Остается сказать несколько слов об эволюции взглядов на происхождение и состав искусства Гандхары. В недалеком прошлом оно представлялось простым сочетанием классических, греческих, и восточных элементов, приспособленных к идеологии гандхарского буддизма. Так было принято название — «греко-буддийское искусство». Считали, что греческая его половина заимствована непосредственно из провинции, основанной Александром в Бактрии и ставшей впоследствии царством. В 1899 г. Винсент Смит заявил, что по особенностям стиля, да и по времени, этот западный элемент соотносится более с классическим Римом, нежели с Грецией, и предложил называть гандхарское искусство римско-буддийским. Он только не объяснил, как очутился Рим в Гандхаре.

Около 1905 г. А. Фуше, чей вклад в изучение гандхарского искусства весьма основателен, пришел к выводу, что прямая связь между Бактрией и Гандхарой не может быть установлена. По его замечанию (для того времени справедливому), Греко-Бактрия оставила нам великолепные эллинистические монеты, но ни одного памятника архитектуры, скульптуры или живописи. Около 130 г. до н. э., как писал Фуше, кочевники уничтожили греческую Бактрию, и если греко-бактрийская школа существовала когда-нибудь, то теперь уже во всяком случае перешла в разряд мифов. Бактрийские греки бежали через Гиндукуш в Гандхару и далее, но тамошние буддисты не были еще многочисленны и сильны настолько, чтобы пытаться создать новую буддийскую цивилизацию. Они создали ее лишь в конце II в. н. э., и только тогда в Гандхаре появилось собственное гандхарское искусство. Это произошло через три столетия после гибели Греко-Бактрии и через два после того, как индо-греческих царей в Гандхаре сменили новые правители (кушаны), которых не интересовали ни греческая культура, ни буддизм. Что касается индо-греческого искусства Гандхары, то оно вряд ли пережило индо-греческие режимы, то есть восьмидесятые годы до н. э.

Эти несколько путаные и даже противоречивые выводы были поводом полувековых раздумий ученого, склонного к теоретизированию и располагавшего скудным фактическим материалом. Несколько лет назад, желая сопоставить его теории с действительностью, я отважился подтвердить догадку Винсента Смита о связях между искусствами Гандхары и Рима, использовав для этого замечательные находки римских вещей I и II вв. н. э. в Беграме и других местах. Казалось бы, восточно-западные связи в период становления гандхарского искусства неоспоримы; археология, действительно, документирует торговлю Востока и Запада времен Римской империи. Но это далеко не исчерпывало всей гандхарской проблемы.

И вот в 1960 г. Даниэль Шлюмберже опубликовал в журнале «Сирия» две очень интересные статьи. Он утверждал, что высокоразвитое греко-бактрийское искусство, в прямом родстве с которым находится искусство Гандхары, не следует считать мифом потому только, что образцы его пока не обнаружены. И он оказался прав. Утверждение это он обосновал данными своих раскопок в Сурх-Котале. Там, в архитектуре кушанского храмового комплекса, были выявлены классические и персидские элементы, но не индийские, как можно было предполагать. Таким образом, его раскопки продемонстрировали своего рода «художественный багаж» кушан, с которым они продвигались на юго-восток после длительного пребывания на иранских и других, более северных, территориях, где могли познакомиться, пусть бегло, с культурой греческих городов Бактрии, к тому времени пришедших, вероятно, в упадок, может быть даже мертвых и заброшенных. Теперь и Ай-Ханум готов, кажется, подтвердить это предположение. Теперь, то есть с 1965 г., можно не сомневаться, что кушанские всадники проезжали по этим эллинистическим улицам мимо пыльных коринфских колоннад, мимо статуи, еще не покинувших свое архитектурное окружение. Маловероятно, что Ай-Ханум и ему подобные города внезапно погибли в 130 г. до н. э. Но и в таком случае кое-что от былого великолепия должно было сохраниться и привлечь внимание смышленых кушанских кочевников, даже если они всего лишь ставили свои шатры среди величественных руин.

