– Вернуться в Ливерпуль – значит потерять сутки. Это абсолютно невозможно.

Ответ привел ее в полное уныние.

– Но что я буду делать в Нью-Йорке? У меня нет ни пенса с собой! Нет одежды… Нет ничего!

– Значит, тебе придется зарабатывать на жизнь тем, чем и в Ливерпуле, – откровенно сказал капитан Рид.

Кристина похолодела, вспомнив сцену в каюте с Сэмом и его приятелем.

– Я не могу! Вы не понимаете… Я не проститутка. Во всяком случае, вовсе не такая!

Тонкими пальцами она откинула волосы со лба. Совершенные очертания щек и подбородка, миндалевидные глаза с густыми ресницами не остались не замеченными капитаном Ридом. На ее лице не было печати грубости или распущенности. Она ничем не походила на портовую проститутку. Даже сейчас, пребывая в отчаянии, она держала голову высоко и гордо.

– Мне очень жаль, – сказал наконец капитан.

– Но вы не можете держать меня взаперти в этой крохотной каюте! Мне нужен свежий воздух и солнце! Я не могу дышать в замкнутом пространстве!

– Нет никакой альтернативы. Команда знает об обстоятельствах твоего появления на борту и воспользуется этим. – Кристина содрогнулась.– Я хотел бы договориться о взаимодействии, мисс…

– Хаворт, – глухо сказала Кристина и добавила: – Кристина Хаворт.

– Тот шум, который вы производите, слышен на верхней палубе. Так не может продолжаться.

Кристина оглядела голые стены каюты. Она находилась ниже уровня воды, и здесь не было даже иллюминатора.

– Подумать только! – с горечью проговорила она. – Я столько месяцев мечтала снова оказаться в море! А сейчас не могу ни увидеть его, ни ощутить его запах!

– Море не столь романтично, как полагают молодые девушки.

Кристина взорвалась:

– Ничего нового о море вы мне рассказать не сможете, капитан Рид! Я родилась на море! Я всю жизнь жила на море за исключением нескольких месяцев после смерти отца.

Голос ее дрогнул, и капитан Рид мягко сказал:

– Простите… Так это потому вы…

– Работала в «Веселых утехах»? Да! Бесси Малхолленд взяла меня и ухаживала за мной. Она добрая женщина. Она более христианка, чем те, кто только читает проповеди, но мало делает.

Капитан Рид сделал шаг к двери. Кристина схватила его за руку и просительным тоном проговорила:

– Пожалуйста, не оставляйте меня здесь взаперти! Я хорошая работница, Я могу работать на камбузе. Я не причиню вам хлопот. Я не буду водить к себе мужчин. Обещаю вам.

Капитан Рид с минуту колебался. На камбузе работало достаточно народа.

– Пожалуйста, прошу вас!

Капитан Рид был всего лишь человек.

– Ладно, – сказал он и был вознагражден сиянием глаз и самой обаятельной улыбкой, которую он когда-либо видел.

– Но вам придется позаимствовать одежду из гардероба моей жены. Я пошлю стюарда, чтобы он принес вам кое-что.

Кристина была слишком счастлива перспективой выйти из заточения, чтобы задумываться о том, как она будет выглядеть в одежде жены капитана Рида. Должно быть, платье будет широковато в бедрах, но это не беда. С помощью булавок его можно будет обузить.

Ее ожидал приятный сюрприз. Репутация капитана Рида как добропорядочного семьянина в немалой степени объяснялась тем, что все двадцать пять лет совместной жизни его жена весьма тщательно следила за своей фигурой. Зеленое бархатное платье, которое принес стюард, было лишь самую малость широковато Кристине в талии и бедрах.

– И еще туфли.

Кристина не без труда натянула на ноги этот весьма непривычный для нее предмет туалета. Капитан Рид с облегчением отметил, что туфли подошли.

Пока Кристина переодевалась, капитан находился за дверью. Увидев девушку в дорогом бархатном платье и в туфлях, он испытал нечто вроде шока.

Девушка была красива и в своем собственном наряде, но сейчас, если не брать во внимание ее пышные распущенные волосы, она выглядела как настоящая леди.

– Могу я отвести мисс Хаворт на камбуз, сэр? – спросил стюард, потрясенный увиденным не менее капитана.

