- Как не вовремя, - проговорил Алексей.

Поль посмотрел на него, быстро перевел взгляд на Джона.

- Вы все-таки решили идти? - спросил он.

Джон оглянулся на него.

- Да, Поль, мы решили идти, - посмотрел на Алексея. - И никакой дождь нам не помеха.

Парень кивнул. Джон продолжил:

- Я прошу у тебя клятву, что ты никому не скажешь об этом. Особенно отцу.

При слове отец Поль вздрогнул.

- Мне не нужно давать клятвы. Я пойду с вами.

Х Х Х

За окном стремительно темнело. Струи ливня хлестали по стеклу, шумели по крыше. Какой-то запоздалый извозчик криком подгонял понурую лошадку. Та на крики не обращала никакого внимания. Уныло тащила старую повозку. Грива и хвост размокли. Прилипли к ногам и шее. Алек­сей наблюдал за ними, сидя за столом. Ложкой постукивал по столешнице. Зябко ежился, когда из-под неплотно подогнанной рамы тянуло сыростью.

Клотильда накрыла ужин на троих, удалилась на кухню. Мужчины проводили ее настороженными взглядами.

- Ушла, - констатировал Каширцев.

- Она ни чего не должна узнать, - сказал Джон. - Иначе не отпустит.

Алексей недоуменно посмотрел на него. Сильвестерн поймал взгляд, объяснил.

- Когда мать умерла, отец не стал жениться второй раз. А на меня перестал обращать внимания. Я рос бесхозным шалопаем. Попался как-то на воровстве яблок из соседского сада. Когда меня привели домой, отец только равнодушно посмотрел на меня, заплатил штраф и ушел в комнату. А Клотильда дождалась, когда мы останемся одни, и так отхлестала меня по щекам. До сих пор вспоминаю с благодарностью. На меня впервые об­ратили внимание, - он помолчал. - Клотильда заменила мне мать. Я вырос под ее опекой.

Алексей кивнул.

- Понимаю, - потом тряхнул головой отгоняя апатию. Нужно было заниматься делами.

- Джон, Поль, - сказал он. - Я мало что знаю. Что надо брать с собой в такое путешествие?

- Путешествие? - Джон усмехнулся. - Скорее миссия в ад в один конец.

- Нужно оружие из серебра, - проговорил Поль. - Осиновые колья. Это уже для самого хозяина.

- Святая вода, - сказал Каширцев.

- Святая вода? - спросил Поль - Это еще что такое?

Алексей объяснил.

- Вряд ли, - немного подумав сказал Джон. - Кто знает, подействует или нет. Будем использовать только проверенное. Что б без осечки.

Они начали собираться. У Джона нашлось четыре пистолета и шестьдесят серебряных пуль к ним. Поль принес с собой один пистолет и к не­му два патрона. Увидев сокровища Джона, он присвистнул.

- Ты на какие средства это купил? Это же бешеные деньги.

- Повезло, - отмахнулся Джон. - Клад нашел.

За окном продолжал бесноваться дождь. Ветер раскачал у дороги тополь, согнул его. С треском, слышным даже через закрытое окно, отломил у него верхушку.

В этот момент во входную дверь постучали. Все замерли, прислушиваясь. Не показалось ли? Словно желая подтвердить, что не показалось, стук повторился снова.

- Я сейчас спущусь, - Джон пошел к двери из комнаты.

Снизу донесся голос Клотильды.

- Сейчас, сейчас. Подождите.

Раздался скрип открывающейся двери. Вслед - невнятный шум дождя и завывания ветра.

- Господин судья? Конечно, проходите. Что же вы ходите в такую погоду? Хороший хозяин и собаку не выгонит. Весь промокли. Давайте, я по­вешу плащ.

- Судья? - Джон на секунду замер в дверях, потом исчез. Раздался перестук каблуков по ступеням.

- Что ему надо? - прошептал Поль. Во взгляде читалось: только не за мной. Алексей вышел следом, но не стал спускаться вниз. Оперся на перила и смотрел, как Джон разговаривает с судьей. Судья что-то говорил. До Каширцева доносилось только невнятное бурчание. Несколько раз он недовольно посмотрел в сторону Алексея. Потом передал Джону небольшой сверток и, хотя Джон пытался его удержать, оделся и ушел.

- Зачем приходил господин судья? - нетерпеливо спросил Поль, как только Джон вошел в комнату.

- Вот, передал, - Сильвестерн бросил на стол сверток белой материи. Тот приземлился со стуком нетипичным для такой мягкой и легкой вещи как ткань.