Итак, Ай-Ханум и Сурх-Котал внесли существенные поправки в наши представления о гандхарской проблеме. Не изменив эти представления коренным образом, они указали источник воздействия на искусство Гандхары, о котором прежде можно было только догадываться. Греческие надписи III в. до н. э. из Кандахара также говорят нам о цивилизованном обществе греческих экспатриантов. Это общество проникалось духом и мыслью Востока и было очень близко к той совершенно не греческой, а может быть неогреческой, идее интернационализма, которую Тарн приписывает всеобъемлющему гению Александра.

И, соединяя на страницах своей книги новые факты и старые теории, я думал о том, что все эти далеко ведущие перемены в сознании людей, в их городской жизни, в искусствах и ремеслах, все они прямо или косвенно восходят к тому дню, когда после памятного пира в Персеполе Александр Великий повернул вопреки желанию своих соратников не на запад, а на восток.

Арриан, Поход Александра, перевод М. Е. Сергеенко, М.—Л., 1962.

Бонгард-Левин Г. М., Ильин Г. Ф., История древней Индии, М., 1969.

Буддийские пещеры Кара-тепе в Старом Термезе, М., 1969.

Всеобщая история архитектуры, 2-е изд., т. I, М., 1970.

Ильин Г. Ф., Древнеиндийский город Таксила, М., 1958. Искусство Древнего Востока (в серии «Памятники мирового искусства»), М., 1968.

История таджикского народа, т. I, М., 1963.

Кара-тепе — буддийский пещерный монастырь в Старом Термезе, М., 1964.

Квинт Курций Руф, История Александра Македонского, М., 1963.

Кошеленко Г. А., Культура Парфии, М., 1966.

Луконин В. Г., Persia, II (в серии «Archologia mundi»), Geneve, 1967.

Массон В. М., Ромодин В. А., История Афганистана, т. I, М., 1964.

Массон М. Е., Пугаченкова Г. А. Парфянские ритоны Нисы (Труды Южно-Туркменистанской археологической комплексной экспедиции, т. IV); альбом — Ашхабад, 1956; текст — Ашхабад, 1959.

Пугаченкова Г. А., Искусство Афганистана, М., 1963.

Пугаченкова Г. А., Скульптура Халчаяна, М., 1971.

Ранович А. Б., Эллинизм и его историческая роль, М., 1949.

Ставиский Б. Я., Между Памиром и Каспием. Средняя Азия в древности, М., 1966.

Тарн В. В., Эллинистическая цивилизация, М., 1952.

Толстов С. П., По древним дельтам Окса и Яксарта, М., 1962.

Толстов С. П., По следам древнехорезмийской цивилизации, М., 1948.

Bernard Р., Аї Кhanum от the Oxus: A Hellenistic City in Central Asia, Proceedings of British Academy, vol. LIII, London, 1967.

Foucher А., L’аrt greco-bouddhique du Gandhara, vol. I–II, Paris, 1950–1951.

Ghirshman R., Begram, Cairo, 1946.

Ghirshman R., Iran, Parths et Sassanides, Paris, 1962.

Ghirshman R., Perse, Proto-Iraniens, Medes, Achemenides, Paris, 1963.

Ingholt H., Gandharan Art in Pakistan, New York, 1947.

Le Rider G., Suse sous les Seleucidge, et les Parthes, Paris, 1965.

Marshall J., Taxila, vol. I–II, Cambridge, 1951.

Marshall J., The Buddhist Art of Gandhara, Cambridge, 1960.

Olmstead A.T., Histiry of the Persian Empire, Chicago, 1948.

Rosenfield J., The Dynastic Arts of Kushans, Los Angeles, 1967.

Rostovtzeff M., Dura-Europos and ils Art, Oxford, 1938.

Rostovtzeff M., The Sicial and Economic Histiry of the Hellenictic World, vol. I–III, Oxford, 1941.

Rowland B., The Art and Architecture of India, 2^nd ed. Harmondsworth, 1956.

Schlumberger D., L’Orient Hellenise. Paris, 1970.

Schmidt E., Persepolis, vol. I–II, Chicago, 1953, 1957.

Tarn W. W., The Greeks in Bactria and India, 2^nd ed. Cambridge, 1951.

Wheeler R. E. M., Rome beyond the Imperial Frontiers, London, 1954.

Wheeler R. E. M., Charsada, A Metropolis of the North West Frontier, Oxford, 1962.

Will E., Histirie politique du monde hellenistique, t. I, Nancy, 1966.

1. Скульптурный портрет Александра Македонского. Британский музей.