- Что хорошо? - крикнул ему вслед Тимур. В ответ охранник больно ткнул деревянной дубинкой ему в лицо. С грохотом захлопнул дверь. И как умудрился только в кожаном-то шатре.

Тимур скривился. Потер, покрасневший от удара, глаз.

- Так все-таки, что хорошо?

Югоса наклонился к нему.

- Хочешь, я тебе симметрии добавлю.

- Как? - не понял Барбос.

- А вот так, - Югоса легонько ткнул его кулаком во второй, чистый глаз.

- Да ну тебя! - огрызнулся Тимур. - Так что все-таки здесь происходит?

- Алексей, что скажешь?

- Похоже, получилось, - ответил Алексей.

Барбос вскочил.

- Алексей, - сказал он. - А вот тебе я сейчас точно синяк поставлю. И вообще всю рожу разукрашу. А Джаф поможет. Верно Джаф? Ты что удумал? А ну говори.

- Не кипятись, Барбос.

- Какой еще Барбос? - взвыл Тимур. - Да я тебя щас.

- Э, извини, оговорился.

- Какое в баню оговорился? Ты меня целенаправленно псиной обозвал.

- А что… Барбос - круто, - залыбился Югоса.

- Урою!

Джаф продемонстрировал какое-то короткое сплетение пальцев. Тимур посмотрел на него укоризненно.

- Джаф, и ты туда же?

- Ладно, Тимур, забыли.

- Алексеич, это с тобой забыли. А с ними? Эти обормоты теперь ведь житья не дадут. На всю жизнь ты меня повязал.

- Ну ладно, извини.

- Извини… - в укоризну ему проговорил Тимур.

- Да ладно тебе. Такое ощущение, что сейчас вешаться побежишь - Каширцев протянул руку и потянул за ошейник на шее Тимура. - Не носил бы эту штучку, никогда бы тебя так не назвал.

Джаф с Югосой перестали улыбаться. Удивленно посмотрели на Алексея.

- Не понял, - сказал Тимур. - А при чем здесь воротник?

- У нас такие только собаки носят.

- А у нас те, кто за волками, да дикими собаками охотится.

- Волкодав? Сильное совпадение.

На губы Каширцева легла ладонь. Алексей хотел уже в злости сорвать ее, но потом дотумкал, что лишних здесь нет, поэтому сдержался. Это оказался Югоса. Палец второй руки он приложил к своим губам. Увидел, что Алексей его понял, отнял палец и сказал.

- Ты что-то хотел рассказать.

- А ты не хочешь?

- Я - нет. А вот ты хочешь.

Алексей пожал плечами. Джаф сделал короткий, решительный жест. Тимур переводить не стал, но Алексей и без перевода догадался, что Джаф сказал: “Не тяни”.

Тимур огляделся воровато. Обрадовался, что про собачью кличку забыли. Решил закрепить победу.

- Так о чем вы там шептались?

Ладно. Каширцев коротко, но стараясь не упустить важных деталей, пересказал его и Югосы план.

- Вот так, - закончил он и посмотрел на друзей, чтобы увидеть какой эффект произвели его слова.

Тимур вскочил. Несколько раз прошелся из конца в конец шатра. Лицо у него при этом было “не подходи - убью”, но когда вернулся и сел обратно, уже подуспокоился.

- Ладно, - пробурчал он, - это все же лучше, чем корчиться на пыточном столе.

- Чем лучше? - вкрадчиво поинтересовался Югоса.

- Умрем легче, - огрызнулся Тимур. Нервно дернул за ошейник. Помол­чал, многозначительно глядя на Алексея, провоцируя его что-то сказать. Алексей промолчал, и Тимур сам сказал терзавшие его слова.

- Я тебе не прощу, что ты одного из нас подставил.

- Это как подставил?

- Как-как? За двоих ты бы разобрался, а третий сам за себя пошел бы.

- И что? - разозлился Каширцев. - Может, я вам еще должен сопельки вытереть и пеленочки постирать?

- Причем здесь… Надо было бы, я сам бы впрягся. Но ты-то не спросил. Так, сразу по бубену. Иди, мол, на смертный бой друг товарищ.

Прошло несколько часов. Они то молчали, тяжелыми взглядами посматривая друг на друга, то снова начинали злободневный разговор, пока их не прервал шум открывающейся двери. Все сразу замолчали, уставились на гостя, соизволившего посетить их острог. Алексей хмыкнул. На пороге стояла девчушка знакомая ему. Та самая, которую он только вчера видел выходящей из шатра Великого Странника, в скажем так, в весьма интересном виде. Видно от своего хахаля весточку-то и принесла.

