— Все думают, что я член нацистской партии, — с горечью проговорил Карл. — С чего это британское правительство решило записать меня в нацисты? Только потому, что я родился в Германии? А что будет с немцами в этой стране, если вдруг, не дай Бог, начнется война?

— Не думай об этом, папа, — растерянно сказала Кейт. Она тоже не знала ответа на этот вопрос, но хотела как-то успокоить Карла. — Сходи лучше в паб и поиграй в дартс с мистером Ниббсом или с Дэниелом Коллинзом!

— Пожалуй, так я и поступлю, — расправил он плечи. — Я ненадолго, на часок-другой. А что будешь делать ты, дочка? Пойдешь к Керри?

— Нет, — покачала головой Кейт. — Сейчас ей не до меня — Дэнни получил отпуск. Я купила журнал, о котором мне говорила мисс Пирс, почитаю его у камина за чашкой чая.

Карл чмокнул ее в щеку, снял с вешалки под лестницей куртку и шарф и вышел из дома.

Кейт уныло вымыла посуду, сделала себе чай, прошла в гостиную и включила радио. Комната наполнилась музыкой оркестра Реджинальда Кинга. С журналом и чашкой чая Кейт удобно устроилась в кресле перед мерцающим камином.

В начале декабря Тоби написал ей, что ему дают увольнительную с 23 по 27 число. Еще через неделю она получила второе письмо. В нем он сообщал, что прибудет в Лондон поездом 23 декабря в б часов 15 минут вечера на вокзал Чаринг-Кросс и просил ожидать его под часами на перроне, если, конечно, она сможет.

Ни одна сила на свете не могла помешать Кейт встретить Тоби в условленном месте и в условленное время. И, готовя рождественский пудинг с фруктами и бренди, как было заведено в их доме, Кейт пела от радости, словно беззаботная птичка, позабыв о притихшем отце. Да как Тоби посмел усомниться, что она сможет встретить его? Это так же ясно, как то, что у жирафа длинная шея, а в Египте есть пирамиды!

— Что ты наденешь? — первым делом спросила у нее Керри, когда подружки встретились после отъезда Дэнни в часть.

— Не знаю, — грустно ответила Кейт.

— Хорошо. Куда он тебя поведет? — поставила вопрос иначе практичная Керри. — На танцы, в театр или в кино?

— Он об этом не писал, — сказала Кейт упавшим голосом. — Может быть, он просто хочет, чтобы я проводила его с вокзала до дома.

Керри подняла накрашенные ресницы к потолку и воскликнула голосом, полным трагизма:

— Бог мой, что ты говоришь, Кейт Фойт! Временами на тебя находит затмение! Ну конечно же, он тебя куда-то пригласит! У него ведь в распоряжении пять дней. Один из них приходится на Рождество, и ему придется провести его с дедушкой. На пятый день ему нужно будет уезжать, и в этот вечер вы никуда пойти не сможете. Так неужели ты полагаешь, что в один из оставшихся ему трех вечеров он будет торопиться домой, чтобы поскорее выпить с дороги чашку горячего какао?

— Надеюсь, что нет! — расплылась в улыбке Кейт. — Но от этого мне не легче. Что же надеть? Мне бы не хотелось выглядеть нелепо в дорогом платье в кафетерии «Лайонз», но еще хуже ударить в грязь лицом, одевшись во что-то простенькое и очутившись в «Ритце».

— Надень что-нибудь неброское, но дорогое и обязательно захвати с собой украшения, — с видом знатока посоветовала ей Керри. — Если он окажется скрягой и затащит тебя в кафетерий, не доставай украшений из сумочки. А если он пригласит тебя в «Ритц», нацепи ожерелье и серьги из фальшивого жемчуга и будешь выглядеть не хуже других.

Кейт в этом усомнилась, но согласилась, что совет достаточно разумный. Она решила выбрать простое платье с опаловой брошью и серьги из этого же камня, доставшиеся ей от матери. Ей придется надеть довольно поношенное пальто — в середине зимы без него не обойтись, но если его хорошенько отгладить и вычистить, а волосы уложить, то вид у нее будет достаточно элегантный.

