Первое, что увидел Мак после пробуждения, — это бездонные глаза Валентины.

— О! Ты всегда просыпаешься, когда я на тебя смотрю, — сказала она.

Болан прикрыл глаза.

— Мне все приснилось, спросил он слабым голосом, или это действительно произошло?

Он лежал на свежей белоснежной постели, а плечо туго стягивала новая стерильная повязка.

Валентина наклонилась и поцеловала его, едва касаясь губами колючей щеки.

— Ты потерял сознание у самой двери, — объяснила она. — Что? Совсем ничего не помнишь?

— Я чувствую только страшную слабость, — прошептал Болан.

— Так и должно быть! Это нормально.

Она показала ему газету, лежавшую на коленях:

— Тут написано, что ты убил двадцать три человека и тяжело ранил пятьдесят одного.

— Правда?

— Да. Смотри!

Мак взглянул на газетную полосу, прочитав большой заголовок, набранный жирными черными буквами:

«Казнь мафии состоялась. Приговор привел в исполнение Мак Болан Палач!!!»

Он опустил веки и, протянув руку, нащупал узкую ладонь Валентины, такую маленькую и теплую, что у Болана защемило сердце.

— Я думал, что останусь там, Вал, — тихо произнес Мак.

Она вытянулась рядом с ним на постели, не забывая про раненое плечо, и, почти касаясь губами его уха, прошептала:

— Я бы тебе никогда этого не простила.

— Человек сражается за какие-то определенные ценности, а не против них, — сказал он.

Валентина чуть отстранилась и по-новому посмотрела на Болана. Он открыл глаза, и их взгляды встретились.

— В переносном смысле, Вал, это значит, что я безумно люблю тебя.

— Это и есть победа? — спросила Валентина с загадочным огоньком в глазах.

— Единственная победа, которую может одержать мужчина, — ответил Болан. Девушка встала, сбросила с плеч знакомый Маку халат с воланами, и, скользнув под простыню, прижалась к нему горячим молодым телом.

— Я бросаю тебе вызов, хочу, чтобы ты доказал эту победу, — шепнула она, — как только к тебе вернутся силы. Победа всегда так сладка…

Валентина спала, забросив на Болана тонкую руку. Но Маку никак не удавалось заснуть.

Он больно уколол самую могущественную преступную организацию мира. И теперь она собирается с силами, чтобы раздавить наглого комара, осмелившегося укусить ее за лодыжку. Болан не строил себе иллюзий. За одну ночь он превратился в легенду, в лакомый кусок для каждого наемного убийцы страны, в позор для всех мафиози мира.

Болан чувствовал себя как узник, приговоренный к смерти и ожидающий в одиночной камере исполнения приговора. Но он был полон решимости достойно прожить отпущенное ему время, сражаться с мафией до конца, рвать ее поганые потроха, даже когда она проглотит его.

Мак предпринял кое-какие меры, чтобы по возможности максимально обезопасить себя. Он покрасился и отпустил усы. Под этим прикрытием он рассчитывал продержаться до переезда в Калифорнию. Там жил его друг, военный врач, который сделал карьеру, занимаясь пластической хирургией. Он был в неоплатном долгу перед Боланом, спасшим его от смерти в одном из боев в джунглях Вьетнама. В Калифорнии Мак получит новое лицо и превратится в другого человека. В Питтсфилде же останется братишка-сирота, куча денег и любимая женщина, на хрупкие плечи которой лягут все заботы, тревоги и волнения. Здесь же останется и память о человеке в черном.

Перед мысленным взором Болана время от времени вставал до боли знакомый образ сестры: Кинди, обнаженная, в постели с человеком, пришедшим с улицы. Плачущая Кинди. Мертвая Кинди…

А еще перед ним грозно вздымались врата Ада, и Мак был готов выступить против него. И кое-кому уже следовало начинать готовиться к смерти.