– Да, – ответил капитан Рид, явно озабоченный какими-то мыслями.

Кристина в сопровождении стюарда отправилась в сторону камбуза, а капитан стал обдумывать идею, которая мелькнула у него в голове. Конечно, подобная идея вряд ли могла прийти в голову человеку со строгими моральными принципами, каким был капитан Калеб Рид, но она наверняка возникла бы у его работодателя Теобальда Голденберга. Именно Теобальда Голденберга должен был ублажить Рид, если хотел остаться капитаном «Коринфии».

– Молодая кровь! – Эти слова часто были слышны в конторе Голденберга. – Мне осточертел весь этот заскорузлый консерватизм! Мне нужна молодая кровь и энергия! Новые идеи! Движение и натиск!

Капитан Рид хорошо понимал, что он подпадает под категорию заскорузлых консерваторов. Лишь богатейший опыт позволил ему занять должность капитана «Коринфии». Голденберг в свои пятьдесят лет, будучи лишь на пять лет моложе капитана Рида, выглядел на двадцать пять. И он наверняка одобрил бы эту идею. А Калеб Рид таким образом доказал бы, что он вовсе не такой уж растяпа и консерватор, как иногда кажется.

– Как идет у девушки работа на камбузе? – спросил капитан второго помощника через несколько часов.

– Работает как зверь. И мужчины тоже. Она их здорово вдохновляет, сэр.

– В самом деле? Пришлите ее ко мне. У меня к ней дело.

Второй помощник повиновался, надеясь, что его слова не будут истолкованы неверно и Кристине не грозят неприятности. Через некоторое время раздался стук в дверь, и в каюту капитана вошла Кристина.

Капитан Рид некоторое время молча разглядывал девушку подобно тому, как это делала Бесси, перед тем как принять ее на работу. Эту массу черных вьющихся волос нужно несколько укротить, но в остальном все было великолепно.

, – Вы француженка или англичанка? – спросил он наконец.

– Англичанка, – удивленно ответила Кристина.

– Но вы безупречно правильно процитировали девиз по-французски.

– Кое-что я могу сказать и по-испански, если вы пожелаете. И также на латыни. И немножко по-гречески.

Кустистые брови капитана Рида взметнулись вверх.

– Мой отец был весьма образованный человек! – гордо сказала Кристина.

– Получается, вы можете говорить без тех вульгарных выражений, к которым прибегали, когда требовали вас выпустить?

– В общем, да. Я могу говорить – как бы это сказать? – правильно. Если хочу. Обычно я этого не делаю. Это создает всякие проблемы. Как-то отдаляет от других.

Капитан Рид оперся подбородком на руки и некоторое время изучающе смотрел на нее.

– Вы совершенно необыкновенная девушка, мисс Хаворт.

– Да, верно, – согласилась Кристина. – Правда, не в такой степени необыкновенная, чтобы уговорить вас вернуть меня в Ливерпуль.

– Этого я не могу сделать. Но возможно, если я кое-что вам предложу, вы не захотите возвращаться в Ливерпуль… Вы говорите, что провели на море всю свою жизнь. А что вы знаете о таком пассажирском лайнере, как «Коринфия»?

– Немного. Но я была на борту «Мавритании».

– В таком случае вы знаете, что пассажиров лайнеров привлекают роскошь, комфорт, романтика и любовь.

– Да. – Кристина не могла понять, к чему ведется весь этот разговор. Капитан Рид в задумчивости постучал концом ручки по зубам.

– Мисс Хаворт, вот рекламный проспект моей компании. Я подчеркнул некоторые места, где говорится о том, что пассажиры могут надеяться на романтические встречи.

Он отложил перо.

– В последнее время блеска, романтики и любви не хватает «Коринфии». Звезды синематографа и дебютанты предпочитают плавать на лайнерах Кунарда. Богачи, холостяки, бизнесмены и повесы поступают так же. Всем интересно пофлиртовать и пережить приятные моменты во время путешествия.

Он ткнул ручкой в список пассажиров.

– В этом рейсе в первом классе двадцать семь молодых холостяков и семь одиноких леди. Лишь три из них моложе двадцати пяти. Остальные – как бы это помягче выразиться? – матроны. К сожалению, три молодые леди вряд ли способны привнести романтику в путешествие. А вот вы, мисс Хаворт, могли бы.