«Фридрих» еще держался. Конструктивная защита у линкоров типа «Ришелье» была едва ли не лучше, чем у более поздних «Айов» янки. И германский флот всегда славился образцовой борьбой за живучесть – в нижних отсеках матросы аварийного дивизиона по горло в воде ставили упоры, подкрепляя переборки, заливали цементом разошедшиеся швы, тянули шланги, откачивая воду – пожары были уже потушены, машины работали исправно. Пожалуй, был реальный шанс дотянуть до берега – ведь сумел же «Зейдлиц» в ту войну после Ютланда, страшно избитый огнем британских сверхдредноутов, приняв семь тысяч тонн воды, дойти всё же до базы? Но это значило, что он, Тиле, уже никогда не сможет быть с демоном на равных. Ведь другого такого случая – войсковой конвой в прицеле – может и не быть!
Туда поспешил новый американский линкор. А «вашингтонец» остался всего в четырех милях, даже не стреляет, лишь стережет нас. Солнце уже на закате, скоро будут сумерки. Хватит ли еще на последний бросок к конвою – и когда он, Тиле, вберет в себя жизни еще десятков тысяч низших особей и станет с демоном на равных, что ему какие-то янки?
Так ведь и демон легко не сдастся, не уступит! Пытаться взять его под контроль во время боя – это, пожалуй, перебор! И всё же не хватит там «жертвенных барашков» до заветной сотни тысяч! И доклад механика – после всех повреждений, едва можем держать двенадцать узлов, и то под вопросом. И доклад старшего артиллериста – снарядов главного калибра осталось едва по десятку на ствол. Когда «Нью-Джерси» вернется, мы уже не сможем с ним драться, несколько залпов, и всё!
– Мы возвращаемся, – сказал Тиле. – Идем домой. Курс 120, к Гибралтару.
Был соблазн дать несколько залпов по обнаглевшему «Теннеси». Но нельзя – чтобы не остаться совсем безоружными, если догонит более опасный противник. На северо-западе продолжался бой, «Шарнгорст» стрелял по транспортам или янки по «Шарнгорсту»? А «Фридрих», неуклюже развернувшись, отползал прочь, скрываясь из виду на темной стороне горизонта.
Доклад: в воде плотики и люди в спасжилетах. Судя по месту, с потопленных эсминцев – «Гнейзенау» погиб гораздо дальше к югу. Демон решил кинуть подачку – их там едва сотня, но всё же лучше, чем ничего. Янки тщетно пытались отгрести в сторону, чтобы не попасть под винты, трассы зенитных автоматов рвали в клочья плотики и тела, ну а в завершение кок вывалил за борт котел с помоями, хотя акулы и без того должны были появиться, почуяв кровь в воде, но разве помешает?
Странно, но Тиле испытал то же самое чувство через несколько часов, когда в море хоронили погибших. Неужели демон не различает кровавые жертвы, и ему всё равно, с какой они стороны?
Подводная лодка U-1505
Геройствовать надо в меру – ну зачем покойникам слава и награды? А поскольку наукой установлено, что рая и ада нет, то корветтен-капитану Шнее было глубоко наплевать, что скажут о нем после смерти – умереть трусом или героем, по большому счету, разницы никакой. Однако суеверие не есть вера – и Шнее искренне беспокоился, что потопив столь жирную цель, он исчерпал лимит удачи, отпущенный на этот поход, и маятник готов качнуться обратно. Так что не рисковать, и выбирать лишь верные цели! И если бы не кригс-комиссар, можно было бы и найти причину вернуться домой!
Но когда акустик доложил: цель одиночная, сильно шумящая, быстроходная, пеленг 190, – Шнее решил, что судьба посылает ему еще один сладкий кусок. Судя по изменению пеленга и шуму – линкор или крейсер, идущий полным ходом. И без охранения – шума винтов эсминцев рядом нет.
Хотя это мог быть и кто-то из своих. Как раз на этот случай особым приказом субмаринам запрещалось заходить южнее широты сорок. Но навигация – это наука неточная: в процессе накапливается расхождение между истинным положением корабля и счисленным, и устраняют ее периодически обсервацией по звездам, по радиомаякам, по визуальным ориентирам. Что для подводников проблематично. Так что это более чем вероятно мог быть «Шарнгорст» или «Цеппелин» (о гибели единственного немецкого авианосца Шнее еще не знал), выходящий из боя.
А кригс-комиссар уже тут, рядом. И стопроцентно заявит о трусости и нерешительности, если уклонюсь от атаки. А потопить своего – это по завершении похода гестапо и расстрел однозначно. И как свою шкуру спасти?