- Ты, пошли! - сказала девочка довольно грубо. Палец ее указывал прямо в глаз Алексею.

- Тебя не учили, что пальцем показывать не прилично, - сказал Алексей, подымаясь.

Девчонка вспыхнула, глаза злобно сверкнули.

- Великий Странник желает тебя видеть! - мстительно проговорила она. - Иди, иди.

- Пороли тебя мало, - сказал Алексей.

На душе у него стало неуютно. Чувствовалось, готовят для него нечто нехорошее. А козявка эта-то как обрадовалась. Будто банку меда в единоличное владение получила.

К счастью уже вечерело, и солнце палило не с такой интенсивностью как днем. Хотя и этого хватило, чтобы почувствовать, как ты буквально на глазах начинаешь высыхать, превращаясь в мумию.

К вечеру народу в шатровом лагере высыпало на улицу гораздо больше, чем он видел когда шел здесь в последний раз. Во, даже старики пока­зались. Смотрят на него подозрительно. Один попытался сунуть клюку ему под ноги и жутко обиделся, когда Алексей через нее перепрыгнул. Пошел за ним, ругаясь и плюясь, пока сама девчонка не прикрикнула на него. Только тогда он отстал.

Перед шатром Великого Странника собралась небольшая толпа. Одеты более солидно, чем все встречавшиеся Алексею до этого. Все ясно. Ка­кой-нибудь аналог местных князьков, вождей или старейшин. Для чего собрались? Пока не ясно. Но скоро, скоро…

Великий Странник продолжал восседать на кипе шкур, словно прирос к ней. Шарч сидел у него на коленях. Ластился под гладящей его рукой и мурлыкал так громко, что Алексей сначала подумал, что где-то неподалеку работает трактор.

Великий Странник жестом отослал девочку, аккуратно опустил Шарча на пол. Тот уселся удобнее. Голый хвост с полоской шерсти сверху обвился вокруг ног. Передние лапки медленно двинулись по гребню. Затреща­ло.

Странник не торопился. Выглядел он очень злым. Настолько злым, что просто в бешенстве. Однако держится. Во самоконтроль у мужика. Хоть за это его уважать можно, ур-рода.

- Значит, дорогой ты мой, - проговорил Великий Странник поводя хобо­том из стороны в сторону, - собственную игру затеял? Переплюнуть меня решил? Хорошо. Только не думай, что смог меня обойти. Я устрою тебе такие игрища - вовек не забудешь. Хотя века у тебя как раз и не будет.

Шарч проворчал подтверждающе. Лапы задвигались быстрее, треск усилился. В шерсти мелькнули голубые искры.

- Спокойно, Шарч, - сказал Странник. - Не сейчас, - он народ взбудоражил - ему его и успокаивать.

ГЛАВА 21

Густо черное - куда там всяким чернилам да сажам - небо перечеркивалось плотной россыпью раскалено-белых звезд. Словно пролитое молоко они текли от края до края. Разливались в стороны, постепенно истонча­ясь, становились бледнее и растворялись во мраке.

Алексей только мельком взглянул в эту бездну. Тут же уткнулся носом в землю, да так и побежал, гордо вскидывая задом.

Запахи били просто одуряющие. В них Алексей видел картину лесной жизни в ярчайших ее красках. Вон там, всего лишь полчаса назад, пробежала белочка. Кто-то согнал ее с дерева, вот она и пропутешествовала до другого по земле. А вон там, перед закатом, возвращался волоча по земле набитые зерном щеки, хомяк. Жирный, вкусненький. Ам. Жаль, дав­но он здесь прошел. Целых четыре часа назад.

Человек, следующий за ним вслед, всю эту гамму запахов не замечал. Слепец. За то звуки преследовали его всюду. Шорохи снизу, шорохи сверху. С боков. Здесь кто-то пробежал. Там кто-то ворочается, просыпаясь на ночную охоту. Только откуда ему знать? Он же человек. В звуках не разбирается, шарахается от каждого. Все, кажется, что сейчас его схватят, сцапают, порвут в клочья. Размечтался. Нашелся “Мисс добыча нашего леса”. Во всем лесу теперь, считай, не осталось ни одно­го хищника опасного для человека. Ну, если конечно хомяку на хвост не наступит, а тот его запищит до смерти.

Хотя Джону это простительно. Больше недели он висел привязанный к стене, и к нему являлась нежить и пила его кровь. Удивительно, как он вовсе с ума не сошел. Видно очень крепкий мужик. Вернее мужчина, мужики под забором пьяные валяются. Джоном же гордиться можно. В пример ставить.