– Хочу, чтобы он был лучший! – Миниатюрная стала заводиться.

– У меня предложение! – воскликнул я. – Давайте на посошок и будем расходиться!

– Какой еще посошок? – нахмурилась Соломинка.

– Куда это расходиться? – Пампушка недоуменно нахмурилась.

Оказалось, что в спальню мы пойдем все вместе, и подружки невесты «просто поприсутствуют». Что-то я не въезжаю!

– Не нужно стесняться моих подруг,  – елейным голосом промолвила Миниатюрная. – Я побежала в ванную!

– Счастливая, – смахнула слезу Соломинка.

– Как же я ей завидую! – Пампушка стиснула левую грудь.

– Может, ей и повезет? – спросила непонятно у кого Старшая.

– Я постараюсь, – сказал я как можно решительнее. – Только у меня тонкая душевная организация. Я никогда не горел желанием трахаться посреди толпы: замучают советами!

– Я готова! – В комнату влетела завернутая в полотенце Миниатюрная.

– Иди в спальню, грей гнездышко, – прогнала ее Старшая, и невеста умчалась на второй этаж, помахав мне ручкой. – Она самая младшая из нас. Такая глупенькая… – Старшая вздохнула и тут же скомандовала: – Девочки, бегом в ванную и к невесте! Потом Солист, я последняя. Быстро, быстро!

– А вам зачем в ванную? – спросил я, но никто даже не соизволил мне ответить, и я обреченно схватился за пузырь с вискарем.

    Как мы умещались вчетвером на одной кровати, до сих пор не ясно. Но то, что всю оставшуюся ночь я находился в окружении женщин, абсолютно разных по комплекции, темпераменту и, не побоюсь этого слова, развращенности, было фактом неоспоримым. Первой отключилась «невеста». Пока две товарки тащили ее в другую комнату – чтобы не мешала, – третья стала приставать. Я для приличия посопротивлялся, но она была такая милая… А когда вернулись подруги, уверовал, что они куда милее предыдущей.

    В свое убежище добирался я общественным транспортом. Прислонившись головой к окну, кемарил, вздрагивал и что-то бормотал, пугая попутчиков. Несколько раз сердобольные старушки пытались оказать мне доврачебную помощь: совали под нос пузырьки с нашатырем, пихали в рот таблетки от давления, от сердца и хрен знает от чего еще. Последней каплей стало предложение одной из них сделать мне искусственное дыхание. Я еле вырвался из когтей «спасительниц» на ближайшей остановке. И домой уже доползал пешкодралом. Выпив микстуры – сто пятьдесят водки – я залег в ванну. Через пять минут отключился и, окунувшись с головой, чуть не утоп. Отплевываясь пеной, понял, что Ихтиандр из меня никакой и я перебазировался в кровать. Засыпая, молился, чтобы ничего не приснилось. Наверняка я уснул и молитву до конца не прочитал. Итог был ужасен. Такого мне еще не снилось! Во сне я был самой настоящей междуноженькой! Будто бы я слегка обижена на мужиков и пишу петицию в ООН, в которой напоминаю о том, что я даю не только потомство, но и оргазмы. Я главный человеческий орган и требую прижизненного памятника за работу без выходных! Тьфу-тьфу-тьфу на меня!

    Проснулся я вполне отдохнувшим, но решил не мучить себя тренировками, а сходить на массаж: девчонки из солярия давно уговаривали. Увы, и там я нарвался на предложение потрахаться. Оказывается, это правда, что массажные салоны те же самые притоны. Да я бы и согласился, если честно сказать, но вряд ли я тогда справлюсь с очередной клиенткой. А к ней идти уже завтра. Пообещав массажистке забежать в другой раз, ретировался из салона под ее недовольное бурчание. Прошвырнувшись по магазинам, пообедал в кафе и вернулся домой. Настроение было «налей да выпей!», но я усилием воли заставил себя заняться переводами: Кристина слезно просила поторопиться.

    На следующий день, после обеда я поехал на метро в центр города. Лучше бы пешком прогулялся, сердился я, выскакивая из душного вагона. Свежий ветерок принес некое облегчение и уже через пять минут я входил в нужный подъезд, предварительно показав паспорт охраннику. Тот созвонился с хозяйкой квартиры и лишь переговорив с ней, пропустил: безопасность жильцов – ну надо же! – превыше всего!

