Соренсон поспешно расправил плечи.

— Нет, мне уже хорошо. Ей-богу, хорошо. Так о чем мы говорили?

Бьянки снова засмеялся. Морелло скорчил брезгливую гримасу:

— Выпори его!

Дворецкий не заставил просить себя дважды. Он изо всех сил вмазал беззащитному пленнику ногой под зад и тотчас, сцепив в замок пальцы обеих рук, наотмашь ударил по уже разбитому лицу.

Соренсон вскрикнул и упал на колени, пытаясь закрыться.

Морелло укоризненно покачал головой:

— Так нельзя, Фредди. Не нужно, чтобы он кричал.

— Я пришел в себя на каком-то лугу! — завопил Соренсон. — А рядом стоял этот чертов парень. Вероятно, он и притащил меня туда!

Морелло покинул кресло и подошел к окну. Сунув руки в карманы, он с задумчивым видом постоял немного, а затем милостиво произнес:

— Ну хорошо, садись.

Соренсон заковылял к стулу. Бьянки отошел к двери и замер, скрестив руки на груди.

— Значит, он принес тебя туда, — проговорил Морелло после очередной паузы.

— Да, сэр.

— Зачем?

— Понятия не имею.

— А кто он, этот заботливый парень?

— Не знаю, Тони. Он просто...

— Называй меня мистер Морелло.

— Мистер Морелло, да, сэр.

— Какая-нибудь шпана вроде тебя. Или я не прав?

Бьянки не преминул вставить:

— Чушь все это, даже если предположить, что так оно и было. Чего ради он стал бы валандаться с тобой? Куда проще было сесть в машину, да и убраться восвояси.

Испуганный взгляд Соренсона беспомощно заметался по комнате.

— О чем вы говорите? — простонал несчастный.

— Мы говорим о парочке наших ребят, — с нескрываемым сарказмом сообщил Морелло. — Они и сейчас лежат во дворе, упокой Господь их души. Ты и об этом, разумеется, не знаешь?

— Клянусь, — пробормотал Соренсон.

— Не прибедняйся! — угрожающе прорычал Морелло. — Все эти твои сказки насчет какого-то парня... Не держи нас за круглых дураков. Верно, Фредди? Интересно, какой ублюдок осмелился бы на такое, даже если бы долго следил за нами? Уложить сразу двух превосходных ребят!..

— Это был Мак Болан, — прохрипел Соренсон.

От неожиданности Бьянки опустил руки по швам. Морелло вздрогнул, скованной, какой-то дергающейся походкой вернулся к столу и снова сел.

— Что ты сказал? — тихо спросил он.

— Когда я очнулся, он стоял, склонившись надо мной. Глаза как... Нет, не могу описать. А сам одет во все черное, даже лицо вымазано чем-то — ну, прямо налетчики из какого-нибудь фильма. И — весь обвешан оружием. Жуть!

— И что он сказал? — допытывался Морелло.

— Что сказал? Я — Мак Болан. Я — знак зверя.

— Что?

— Знак зверя, ну, или что-то в этом роде. И положил мне на грудь значок — снайперский значок, как он назвал. И добавил, что я уже покойник.

Морелло испытующе посмотрел на Соренсона:

— Но ведь ты — здесь и вовсе не покойник. Почему?

— Я убедил его, что он ошибается.

— Как тебе удалось?

— Он вначале принял меня за бандита или кого-то вроде этого. Но потом я очнулся и объяснил ему, что он ошибается.

— Выходит, унес тебя только для того, чтобы привести в чувство и выяснить, кто ты такой?

— Вероятно, Тони. То есть мистер Морелло!

— Почему ты не сказал мне это сразу?

— Я испугался.

— Чего? Правды?

— Нет, того, как ты все это воспримешь.

Два взгляда снова встретились.

Бьянки подал голос от двери:

— Повтори, как он выглядел. Напряги-ка память.

Соренсон судорожно вздохнул:

— Я же сказал: он был во всем черном...

— Да заткнись ты со своим черным! — взревел Морелло. — Заладил, как кретин! На кого он был похож?

— На дьявола, вот на кого! — безнадежно отозвался Соренсон. — Черный призрак, и все. Сплошная чернота — и только два дьявольских горящих глаза. Я даже усрался. Вот кого я повстречал!

— Ну, не негра же, — пробормотал Бьянки. — Хотя звучит правдоподобно...

Морелло побагровел. Он вскочил на ноги и обеими руками ухватился за края массивного стола, словно желая обрушить его на своих подчиненных. Поскольку этого сделать ему не удалось, он яростно метнул в окно настольную лампу.

