Когда мне было семь лет, в наш детский дом приехали волонтеры из Америки. Они привезли с собой много разных подарков. Все дети кинулись распаковывать коробочки, украшенные разноцветными подарочными бантами, и только я осталась стоять в стороне, не проявляя ни какого интереса. Мои приемные родители рассказывали, что именно поэтому обратили на меня свое внимание. Я не была похожа на всех.

Меня удочерили и увезли в Америку, в штат Джорджия.

Мне повезло с новой семьей, Рейчел и Том Джейн были прекрасными родителями. Они вырастили меня, воспитывая как свою родную дочь, которой у них никогда не было и не могло быть. Папа работал послом доброй воли и поэтому постоянно находился в разъездах, а мама была домохозяйкой. Она ежедневно занималась со мной английским языком и уже спустя несколько месяцев после моего приезда, я знала его в совершенстве.

Я вообще была очень способной. Мама всегда говорила, что я обладаю феноменальной памятью. Я действительно схватывала все на лету. А для того, чтобы запомнить определенный материал, мне достаточно было один раз просмотреть его. Поэтому я без особых трудностей окончила колледж и получила диплом профессионального фотографа.

Теперь я работаю в известном журнале о дикой природе и имею возможность посещать даже самые отдаленные уголки нашей планеты в поисках редких фотографий животных. Конечно, эта работа подходит мне только до тех пор, пока я не заведу семью. Потому что прежней семьи у меня не осталось…

Мои приемные родители погибли в автокатастрофе, когда мне исполнилось девятнадцать лет. От этих воспоминаний на душе снова возникла печаль. Тоска по родителям всегда сопровождала меня, где бы я ни была. Эти два человека были единственными во всем мире, кому я могла полностью довериться. И, несмотря на то, что их нет уже больше пяти лет, я никак не могла свыкнуться с этой потерей. Я часто посещала их могилу и рассказывала им о том, что творится у меня на душе. И пусть я понимала, что они не ответят мне и не дадут совета, как поступить в той или иной ситуации, сердцем всегда чувствовала, что они рядом и следят за моей жизнью. Поэтому я старалась, никогда не нарушать тех принципов, которые были привиты мне с самого детства. Я боялась опозорить их память.

Мои размышления прервал телефонный звонок. Я подошла к журнальному столику, на котором стоял телефон, и подняла трубку.

- Алло, – сказала я, и в ответ услышала странный треск. – Алло, – повторила снова, но на другом конце провода снова раздались непонятные звуки, и по моей коже побежала дрожь. Я резко положила трубку и попыталась выкинуть этот странный звонок из своей головы. Скорее всего, ошиблись номером или на линии произошел сбой. Но стоило мне отойти от телефона, как тишину комнаты снова нарушил телефонный звонок. Неужели кто-то решил надо мной поиздеваться? Я была в этом не уверена, но решила на этот раз высказать все, что я думаю о людях, которые звонят, чтобы подпортить настроение.

- Если вы любите тишину, звоните на кладбище, – проворчала я, поднеся трубку к уху. – И, пожалуйста, забудьте этот номер. Здесь ваш юмор не понимают, – я была удивлена, когда в ответ вместо привычной тишины или непонятных звуков, услышала мужской голос.

- Мисс Джейн, такси ждет вас. Диспетчер сказала, что вас необходимо доставить в аэропорт и словом не обмолвилась про кладбище, – мужчина, кажется, был сбит с толку. Мои щеки вспыхнули, но вместо того, чтобы извиниться перед водителем, неожиданно для себя, я начала истерично смеяться.

Через двадцать минут я сидела на заднем сиденье желтого седана и думала о том, что по приезду домой необходимо срочно обратиться к психиатру. По-моему, в последнее время я стала дерганной.

Заплатив за такси и сказав водителю, – полному мужчине лет пятидесяти, слова извинения за неадекватное поведение, я поспешила на самолет.

Я еще не знала, что улетаю не только из этой страны, но и из своей привычной жизни. Лечу навстречу смертельной опасности и глобальных перемен.

Тогда я не заметила мужчину, стоявшего неподалеку, и внимательно следившего за мной.

