Отчаяние охватило Наталью, когда она вышла из отеля под руку с Джулианом. За последние несколько часов она потеряла Катерину и надежду вернуться на родину. Наталья вспомнила, в каком приподнятом настроении она приехала в отель «Негреско», а уезжает с болью в сердце. Единственным ее утешением оставался Ники.

В такси, когда они ехали на железнодорожный вокзал, она ощутила в душе проблеск надежды. Ники не допустит, чтобы она навсегда оставалась в изгнании. У него есть влиятельные друзья в Югославянском комитете, которые играют большую роль в формировании нового правительства. Они постараются ей помочь, сделав заявление от ее имени, и когда Сандро узнает о ее горе, он немедленно разрешит ей вернуться.

Вера в то, что она придумала в своем воображении, придала Наталье силы, когда пришло время попрощаться с матерью на перроне вокзала, и она сделала это с похвальным самообладанием. Теперь перед ней снова открывалось будущее. Скоро она будет в Белграде и тогда более обстоятельно поговорит с Катериной о Ники.

Когда поезд отошел от вокзала, Джулиан взял Стефана на колени, вытер ему слезы и пообещал, что он скоро снова увидится с бабушкой, тетей и двоюродным братиком. Наталья посмотрела на мужа и подумала, знает ли он о том, что Катерина его любит.

Она вспомнила, с какой непринужденностью и нежностью он приветствовал Катерину, когда они прибыли в «Негреско», и поняла, что Джулиан ни о чем не догадывается.

Чем больше Наталья думала о невысказанном признании Катерины, тем более невероятным оно ей казалось. Когда же Катерина успела влюбиться в Джулиана? И почему ничего не скачала ей об этом? Расскажи ей Катерина, что влюблена в Джулиана, она, Наталья, ни за что не согласилась бы выйти за него замуж.

Но сестра промолчала. Обе хранили при себе свои секреты, и вот что из этого вышло.

Поезд мчался на север. Наталья решила, что, после того как она расскажет Ники и Джулиану о будущем ребенке, никогда в жизни больше не будет что-либо скрывать. Слишком тяжелы потрясения, которые ей пришлось пережить. В будущем ее жизнь станет открытой книгой, без всяких неприятностей и сложностей.

Воодушевленная своим решением и уверенная, что ее изгнание лишь временное, Наталья взглянула на часы, подсчитывая время, оставшееся до встречи с Ники.

— ..итак, мы едем в Белград в конце недели! — радостно сказал Ники, наливая сливовицу в большие стаканы.

Они находились в его комнате, на кровати стояла большая, наполовину уложенная дорожная сумка. Наталья сидела рядом Ее сообщение могло очень расстроить Ники. Все эти годы войны он так же, как и она, мечтал вернуться на родину.

Глядя, как Ники одним духом опорожнил свой стакан.

Наталья почувствовала подступивший к горлу комок. Она не притронулась к сливовице и сказала:

— Мне надо с тобой поговорить. Это очень важно.

Его широкая, ослепительная улыбка исчезла.

— О твоем муже? Ты не хочешь его оставить? Это потому, что ты довольно долго пробыла с ним в Ницце?

Она покачала головой, довольная тем, что он ее ревнует.

— Нет. Речь идет о политических проблемах…

Ники насторожился.

— Ты имеешь в виду князя-регента? — отрывисто спросил он. — Тебе известны его намерения, о которых он еще не сообщал? Относительно внутренней организации нового государства?

Наталья крепко сцепила руки на коленях и сказала:

— Это связано с одним из решений Александра, а не с новым государством.

— Тогда в чем дело? — Ники еще больше нахмурился. — Он написал тебе в Ниццу? Или передал сообщение через сестру или мать?

— Он сообщил через мою сестру. — Во рту у нее внезапно пересохло. — Я уверена, это ненадолго. Как только Александру объяснят истинное положение дел, он…

— Какое положение, о чем ты? — Ники весь напрягся и замер.

Наталья глубоко, прерывисто вздохнула.

— Из-за того, что я виделась с Гаврило в Сараево за день до убийства эрцгерцога, австрийцы потребовали моей выдачи…

Ники глубоко втянул в себя воздух и смотрел на Наталью расширившимися глазами.

— ..Александр опасается, что это может стать достоянием гласности, и тогда мировая общественность решит, что Карагеоргиевичи были связаны с заговором с целью убийства Франца-Фердинанда. Поэтому он мне запретил возвращаться в Сербию.

— О Боже!

Наталья не обратила внимания на это восклицание и быстро продолжила:

— Все это мне рассказала Катерина, но я ей не верю. Александр не мог объявить меня персоной нон грата. Скорее всего это идея премьер-министра. Александр, по-видимому, считает, что я вполне счастлива в Англии, и потому согласился на это, но когда он узнает, как я мечтаю вернуться на родину, он изменит свое решение…

— Но до конца недели этого не случится!

Наталья с болью посмотрела на дорожную сумку и сказала:

— Вместо Белграда мы могли бы поехать в Загреб и там подождать, пока…

— В Загреб?

Она кивнула:

— Я знаю, в Белграде сейчас происходят самые важные события, но Загреб — твоя настоящая родина, и мы могли бы находиться там, пока мой отец и твои друзья из нового правительства не объяснят Александру…

— Как же ты можешь поехать в Загреб? — сказал Ники, прервав ее. — Хорватия и Сербия теперь входят в объединенное государство. Если тебе запрещен въезд в Сербию, то, значит, и в Хорватию тоже. Ты не можешь поехать и в Загреб!

Наталья смотрела на него широко раскрытыми глазами, осознав наконец всю трагедию своего положения.

— Нет… — прошептала она ошеломленно. — Этого не может быть.., не может…

— На самом деле это так, — Сказал Ники. — Ты попросила сестру поговорить с Александром по ее возвращении домой?

Наталья покачала головой, все еще пытаясь оправиться от нового удара.

— Нет.

Ники пожал плечами и принялся укладывать свои вещи.

— В таком случае чем быстрее ты с ней свяжешься, тем лучше, — сказал он, кое-как запихивая одежду в дорожную сумку.

Наталья ошеломленно наблюдала за ним.

— Ты меня не понял, — сказала она. — Если нельзя вернуться в новое королевство, мы можем подождать в Лондоне, пока Александр не даст разрешения на мое возвращение в Белград.