— Вставишь стекло! — крикнул он дворецкому. Бьянки с невозмутимым лицом, будто ничего и не случилось, коротко кивнул:

— Конечно, босс, вставим.

Соренсон застыл на стуле, с ужасом глядя перед собой.

Морелло вихрем пронесся по комнате, переворачивая столики и кидая в стены мелкие предметы. Пока все это продолжалось, Бьянки даже не шелохнулся — казалось, его совершенно не интересовало, что вытворяет его хозяин. Когда припадок ярости прошел, Морелло вновь уселся в кресло. На губах его заиграла удовлетворенная ухмылка.

— Уберешь все это дерьмо, — приказал он дворецкому.

— Все уберем, босс, не беспокойтесь, — заверил Бьянки, не двигаясь, однако, с места.

— Принести мою игрушку.

— Прямо сейчас?

— Прямо сейчас.

Дворецкий вышел и тотчас вернулся, неся увесистый предмет, обернутый промасленной бумагой. Осторожно положив его на стол перед Морелло, он с равнодушным видом отступил к двери.

Широко раскрытыми глазами Соренсон уставился на непонятную «игрушку». Морелло нежно отогнул концы бумаги и высвободил автоматический пистолет. Тонкая пленка масла блестела на голубом металле, полированная деревянная рукоятка и барабан прямо-таки сияли.

— Как тебе эта штучка? — спросил босс Соренсона, указывая на револьвер.

— Ну, это... действительно отличное оружие, — сдавленным голосом произнес ошеломленный собеседник.

— Совершенно новенький, а? Держу пари, любой коллекционер выложил бы за него десять, а то и все двенадцать тысяч долларов. Это «томпсон», модель 1921 А. Когда-то им владел мой папаша, который говорил, что еще раньше этот пистолет принадлежал Чарли Лаки. Слыхал, небось, о Лучано? Они с моим стариком были как два пальца на одной руке.

— Живая история, — промямлил Соренсон.

— Правильно. — Морелло повертел барабан. — Когда я беру его, мне сразу становится хорошо. Даже лучше, чем с женщиной. Понимаешь меня? — Он встал, обошел стол и уселся на угол прямо напротив Соренсона. — Мак Болан, говоришь?

Соренсон, до смерти перепуганный и не зная, как себя вести, дрожащим голосом ответил:

— Так он мне сказал.

— Фредди.

— Да, сэр?

— Вызови Гаса и других боевиков. Сообщи им.

— Непременно, сэр.

— Я хочу, чтобы они двинули корабль.

— Вниз по реке?

— Нет. Пошлите его на север.

— Хорошо. Прямо сейчас?

— Как только смогут. Уберите всех девочек и все оборудование. Пусть новички заработают себе на макароны. Когда они сумеют развести пары?

— Через несколько часов. Придется объявить боевую готовность. Вероятно, вам лучше тоже отправиться, босс.

— Ну-ну, Фредди. Когда это Тони Морелло убегал от драки? — Он погладил револьвер. — Ведь у меня есть чудовище Элиот Несс. — Он ухмыльнулся своей шутке и направил дуло пистолета в лицо Соренсону. — Оцени, старина Мел: Лох-Несс — Элиот Несс. Он тоже любил подобные штучки. Вот уж был сущий дьявол, и не важно теперь, на чьей стороне. Фредди, ты должен сказать Гасу, чтобы он защитил корпорацию.

— О'кей, я скажу ему. — Взгляд дворецкого не выражал ровным счетом ничего.

— Наверняка, будет жарко, и это прекрасно. Скажи Гасу, пусть берет столько помощников, сколько необходимо. В каждом горячем споре мне нужны самые весомые аргументы.

— Да, сэр, — невозмутимо ответил Бьянки. — Я передам ему.

— Ну, старина Мел...

— Да, мистер Морелло?

— Ты просто драная крыса.

— Нет, сэр, пожалуйста... Вы не так думаете, я ничего ему не сказал.

— Тогда почему ты живой, а не покойник?

Похолодев от страха и пытаясь как можно глубже вжаться в сиденье стула, Соренсон едва слышно пробормотал:

— Я рассказал ему сказку, и он купился. Он купился!

Морелло громко захохотал.

— Мак Болан купился на сказку, ты слышал, Фредди? Мак Болан купился на сказку!

«Томпсон» в руке Морелло сверкнул, задергался и начал непрерывно плевать огнем, наполняя комнату неимоверным грохотом.