельсон.

У него был низкий грубоватый голос, звучавший подчеркнуто услужливо. Джерико понимал, что Нельсон станет доказывать свою непричастность, как только узнает, в чем его обвиняют. Он взглянул на ноги Нельсона, обутые в начищенные до блеска сапоги для верховой езды. Они выглядели так, словно Нельсон только что надел их. К тому же передвигаться в такой обуви неслышно было невозможно.

Джерико остался сидеть за рулем, а Бауман вышел из машины. Фальшивая белозубая улыбка по-прежнему не сходила с его лица.

– Вы слышали, Нельсон, как кто-то недавно стрелял в роще?

– Стрелял?

– Стрелял и зацепил мистера Джерико, который прогуливался у озера. Вы ходили сегодня на белок?

– Сегодня у меня не было на это времени, мистер Бауман, – ответил Нельсон. – Мне нужно было вычистить лошадей, вымыть их с мылом и обтереть.

– Стреляли из винтовки двадцать второго калибра, – сказал Джерико и показал след от пули на своей руке.

Нельсон облизнул губы. Он сощурил темные глаза и бросил быстрый взгляд на Баумана, который продолжал улыбаться. Они обменялись взглядами.

– У кого есть двадцать второй калибр? – спросил Джерико. – Если мы узнаем, то сузим границы поисков. В доме таких винтовок нет.

– Множество местных детей шастает по лесу, – ответил Нельсон. – Они не признают никаких частных владений, никакие надписи вроде «Вход воспрещен» для них не указ, а забором мы не огорожены.

– А зачем бы местным детям понадобилось целиться в меня?

– Если бы вам удалось понять, чем руководствуются в своих поступках современные дети, вас можно было бы считать гением, – вмешался Бауман. – Это просто маленькие дикари.

– Стреляли несколько раз, – продолжал Джерико, обращаясь к Нельсону. – Довольно странно, что вы ничего не слышали.

– Я был в сарае, и у меня работало радио, – ответил Нельсон, не сводя с него прищуренных глаз.

Несколько секунд Джерико молчал.

– Видимо, так все и было, – наконец сказал он.

Ему почудилось, что Бауман и Нельсон с облегчением вздохнули.

– Мне привести лошадь миссис Бауман к дому? – спросил Нельсон.

– Лучше подожди, там только что сели за стол. Она сама придет, когда освободится.

Нельсон похлопал золотистого коня по лоснящейся шее:

– Сожалею, что ничем не удалось вам помочь, мистер Джерико. Черт бы побрал этих сорванцов!