Нам никому залежи старые поднять не дал, а на какой-то горельник бросил. И, к вашему сведению, на сегодняшний день уже вывезен в те края чуть ли не весь его чудо-питомник из Райской Долины.

  И если мы ничего не предпримем, то весной он их там все рассадит, и мы останемся без когнака.

  - А у нас и сейчас его нет, - возразил кто-то, кажись Кур.

  Прищурившись, Сила Савельич повнимательней присмотрелся к тому, что творится в дальнем, полутёмном углу комнаты, где тот с самого начала устроился. Действительно, это был вольготно развалившийся на широком кожаном диване в углу Кур Белый.

  - Я, например, хоть и не бедный человек, не могу позволить себе купить даже одну бутылку этого вашего напитка богов, - невозмутимо продолжил тот, - настолько Марья Корнеева задрала на него цену. А по блату, как невестке нашего Головы на крестины, мне никто ничего не подарит, как вы понимаете. Особенно последнее время, после того как мы с ним чуть ли не вдрызг разругались по ученикам.

  Так что, по большому счёту мне теперь всё равно где будет расти эта их шишко-ягода. На наших землях, или теперь уже у соседей. Тем более что земли эти, как только что выяснилось, и так нам никогда не принадлежали. Поздно спохватились, братцы. Раньше надо было права заявлять, когда ещё что-то можно было изменить. А не сейчас, в след гавкать.

  Это тебе в укор, - ткнул он своим толстым пальцем в сторону Головы. - Оперативней надо работать, господин Градоначальник, оперативней. И следить за тем что вокруг происходит. Что ты тогда за градоначальник, если у тебя из-под носа уводят такой жирный кусок.

  Завтра ещё кто-нибудь из соседей наложит лапу на прилегающие к нам ничейные до того участки, которые внезапно стали представлять для города какой-то интерес. И что? Опять будешь голыми руками разводить и жаловаться, как та полудохлая лошадь из анекдота: "Ну, не шмогла, мужик, не шмогла...", - немного повеселел кузнец.

  И последнее, - с кривой гримасой на лице раздражённо заметил кузнец. - Все кому было интересно, уже понасажали себе кустов этой самой шишко-ягоды из пророщенных семечек, и уже сами активно занимаются разведением ягоды и производством ягодного самогона. На своих участках, между прочим, - со смешком подчеркнул Кур. - И всё-то у них прекрасно получается.

  - Но не в таких масштабах,- холодно отрезал Голова, не поднимая от стола глаз. - Не сотнями, и не тысячами десятин ягодника. И не такого качества.

  К твоему сведению, - поднял Голова на Кура тяжёлый, давящий взгляд. - Площадь, только на сегодняшний день расчищенного бывшего горельника, там возле этого их Ягодного острожка, уже составляет три сотни десятин.

  Повторяю специально для тебя, Кур, - подпустив экспрессии, повысил свой голос Голова. - Три сотни десятин великолепных чернозёмов у них уже там есть. И барон не думает останавливаться.

  - Ну и чего? - равнодушно пожал тот плечами.

  - По нашим совершенно точным данным, им в том же месте под посадку ягоды определён участок в полторы тысячи десятин, - мрачно уточнил Голова, обведя собравшихся хмурым давящим взглядом из-под насупленных бровей. - Плюс, там же ими закладывается новый маточный питомник под ещё большее расширение.

  Ты хотя бы представляешь себе, Кур, потери для нашего бюджета только из-за такой малости как то, что Каменск-Польская городская Управа первой наложила свою лапу на те пустующие земли? Я, так себе уже представил, и уже впечатлился. И скажу тебе, что в перспективе это очень, очень большие деньги.

  - Поздравляю, - ещё более холодно отрезал Кур - Доигрались. Довели барона, что он уже начал вывод своих предприятий в другие города края. Сначала нефтеперерабатывающий заводик перевёл за Камень, в какой-то Богом забытый Кязим, теперь вот ягодники. А что дальше? Они свой Литейный прикроют?

  Правильной дорогой идёте товарищ Голова. Продолжайте в том же духе и скоро снова скатитесь в то болото, в котором и так по уши последние годы сидели.

  А вы не боитесь того, что уйдёт барон, и уйдут его деньги. А там и ящер подоспеет со своими новыми людоедами, в которых, вы упорно делаете вид, что не верите. Вот тогда мы все тут попляшем и повеселимся. Зато, к вашему вящему удовольствию, без так нелюбезного вам барона.

