Близился вечер. Позвонив Саньке, я предложил встретиться, выпить пива да поговорить. Естественно, без девок. Иногда мужчинам требуется уединение. Пиво оказалось обыкновенным, и мы шлифанулись водкой. Набравшись в хлам, превратились в философов. Само собой базар съехал на баб. Банальный парадокс: пьянка без баб, но разговоры о них. Санёк обвинил меня в расточительстве, когда я показал ему ролик «Случка с интердевочкой»: мол, сколько меня ни учи, а дурак дураком. Отрицать очевидное было глупо, и я предположил, что во всём виноваты женщины. С пеной у рта Санёк стал доказывать, что раньше всё было иначе. Мол, дед ему рассказывал, что в его молодые годы ни одной девке и в голову бы не пришло стребовать с кавалера деньги. И если ты согласился прийти к чувихе на палку чая, ждал там тебя пусть и не королевский, но вполне человеческий прием. И пузырь стоял, и жратва разнообразная. И телки были настоящие! С губами и ногами от природы, с живыми сиськами и всеми ребрами! Мне трудно было в это поверить, и я предложил поехать к деду. Санька смахнул слезу. Мы помянули родственника, и я встал на защиту жриц любви. Да, они дорого берут за услуги, но разве в этом дело? Дело в том, что они спасают мужиков! Вот в чём их истинное предназначение. Болит голова у жены? Не беда, проститутка всегда здорова! Ты в командировке? Не проблема, ночные, а также и утренние, дневные и вечерние бабочки есть везде! Ты можешь вызвать ее на дом, в больницу, взять с собой в дальнюю дорогу. Они согласны на всё! Ни одна отрасль капиталистического хозяйства не работает так четко, как проституция. Потому и оплата соответствующая. А вот насчет остальных женщин – большой вопрос. Тут Санёк встрепенулся и предложил всех баб проверять на детекторе лжи. Вот предлагает она тебе окольцеваться, а ты ей: сколько у тебя было мужиков? Девка оскорбляется, плачет, но ты не веришь лукавым слезам. И предлагаешь сесть к аппарату. Докажи! Тут Санька перешел на шепот: мол, дед говорил, что раньше все девушки выходили замуж исключительно целками. Я упал со стула. Поднимаясь, предложил поехать к деду. Санёк всхлипнул. Мы опять помянули счастливого, но почившего мужика. Конечно, я был согласен, что взять непоротую, то есть, непорочную девку в жены замечательно. Но не лучше ли иметь много блядей, чем одну святую? Да и неизвестно еще, по какой такой причине никто не отымел ее до замужества. У Санька отвисла челюсть: он об этом как-то не подумал. Действительно, почему? Не найдя ответ, товарищ опять вспомнил про детектор лжи. Невеста артачится, говорит, что боится электричества. Ты опять предлагаешь ответить честно, сколько было секспартнеров. Девка ползает на коленях и просит прощения: всего один, да и то по пьяни! Как тут поверить? И главное, как проверить? Ты врубаешь аппарат, детектор лжи не выдерживает нагрузки и взрывается. Вот тебе и невеста после семи абортов. Мужиков у нее было мильон! Ужас! Затем я прибегаю к услугам математики и ставлю перед корешем задачу. Живут на острове сто мужиков и сто десять женщин. У каждого мужика был секс со ста десятью женщинами. А у каждой женщины был секс с сотней мужиков. Вопрос: врет ли девушка, говоря, что я у нее второй парень? Санька не падает со стула, он сидит на полу. Смотрит на меня одним глазом и плачет: неужели все бабы шлюхи? Мы снова выпиваем, и я предлагаю закончить дискуссию в связи с тем, что женщинам верить нельзя. Санёк добавляет, что мы знали это и раньше. Так какого черта трепались о ерунде? Мы расстроились: вечер не удался. А ведь могли бы побухать, поговорить…