Я не любила самолеты. Это может показаться необычным, ведь при моей работе мне приходилось много летать. Но это правда – я ненавидела перелеты. Вот и сейчас, сидя на мягком и комфортном сидении, я не могла справиться с охватившей меня паникой. Перед моими глазами то и дело вставали всевозможные картины крушения.

Я вжалась в сиденье, и один за другим, отправляла в рот мятные леденцы, которые помогали мне справиться с тошнотой. Лететь мне предстояло одиннадцать часов. Одиннадцать часов мучений и я наконец-то прибуду на другой континент.

Моим соседом оказался пожилой мужчина лет шестидесяти с седыми волосами и бородой, который уже мирно сопел на своем месте. Хотелось бы мне также просто взять и заснуть, чтобы скоротать часы ожидания катастрофы.

Я постаралась отвлечься от жутких мыслей, продумывая свои дальнейшие шаги. В аэропорте меня должен встретить провожающий. Его звали Кристофер Истленд. Если я все правильно поняла, это кузен Джоаны Истленд – нашего главного редактора.

Джоана приходилась мне не только непосредственным начальником, она была также хорошей подругой. Эта женщина тридцати шести лет многого добилась в своей жизни, она обладала всеми качествами лидера – у нее была приятная внешность, хороший вкус, коммерческая хватка, способность сглаживать любые конфликтные ситуации и находить приемлемые для обеих сторон компромиссы. Но все ее достижения в карьере были достигнуты в ущерб личной жизни. Она до сих пор не обзавелась ни мужем, ни детьми. Все свободное время она проводила на любимой работе, общаясь с коллегами. Она всегда говорила мне: «Тори, милая, на мужчин нельзя полагаться. Если я брошу работу и посвящу себя мужу и детям, то превращусь в среднестатистическую домохозяйку. А кто мне сможет дать гарантию, что муж через пару лет не уйдет к другой? Всем известно, что самая большая мужская фантазия скрывается под самой короткой женской юбкой. И что мне в таком случае прикажешь делать? Без работы я умру. Да и к тому же, Тори, у меня уже есть мой любимый лабрадор Макс, так что, что одной собаки в доме будет вполне достаточно».

Ох, как же я любила эту женщину.

У нее был такой неординарный ход мыслей, что любая беседа с ней могла превратиться в занятия философией. Она всегда умело доказывать свою точку зрения. И если бы она, наконец, обзавелась семьей, я была бы за нее нескончаемо рада. Предательство ее первого мужа много лет назад оставило свой жирный след. Я не знала того мужчину, но все равно всем сердцем ненавидела его за то, что он причинил адскую боль такому замечательному человеку, как Джо. Именно из-за него она поставила большой крест на всех мужчин. Сейчас она ограничивалась только короткими интрижками, которые, естественно, ни к чему не вели.

Когда мистер Истленд встретит меня в аэропорту, мы должны будем отправиться в отель, где зарезервирован номер, и уже на следующее утро вместе с экскурсионной группой отправимся на сафари, делать фотографии диких животных.

У меня от всех этих мыслей и переживаний разболелась голова. В этот момент ко мне подошла стюардесса и предложила напитки. Я взяла Колу, чтобы запить таблетку от мигрени.

Сделав пару глотков, я закрыла глаза. Через какое-то время я почувствовала сильные порывы ветра.

Стоп! Мы в самолете, откуда здесь ветер?

Я открыла глаза и осмотрелась. Нет, это не похоже на кабину самолета.

Я стояла на коленях посреди огромного поля, поросшего дикими травами. Руками я поддерживала голову старого чернокожего человека, которого била крупная дрожь, он произносил, глядя мне в глаза что-то, похожее на молитву… или на заклинание? Я не понимала его язык, но мне было дико страшно, что он умрет на моих руках. Из глаз капали слезы, я кричала и просила о помощи, но никого не было рядом. Мы остались вдвоем.

Когда старик закончил свою молитву, изо рта у него пошла пена. Я немного наклонила его голову, чтобы он не захлебнулся, руки тряслись, но я не знала, чем могу помочь. Старик внимательно посмотрел на меня, поднял свою руку и дотронулся до моего лба.