  - Как тебя понимать? - мрачно глянул на него Голова.

  - Как хочешь, так и понимай, - жёстко отрезал Кур. - Мне наср...ть как ты меня понимаешь! Я всё понял. Собрали нас здесь, чтоб получить формальное добро на очередное щипанье компании барона? Только теперь уже с ягодником? Не надоело? Никак не успокоитесь?

  Мой вам совет - отстаньте от него. Угомонитесь! У нас война с людоедами на носу, а вы своими действиями подрываете обороноспособность нашего города, фактически выдавливая из него барона. А барон это деньги, большие деньги.

  А в последнее время, барон - это ещё железо, медь, уголь и оружие. Оружие и деньги. И всё это может уйти из города. С огнём играешь, Сильвестр.

  Да к тому ж загодя делите шкуру неубитого медведя. Да такого, который если разозлится...

  - Ты боишься какого-то покупного барона? - вкрадчиво перебил его Сила.

  - Не знал бы тебя столько лет, Сила, решил бы, что ты дурак. Или ещё что похуже, - осуждающе покачал головой Кур. - Ну, да я своё слово уже сказал. Моё слово окончательное - нет. Я в этом не участвую.

  Дальше решайте сами. Но если теперь уже вас прижмёт барон, за помощью ко мне не бегите. Я вас предупредил.

  Я пошёл, - поднялся Кур с дивана. - Больше мне здесь делать нечего. Благодарствую за угощение, хозяин. Всё было как всегда, изумительно вкусно, - вежливо кивнул он головой в сторону Головы. - Кто со мной?

  Обведя немногочисленных собравшихся сердитым цепким взглядом, безразлично поморщился.

  - Ну, это дело каждого.

  - Постой, - поднялся из дальнего угла Воропай кожемяка. - Я, пожалуй, с тобой. По-моему тож, барона не след трогать. Это уже и опасно теперь стало, да и для общего дела нехорошо. Он много денег приносит в город. Так что лучше всё оставить, как оно есть.

  Камнем застыв на широкой лавке, под стеной с висящей над ним собственноручно добытой головой матёрого секача, Голова с невозмутимым видом, молча смотрел как Кур с товарищем неторопливо собирали по углам гостевой залы свои вещички и неспешно одевались. Дождавшись, когда за вышедшими из комнаты кузнецом с кожемякой захлопнется уже входная дверь, тонкой струёй холодного воздуха дотянувшись до его голых, распаренных в шайке пяточек, поплотней укутался в любимую льняную простыню.

  - Ну вот, - невозмутимо продолжил Голова, когда, казалось, уже сам воздух в каминном зале загустел от разлитого вокруг напряжения. - Посторонние ушли, теперь можно поговорить и по делу.

  - Посторонние, это кто? Не понял? Объяснись.

  Сидящий в глубине зала Куница Боров слегка наклонился вперёд и напряжённо смотрел на невозмутимого Голову.

  Малоизвестный в этих местах коренной житель низовий Каменки Куница Боров в городе бывал нечасто и что здесь происходит, знал в лучшем случае со слов Головы, а то и вовсе не интересовался. И хоть был человек богатый и оборотистый, собственно никакого реального влияния на внутреннюю политику города никогда не оказывал. Он никогда не лез не в свои дела и занимался исключительно нуждами своего клана и своих земель. Но он был нужен и Силе Савельичу, и ему, Голове, потому как его клан фактически контролировал все низовья Каменки. Контролировал жёстко и довольно эффективно, хоть и проигрывал во многом амазонкам, которые достаточно уверенно тоже хозяйничали на низовых землях.

  И если он никогда раньше не совался в политику города, равнодушно принимая регулярно присылаемые ему из Управы рекомендации за кого и как голосовать на выборах, или кого поддержать в Совете по какому вопросу, то в иных делах, напрямую касавшихся клановых интересов, стоял как кремень. И в задуманном Головой деле без него было не обойтись.

  Сила, в противовес своему другу Сильвестру, всегда считал, что Куница был мужик хитрый и себе на уме. Но вот переубедить диаметрально противоположного мнения Головы об этом человеке у него не получалось никак. В некоторых вопросах, в которых Голова считал, что более компетентен, тот был исключительно упёрт.