Однако Болана интересовало продолжение разговора.

— Ребята, у вас есть шанс пожить еще немного, если будете правильно себя вести.

Мафиози понимали, что это значит. Немногие из живых «братьев» могли похвастать, что им довелось поболтать с Палачом. Но поскольку он начал с разговора, а не со стрельбы, свои шансы остаться в живых они оценили как два к одному.

— Нам нечего с тобой делить, дружище, — ответил Дэнни Тринити, цепляясь за соломинку и прикрывая страх бравадой.

— Тогда продолжай в том же духе, — добродушно посоветовал Болан. — На кого вы работаете?

На миг оба гангстера призадумались.

Легонько ткнув Дэнни в затылок стволом «отомага», Болан почти ласково предупредил:

— Советую говорить правду. Вы разговариваете с человеком, который знает, когда ему вешают лапшу на уши.

Онтарио Чарли глотнул воздуха и с отчаянием обреченного выпалил:

— Наш босс — Оджи Маринелло.

Что ж, это было похоже на правду. Хотя Маринелло и получил тяжелое увечье в схватке с Боланом во время его налета на Джерси, он все же цепко держался за жизнь и никому не собирался уступать положение самого влиятельного капо в Нью-Йорке.

Болан холодно спросил:

— Как поживает Оджи?

— То, что от него осталось, поживает неплохо, — фыркнул Дэнни Тринити. — Хотя, приятель, ты оставил ему не слишком много.

— Тебе я могу оставить и того меньше, — напомнил гангстеру Болан. — Какое у тебя положение в Организации?

— Никакого, — ответил мафиози, сообразив, что выбрал неподходящее время для шуток. — Я работаю в команде Тони Вейла.

— А-а, шайка карателей!

— Значит, ты все знаешь. Слушай, хочешь, я тебе расскажу о своей жизни? Я родился в...

Теряя терпение, Болан рявкнул:

— Заткнись. Ты ведь далеко от своей территории, Дэнни.

Гангстер пожал плечами и бросил отчаянный взгляд на своего партнера.

— Мы в отпуске, — пробормотал он.

Болан снова ткнул его в затылок дулом «отомага».

— У меня в руке «магнум-44», — холодно сказал он. — Это ручная гаубица. Она выплевывает шестнадцатиграммовые разрывные пули с дульной энергией более тысячи футо-фунтов. Спусковой крючок срабатывает от усилия в полфунта. Все, что мне нужно сделать, — это чуть глубже вздохнуть, и твой череп развалится, как тухлое яйцо. И каждый раз, когда ты говоришь глупости, Дэнни, меня так и тянет вздохнуть.

— Хо-хорошо, хорошо, — заикаясь, торопливо произнес гангстер, признавая свое поражение. — Но мы, действительно, вроде как в отпуске. Нас одолжили. Мы здесь проторчали уже около трех недель, и это наша первая работа.

— Сколько с тобой стволов?

— Кроме меня, шесть человек. Включая Чарли.

— Что за работа?

— Эта? Так, не бей лежачего. Во всяком случае, так нам показалось. Местные парни сейчас забирают какой-то груз со склада. Мы должны сопровождать и охранять его, вот и все.

— Куда вы должны его отвезти?

— На другой склад.

— Где он?

— Возле Эверетта. Сразу за портом, вверх по побережью.

Болан знал, где это. Именно в том районе находился Лэнгли Айленд.

— Отдайте мне ваши пушки, — приказал он. — И чтобы я не видел больше двух пальцев одновременно. Начинай ты, Дэнни. Вытащи ее и передай назад.

Это требование не вызвало со стороны мафиози никаких возражений. Казалось, они были даже рады ему, как будто тем самым им гарантировалось спасение: у Болана не было репутации «хладнокровного убийцы». Они осторожно достали оружие и по одному передали пистолеты назад. Болан сунул их за пояс и приказал водителю:

— Ну, Чарли, трогай!

Тот запустил двигатель и спросил:

— Куда?

— На причал и к складу.

Мафиози переглянулись, затем Онтарио Чарли пожал плечами и повернул ключ в замке зажигания.

— Фары включать или нет? — спросил он.

— Не включать, пока я не скажу. И езжай медленно.