                                                               Глава 5

    Мне кайфово до безобразия. Вся бы жизнь такая была – практически абсолютное нихренаниделание! Знай себе пендюрь морковок, пей да гуляй! Мне можно только позавидовать. Вот какая житуха у тысяч менеджеров, юристов и тех же, например, врачей? Серая масса на побегушках. Пашут как заведенные, а раз в месяц – о счастье – могут в ночной клуб попасть. А что в том клубе-то? Наркота и трах с какой-нибудь обдолбаной шалавой без гандона? Тяжелое похмелье от ведра коктейля и хвастливый рассказ такому же идиоту, который – о горе – оказывается, тоже ее трахал? А я свободен от всех и вся! Хотя, не совсем конечно так. Приходится спать с Маргаритой, но так то Маргарита, а не какая-нибудь прошмандовка. А с клиентками я разберусь. Потерплю, во всяком случае. Главное, что за это будут платить. И неплохо платить. Ништяк! Чем бы мне сейчас заняться? Прогуляться? Черт, у меня же фитнес сегодня. Тогда надо бы и в солярий заскочить. Да и ногти отросли. Главное, никакого траха. Эту шкуру – жену чиновника – я уже ненавижу заочно. Но больше всего мне хочется набить морду ее мужу за всё то, что они сделали со студенчеством. А так как это невозможно, я с удовольствием навешу паскуде рога.

                                                                      ***

    Когда я вышел из солярия, позвонил Санек и с грустью в голосе сообщил, что находится в больнице. Вроде все слышали анекдот, когда мужик менял лампочку, а жена пощекотала его за яйца. Так нет же, его очередная подружка именно так и сделала – пощекотала. Мол, хотела узнать, правда это или брешут. Санек не понял юмора, благополучно манданулся со стула и то ли подвернул, то ли сломал лодыжку. Долбаная подруга поверила в анекдот. Аптечки у Санька в наличии не оказалось, пришлось вызывать скорую помощь. Подруга обиделась, когда Санек стал крыть ее херами. Ушла, не дождавшись врачей. По моему мнению, поступок девушки не лишен логики: она же не сиделкой, а лежалкой быть хотела.

    В палату я вошел с тяжелой спортивной сумкой улыбающейся рожей. Мне казалось, что хорошим настроением я поддержу товарища. Увы, Санек был печален. Да никто, собственно, в палате не хохотал. Чуваки разных возрастов и переломов поглядывали на меня без всякого интереса. Нет, не так. Что без интереса, это понятно. Был в глазах болезных один неприятный момент – они ненавидели меня за то, что я здоров.

– Глупо спрашивать, как ты себя чувствуешь, да? – спросил я у друга.

– Ай… – Санек махнул рукой. – Уже терпимо. Гипс, как видишь, наложили. Я здесь самый легкий, – друг понизил голос.

    Я обвел взглядом палату. Кроме Саньки, здесь отлеживали бока еще пять человек. Похожие на недоделанных мумий, пациенты производили удручающее впечатление.

– Ребята, вы так смотрите, будто я виноват в том, что вы тут скучковались, – сказал я, встав со стула.

– Егор, кончай бузить, – Санек попытался меня остановить.

– Нет, я хочу разобраться,– я остановился посреди палаты. – Вот чего вы фарите, как будто я вам что-то должен? Не я же вас сюда загнал? Что молчите? – Пациенты, может быть, и хотели морду мне набить, да только встать не могли. Хмурились, искали глазами поддержки друг у друга.

– Да ну тебя… – пробормотал один. – Не видишь, что ли, страдают люди? Подумаешь, косо на него посмотрели…

– Страдаете? – улыбнулся я. – Это хорошо, – добавил я и на меня устремились уничтожающие взгляды. – У меня есть кое-что, способное облегчить ваши страдания! – выдал я.

– Ты это о чём, парень? – заинтересовался один из пациентов – старик с гипсом чуть ли не до шеи.

– Я пришел проведать друга. Естественно, не с пустыми руками. Как насчет выпить, мужики? – Палата ожила. Заскрипели койки, кто-то хихикнул, солнышко глянуло в окно.

– Так мы же это, не ходящие, – пробормотал старик.

– А я на что? – спросил я бестолкового хрыча. – Готовьтесь, ща всё сделаю!

– Егор, ты что задумал? – встревожился Санек.

– Ты не хочешь бухнуть? – удивился я, раскрывая спортивную сумку.

– Хочу, но не буду. Здесь же нельзя.

– Да брось ты. Мы аккуратненько. Правильно?

– А то! – ответил за всех старик. – А товарища, сынок, ты не уговаривай. Нам больше достанется. Извините, конечно.

– Не волнуйтесь, дедушка. Дело в том, что я не смогу навещать друга слишком часто, поэтому принес водки в достаточном количестве. На шестерых хватит.