Пока – сближаемся с целью. И если не удастся – я не виноват! Честно сделал всё, что мог, но не вышло – и это даже комиссару должно быть понятно. Судя по пеленгу, курс цели – восток, почти перпендикулярно нашему, там же побережье милях в шестидесяти – вроде янки там делать нечего, а вот «Шарнгорст» вполне мог быть послан обстрелять что-то, или просто уйти на юг, прижимаясь к берегу. Дистанция пока велика, по оценке уровня сигнала. И тут цель повернула на север, на нас – пеленг почти не меняется, зато шум быстро возрастает!
U-1505 шла навстречу. Если удастся на контркурсах сойтись вблизи, в перископ можно опознать, кто это. Хотя наверху уже солнце село – но всё же различить можно. В перископ пока ничего не было видно. Затем акустик доложил: пеленг смещается вправо, цель поворачивает к западу. Что для своего было бы странно, хотя мало ли какой мог быть расклад в бою, какая там тактическая обстановка, кто победил и с каким счетом?
А, к дьяволу! Моторы – на полный. Но не дольше чем на четверть часа, чтобы батарею не разрядить. Может быть, нам этих четырех миль для визуального контакта как раз и не хватает! Акустик докладывает: цель близко! Всплыть под перископ, сбавить ход. Вот он, черный силуэт на расстоянии мили, пожалуй даже меньше. Шесть торпед в носовых готовы, ждут приказа, и ракурс удачный – вот только кто это? Высокий борт, маленькая надстройка посреди, орудийных башен не видно – авианосец? Что делать авианосцу янки без эскорта – а вот на «Цеппелин» это было бы похоже. И он скоро выйдет из положения для стрельбы, у нас заряжены электрические «угри», ими вслед быстроходной цели стрелять бесполезно. Хотя у «Цеппелина» надстройка-остров большего размера и сдвинута к носу, а у этого точно посреди корпуса? К дьяволу всё – залп!
Промазать было сложно – авианосец шел хоть и быстро, но постоянным курсом, упреждение можно было рассчитать даже вручную, не то что автоматом стрельбы. Четыре взрыва, четыре попадания из шести! Авианосец еще двигался, но резко сбавил ход и кренился на правый борт. Антенну поднять – если это всё же наши, то должны радировать в штаб на заданной волне! Нет, в эфире чисто. Множественные шумы винтов на юге, пока еще далеко – эсминцы! Успеем еще уйти – а пока рассмотрим поближе, кого поймали!
Авианосец горел и кренился. U-1505 подошла к нему на пять кабельтовых, и Шнее тщательно рассмотрел жертву в перископ – от сердца отлегло, точно не «Цеппелин»! Это что ж выходит, я – единственный подводник, потопивший уже два американских авианосца – у Нарвика и еще вот этот? (про «Йорктаун» Шнее еще не знал). Дубовые листья с Мечами к моему Рыцарскому кресту! А пока надо удирать – сейчас янки здесь всё море перепашут локаторами и глубинками. А командир их эскорта точно пойдет под трибунал.
Адмирал Спрюэнс.
Линкор «Нью-Джерси»
Слава Господу, немцев с французами удалось отогнать! Потеряно всего девять транспортов, но еще полтора десятка имеют повреждения и пожары, причем на некоторых очень тяжелые, можем до Лиссабона не дотянуть. И среди них «Джон Горнсби», перевозивший войска – два попадания одиннадцатидюймовыми с «Шарнгорста», не затонул каким-то чудом, что там с людьми, страшно представить! Погиб «Монпелье», почти со всем экипажем. С эсминцев докладывают, он держался хорошо, когда гунны уже ушли и появилась надежда, что крейсер удастся спасти – ведь так будет по справедливости, если бы не он и «Санта Фе», немцы ворвались бы в конвой как волки в овчарню! – но десяток одиннадцатидюймовых попаданий – слишком много для легкого крейсера. «Монпелье» всё больше садился носом, а когда вода закрыла полубак, вдруг перевернулся, до того как был отдан приказ «оставить корабль», отчего такое число жертв. «Теннеси» избит сильнее, чем в Перл-Харборе, большие потери в экипаже – и очень может быть, корабль и восстанавливать не станут, дешевле обойдется списать в лом. И этот чертов «Балтимор», которым Олдендорф оправдывает свое бездействие – ползет со скоростью десять узлов, медленнее, чем транспорта, как гиря на ногах уже всей эскадры, а ведь в сражении у конвоя не сделал ни одного выстрела, и куда лучше было бы, прикажи Олдендорф его затопить, сняв команду, еще там, после боя с итальяшками, и идти к нам на выручку полным ходом!