Когда спустя две недели Кейт стояла под огромными часами на вокзале Чаринг-Кросс, ей хотелось ущипнуть себя, чтобы убедиться в том, что все это происходит наяву. Неужели действительно она, охваченная любовным трепетом, ждет здесь мужчину, с которым разговаривала всего три раза и которому нагрубила при первой встрече, даже не зная, как его зовут? Правда, вторая их встреча, когда он подсел к ней на скамейку на берегу Темзы в обеденный перерыв, оказалась гораздо приятнее и положила начало их дружбе. Но и она была очень короткой. В третий раз он повез ее в бар «Принцесса Уэльская», после чего они поехали к ней домой. Этот случай можно было с большой натяжкой назвать свиданием, однако и оно было не слишком долгим, поскольку часть времени они провели в обществе Чарли, а потом разговаривали с отцом.

Кейт встала специально прямо под часами, чтобы ее легче было увидеть в толпе лондонских служащих и мастеровых, возвращающихся домой, в пригород, или едущих в Кент. Справа от нее активисты Армии спасения распевали рождественский гимн, держа в руках кружки для пожертвований. Слева высилась рождественская елка, украшенная игрушками и блестками и увенчанная сверкающей серебряной звездой.

Но где же Тоби? Кейт знала, к какой платформе должен подойти его поезд; она справилась с расписанием, как только приехала из Блэкхита четверть часа назад. Сначала она даже хотела подождать его у барьера, но толпа отъезжающих из Лондона была настолько плотная, что она испугалась, что они не увидят друг друга. Условленное место встречи — под часами — оказалось гораздо надежнее, и она стояла там, одетая в тщательно вычищенное и выглаженное, застегнутое на все пуговицы вишневое драповое пальто, с изящным пучком блестящих белокурых волос, комкая в руках черные кожаные перчатки. А вдруг в последний момент ему отменили отпуск? Что, если он не появится? Или она что-то перепутала? Может быть, он уже давно приехал и, не дождавшись ее, поехал в Блэкхит один?

— Кейт!

Она завертела головой. Он протискивался сквозь толпу, удивительно красивый в мундире ВВС и в пилотке, лихо нахлобученной на густую шевелюру.

— Кейт! — повторил он, расплывшись в улыбке, и раскинул руки, чтобы заключить ее в объятия, словно они уже много лет были любовниками. Она сорвалась с места и полетела к нему как стрела.

Он нежно поцеловал ее в щеку и хрипло прошептал:

— Боже мой, Кейт! Я боялся, что ты передумаешь и не приедешь.

— Нет! — выдохнула она, прижимаясь лицом к его груди. — Такого не могло произойти!

— Тогда все в порядке, — чуть слышно рассмеялся он и, приподняв указательным пальцем ее подбородок, заглянул ей в глаза. Она прочитала в его взгляде любовь и желание.

— Я сильно по тебе скучал.

— Я тоже, — застенчиво призналась она.

Он улыбнулся уголками рта и, не стесняясь толпы, наклонился и поцеловал ее в губы.

Они отправились отметить его приезд в коктейль-бар в привокзальной гостинице, а потом, держась за руки, пошли пешком до кинотеатра «Эмпайр» на Лестер-сквер, чтобы посмотреть нашумевший мультипликационный фильм Уолта Диснея «Белоснежка и семь гномов».

И хотя Тоби повел ее в этот кинотеатр только потому, что его недавно построили, выбор оказался очень удачным.

На целых два чудесных часа Кейт перенеслась из серого, угрюмого Лондона в уютный темный зал и погрузилась в волшебный мир фантазий, где добро всегда побеждает зло.

После кино, все так же держась за руки, они направились в ресторанчик «Берторелли», где Тоби радушно встретили, как старого знакомого, и Кейт мысленно поблагодарила мать за элегантную опаловую брошь, приколотую чуть ниже выреза платья.

— Я хочу познакомить тебя в ближайшие дни с дедом, — заявил Тоби, когда им подали на закуску паштет и горячие тосты.

Она отложила нож и с тревогой взглянула на него.

— Но ведь ты сказал, что он не захочет со мной знакомиться, потому что я немка! Ты говорил, что если бы он об этом узнал, то не разрешил бы принять меня на работу.

— Это действительно так, — невозмутимо кивнул Тоби. — К моему величайшему сожалению.

— Но в таком случае как тебя понимать? — изумилась Кейт.

Он положил нож на стол и, протянув руку, накрыл ладонью руки Кейт.

— Мы ведь собираемся поддерживать долгие и близкие отношения, и чем раньше он узнает и примирится с этим, тем лучше будет для всех нас. Уверяю тебя, ты сразу же ему понравишься, я в этом не сомневаюсь. Ему будет нелегко привыкнуть к новой для него ситуации, однако в конце концов это произойдет, особенно если он поймет, как я тобой дорожу.