— Минутку, — подал голос Дэнни Тринити. — Ты знаешь, сколько человек поджидают тебя там? Только моих четверо плюс столько же местных. Ни одного из них я бы не назвал законопослушным гражданином. Они писают от удовольствия, услышав звуки «бах! ба-бах!», и плюют на формальности, когда появляется возможность пострелять. Не можешь же ты просто...

Болан прервал его тираду вопросом:

— Уж не заботишься ли ты о моей шкуре, Дэнни?

— Нет, будь я проклят! Я забочусь о своей, и не хочу попасть в перестрелку между тобой и этими головорезами.

— Тогда ты должен делать то, что я тебе скажу, — оборвал его Болан. — Едем к причалу, Чарли, медленно и осторожно. Трогай!

Машина тронулась. Они въехали на причал и начали медленно приближаться к тусклым огням в дальнем конце, где пришвартовался «Пирейский Купец». Дэнни Тринити сидел ссутулившись и обреченно всматривался в густую пелену тумана.

— Оказывается, кое у кого начисто отсутствует инстинкт самосохранения, — проворчал он дрожащим голосом, ожидая, что их вот-вот обнаружат. — Я был о тебе лучшего мнения, Болан.

Маку тоже совсем не улыбалась перспектива стать самоубийцей, но он равнодушно сказал своим пленникам:

— Каждому суждено когда-нибудь умереть, ребята. Я думаю, от вас будет зависеть, пришло ваше время или нет. Ведите себя смирно и, может быть, на этот раз пронесет. Но предупреждаю: одно неверное движение — и вам конец, как последним жалким идиотам.

— Я не жалкий идиот, — сказал, вздрогнув, водитель.

— Вот и докажи это, — с усмешкой предложил Болан. — Тебя это тоже касается, Дэнни. Покажи мне, каким умным ты можешь быть.

Но Болан не поставил бы на них и медный грош. Он ставил только на себя.

«Огомаг» был весьма впечатляющим оружием. Разработанный американскими оружейниками в конце шестидесятых годов, после нескольких лет бесконечных испытаний и доработок самозарядный автоматический пистолет «магнум» 44-го калибра стал подлинным триумфом оружейной технологии. Этот огромный серебристый пистолет имел в длину одиннадцать с половиной дюймов, весил три с половиной фунта без патронов и был сделан из нержавеющей стали. «Отомаг» являлся чисто мужским оружием и изначально предназначался для крупного, солидного стрелка. Чтобы уверенно обращаться с ним, требовалась достаточно большая рука и сильная хватка. В умелых руках «магнум-44» ничем не уступал ружью для охоты на крупную дичь, разве что слегка уступал ему в дальности стрельбы.

Утяжеленные разрывные пули «магнума-44» обладали большой ударной и убойной силой на дальности, превышающей сто ярдов, что составляет длину футбольного поля. Болан изготовил свои собственные боеприпасы, использовав срезанную гильзу калибра 0,308 дюйма, пороховой заряд весом 1,3 грамма и шестнадцатиграммовую пулю, развивавшую начальную скорость около 1400 футов в секунду. С такими патронами баллистика этого прекрасно сработанного оружия была поистине выдающейся, а стрельба исключительно кучной. При скоростной стрельбе по мишени на дальности в двадцать пять ярдов Болан из положения стоя попадал в «яблочко» диаметром в один дюйм. Когда пустела обойма, в мишени зияло только одно отверстие с рваными краями: все пули шли точно одна за другой. На дальности в сто ярдов, держа пистолет двумя руками и тщательно прицеливаясь, он мог кучно положить все пули из обоймы в пределах площади размером с человеческую голову.

Такая стрельба — это высочайший класс.

Болана заметили как выдающегося стрелка с первых же дней его армейской карьеры. Однако в первые годы службы он интересовался, главным образом, самим вооружением, его технической стороной. Он был прирожденным оружейным мастером и в считанные минуты, осмотрев тот или иной образец стрелкового оружия, мог определить, что нужно сделать, чтобы улучшить его характеристики. Безусловно, любое оружие является хорошим ровно настолько, насколько хороши его тактико-технические данные, и все возрастающий интерес Болана к этой стороне дела привел его, в конечном итоге, на стрельбище, а затем и на стрелковые соревнования, где его феноменальный глазомер, легендарное хладнокровие и самообладание позволили ему один за другим выигрывать чемпионаты по стрельбе из различных видов оружия.