    На последнем этаже высотки была единственная дверь. Ничего себе прикол! Клиентка что, скупила все квартиры? Живут же люди. Позвонив, я услышал: «Не заперто!» Шагнув в квартиру, понял: здесь могут подстерегать опасности. Мне показалось, что я попал в джунгли. Было так душно, что по спине моментально побежал пот.

– Здравствуйте, Римма, – от вида амазонки я притормозил в проеме.

– Добрый вечер, Солист, – хозяйка в тапочках и каких-то побрякушках на шее, руках и ногах – больше на ней ничего не было – закрыла за мной дверь. – Что-то не так?

– Нет-нет, всё в порядке, – поторопился ответить я. – Только жарковато у вас.

– Привыкните. Проходите вон туда, там моя спальня. Там и разденьтесь. Вот ваши тапочки. Идите, чего же вы стоите?

– А вы? – со стеснением, свойственным молодому человеку, я потупил взор, но сиськи Римки так и лезли в глаза. Несколько подвисшие, средних размеров, они рассматривали меня с не меньшим вожделением.

– Я вас подожду здесь, – Римма, довольная произведенным эффектом, показала рукой влево.

– А как мне раздеться? – Член тоже не хотел далеко уходить от загорелого тела женщины.

– Как и я, – простодушно ответила хозяйка. – Да идите же!

    Уклоняясь то головой, то плечом от свисающих с потолка листьев и веток, я остановился перед входом в комнату. Дверей в спальню не было. Боком, стараясь не задевать растения, я протиснулся в комнату. Хорошо, что кровать мхом не покрыта, искренне порадовался я. И где только Марго выискивает этих пришибленных? Ведь тут заросли как в джунглях. Не заблудиться бы. Ха, зато есть куда спрятать камеру! Раздевшись и выпустив на волю обрадованный член, я прихватил сигареты и двинулся навстречу неизвестности. Остановившись в огромном и длинном коридоре, решил доставить удовольствие клиентке. Сняв с шеи золотую цепуху, повесил на член.

    Римма сидела за столом, закинув ногу на ногу.

– Никогда такого не видела, – пробормотала она, медленно приподнимая ногу. Наверное, у нее любимый фильм «Основной инстинкт».

– Я тоже им очень горжусь, – без ложной скромности сказал я, осознавая, что естественность, сыгранная Шерон Стоун, мне тоже нравится.

– Членов-то я повидала, – сдвинула ножки Римма. – Я о том, что ни разу не видела, чтобы на него что-то вешали.

– Хотел вам угодить, – я почувствовал себя предпоследним идиотом.

– Угодили. – Римма встала, сняла цепь с члена и повесила мне на шею. Потом присела на колени и поцеловала конец в головку: – Привет, дружок! – я дернулся, она рассмеялась. – Подружимся, обязательно подружимся. Но позже. Садитесь. У меня есть чем утолить вашу жажду, – сказала она, и я вспомнил, что от сорокоградусной жары действительно хочу пить. – Вот…

– Что это? – спросил я, глядя на мутную жидкость в стакане.

– Дары природы. Не обращайте внимания на цвет, природа красива в любом виде. За вас, мой Солист! Нет, Тарзан!

– Тарзан? Тогда я буду называть вас Флорой!

– Принимается!

    Сделав последний глоток, я представил, как горят мои кишки. Но самое страшное я увидел воочию: член опал, как пожелтевшая листва.

– Не печальтесь, мой друг. Скоро к нему вернется былая сила. И даже больше! Можете курить. Мои растения расправляются с табачным дымом на ура.

– Спасибо… Мне кажется, что я пьянею…

– Кажется или пьянеете?

– Кажется. Или пьянею? Не пойму.

– Естественная реакция. Не пройдет и пяти минут, как вам станет очень и очень замечательно. Надеюсь и мне. – Римка потрогала кричащие соски. – Наверняка у вас есть вопросы?

– Да, – наблюдая за пальцами хозяйки, ответил я. – Что это вообще такое? – Я развел руки в стороны.

– Люблю природу. Животных, насекомых. – Клиентка тоже захмелела. – Они у меня есть.

– Да? Не встречал по пути никого, – я усмехнулся.

– Еще встретите. Хотите добавки?

– Да! Убойная штука! Как называется?

– «Здравствуй, молодость!». Вам-то для удовольствия, а мне по возрасту рекомендуется. Удивлены? Мне, Егорушка, уже сорок девять.