- А что это?

- Это? Судья сказал, что это дал когда-то его прадеду сам Свиргт. А теперь он дает нам.

- Сам Свиргт! - Поль подскочил. Глаза возбужденно загорелись. - Дай посмотреть.

- Смотри. Только аккуратней.

Поль благоговейно поднял сверток на вытянутых руках. Осторожно развернул.

- Ух ты! - наконец сказал он.

Алексей посмотрел через его плечо. На ладонях Поля лежал крохотный, двадцати сантиметров длинной, нож. Весь целиком из металла. Гладкий, без каких либо узоров. Округлый словно не нож, а штырь. По четырем сторонам проходят широкие деревянные вставки, цветом как тот деревянный кубик, что Джон кидал ему в карете, сходящиеся на острие.

- Серебро, - проговорил Поль. - А это, - он чуть куснул деревянную полоску не брезгуя пачкавшими ее бурыми пятнами. - Осина. Этим ножом можно и оборотня убить и вампира заколоть, - Он посмотрел на Джона. В глазах горел восторженный огонь. - Дай мне!

- Нет, - Джон взял нож с ладони Поля. Парень проводил его таким взглядом, словно у него вырвали сердце и он вот-вот скончается. - Нож возьмет Алексай, - Он протянул нож Каширцеву.

- Но почему я? - Алексей даже сделал шаг назад от оружия.

- Твою дочь украли - тебе и нанести смертельную рану обидчику. Бери.

ГЛАВА 6

Рано утром они отправились в путь. Каждый нес с собой по два пистолета (только у Поля был один) и по двадцать одной пуле. Еды взяли совсем немного - на два дня. Почти весь путь они проехали на карете Джона, но потом, когда дорога свернула в сторону, огибая страшное место, спешились. Джон взял под уздцы лошадей, развернул их.

- Н-но-о, пошла - он хлопнул первую в связке по крупу - Домой.

Лошади всхрапнули. Потащили карету. Опасно раскачиваясь из стороны в сторону, она вскоре исчезла за поворотом. Перестук копыт еще доносился, но потом пропал и он.

- Пошли - коротко бросил Джон.

Они свернул с дороги и пошли в лес. По счастью лес оказался чистым: ни буреломов, ни вязких луж. Колючих ве­ток и тех не было. Рай для грибников и отдыхающих. В другое время Алексей оценил бы, но сейчас не до красивостей. В голову лез только ад, царивший здесь по ночам. Он вслед за Джоном с тревогой посматривал на солнце. Светило ближе и ближе подкрадывалось к горизо­нту, надеясь незаметно для глаз улизнуть, оставив доверившихся ему людей в смертельной ловушке. Собака огненная.

Неожиданно лес кончился, деревья резко ушли в стороны. Алексею на секунду даже показалось, что они отпрыгнули прочь от гиблого места, и перед ними предстал замок.

Высокое здание, делилось на несколько частей. Поднимались башни. Судя по окнам, перекрытия в них были на разной высоте, так что одна башня была в два этажа, а другая, широкая как колесо, в три. Хотя была лишь немногим выше первой. Замок явно не готовили к обороне - вместо узких бойниц большие окна. Стена, опоясавшая замок, низкая и на ней нет зубцов. Вокруг крепости не было даже рва. И стена, и все здания сделаны из одинакового серого камня, ноздреватого как пе­мза и на взгляд даже хрупкого. Ворота большие и массивные, обитые толстыми полосами железа, приоткрыты, словно в приглашении. У Алексея зародилось тревожное чувство, что обитатели сего замка не привыкли обороняться. Они умели только нападать - и делали это весьма успешно.

Первое впечатление от замка - это его слабость и недееспособность. Казалось, он готов пасть при первом же напоре. Но… Словно темная тень ложилась от него на все окружающее. Алексей почувствовал, как дунуло злой мощью. Это была западня. Ловушка. Ноги вдруг обмякли и ему пришлось ухватиться за Джона, чтобы не упасть.

Джон посмотрел на него. Взгляд быстро вернулся к замку. Он тоже чувствовал угрозу. Ему вдруг очень захотелось, бежать, бежать, бежать, пока не окажется за безопасной чертой. Пока не забежит в дом, не закроет все ставни, все двери. Но и там он не успокоится, пока не упадет в ласковые материнские руки Клотильды, и прижмется к ее груди. И лишь тогда, может быть, ужас покинет его. Он понял, как чувствуют себя селяне, которых он постоянно старается растормошить идти на войну с Хозяином. И понял, что больше никогда не сможет судить их. Джон побледнел.