Она не сопротивлялась. Сердце ее отчаянно колотилось, тело сотрясалось от озноба.

– Кристина, Кристина… – шептал Девлин, медленно стаскивая с нее блузку и юбку. Его рука нежно прикоснулась к упругим грудям, опустилась ниже, к округлым бедрам, легла между ними и ощутила влагу, которая свидетельствовала о готовности принять его.

– Дай мне твой рот, – сказал он, и Кристина задрожала от ранее неведомого ей чувства. Поцелуй был долгий и жаркий, его язык погрузился в глубину ее рта. Кристина обвила его торс руками, изо всех сил прижимая к себе.

Ее ноги сами собой раздвинулись, и Девлин вошел в нее так глубоко, что, казалось, всю ее наполнил собой.

Кристина любила его. Она полюбила его с первого взгляда. Сама не подозревая о том, она стонала и вскрикивала, когда они оба стремительно приближались к невыразимо сладостному финалу. Ее ногти глубоко вонзились в плечи Девлина, она все быстрее, все неистовее двигала бедрами.

– Девлин… Девлин… – задыхаясь, повторяла она. Слезы катились по ее щекам. Она никогда больше не будет Кристиной Хаворт. Отныне она не вправе распоряжаться собственным телом. Теперь она принадлежит Девлину О'Коннору. Ему, и только ему!

Он вернулся к ней. Греческий бог, поразивший ее воображение, когда она была ребенком. Надо было лишь дождаться этого. С удивительной ясностью Кристина вдруг осознала, чего она ждала все это время. С того самого первого раза, когда Кристина увидела его, она ждала, что он придет и заявит на нее свои права.

– .Кристина!., – хриплым голосом сказал Девлин.

Теперь ему стало ясно, почему он, увидев, как она танцует, ублажая множество мужчин, пришел в такую ярость. Он хотел ее сам и хотел, чтобы она принадлежала ему одному. Их любовный акт был таким мощным, самозабвенным и достиг таких высот радости, что ни один из них не слышал шума и топота ног за пределами комнаты. На свете ничего не было, кроме них. Они оставались рядом до зари. Когда первые лучи солнца заглянули в комнату из-за тяжелых штор, голова Кристины покоилась на груди Девлина, а его пальцы перебирали густые пряди ее волос. Только что они снова отдались друг другу, и на этот раз Девлин был не столько страстным, сколько ласковым и нежным. Таким он никогда не был ни с одной другой женщиной.

Улыбка тронула лицо Девлина, когда Кристина легонько поцеловала его загорелую грудь.

Больше не будет клиентов. Она покинет «Веселые утехи». Конечно, Бесси страшно рассердится. Но эта мысль не слишком обеспокоила Кристину. Куда уйти, что делать – это она решит позже. Главное, что решение принято, и ничто другое в жизни не имеет значения.

Девлин лежал на спине, наслаждаясь близостью Кристины. Его василькового цвета глаза задумчиво смотрели в разрисованный потолок. Он все еще не мог опомниться от захлестнувших его чувств. И испытывал невероятную нежность к девушке, лежащей в его объятиях, удивляясь, до какой степени она растревожила его. Первым порывом после удовлетворения первоначальной безумной страсти было схватить брюки и покинуть комнату. Покинуть бордель. Покинуть Ливерпуль. Покинуть Англию! Ни в коем случае не оставаться здесь, чтобы его не затянуло в этот омут.

Сейчас он с удивлением водил пальцем по щеке и подбородку Кристины. Раньше Девлин никогда не связывал физическую близость с любовью. Любовь – это нечто такое, что имеет отношение к родителям, если кому-то повезло их иметь. Или к брату. Возможно, даже к другу. Жизнь – непростая штука, и не хватало еще только усложнять ее любовью к женщине. Девлин больше всего ценил в жизни свободу и не желал связывать себя никакими обязательствами. Именно так было до этого момента. А сейчас он словно раздвоился. Одна половина подталкивала его к тому, чтобы схватить одежду и расстаться с Кристиной, как он расставался с Кейт. Другая же пребывала в изумлении от того, что сделали с ним мгновения близости с женщиной, которая некогда, будучи дерзким, взъерошенным ребенком, с горящими глазами повторяла: «Я цыганская принцесса!»

Девлин О'Коннор, разбивший не одно женское сердце, не терявший самообладания во время штормов и кораблекрушений, в одночасье потерял себя. Вместо того чтобы схватить рубашку и брюки, он стал нежно гладить спину Кристины, вместо того чтобы сдержанно произнести слова прощания, он, к своему удивлению, стал шептать ее имя, едва касаясь губами ее губ. Его затопило настолько мощное желание, что затмило разум.

А внизу в гневе и ярости металась Кейт Кеннеди. С побелевшим лицом, снедаемая ревностью и ненавистью, она растолкала бражничающих клиентов и прибежала на кухню. Схватив мясницкий нож, она по задней лестнице поднялась на второй этаж и побежала по коридору в сторону комнаты, где находились Девлин и Кристина.

Только благодаря шестому чувству Молли в «Веселых утехах» не произошло резни. Молли хорошо знала о том, как Кеш относится к Девлину О'Коннору. Здесь дело было уже не в том, что один из ее хороших клиентов становился клиентом другой девушки. Кейт теряла единственного мужчину, который способен был пробудить в ней какие-то чувства. Она бежала по коридору, и любой встречный по ее глазам мог понять, что она готова совершить убийство.

Молли попросила у своего клиента разрешения на несколько минут удалиться и попыталась найти Бесси. Как на грех, Бессп нигде не было видно. Это лишь усилило у Молли чувство тревоги.

Она знала, что Кейт способна на все. Ходили легенды о том, как она изуродовала лицо своей соперницы, хотя объект их спора не шел ни в какое сравнение с Девлином О'Коннором.

Предчувствуя недоброе, Молли пробилась через толпу моряков, которые сгрудились в зале, ожидая момента, когда Кэсси начнет свой стриптиз.

Берт повернулся, почувствовав, как Молли схватила его за руку.

– Я боюсь за Кристину! – прокричала она ему на ухо, пытаясь перекрыть гром аплодисментов и звуки музыки.

Берт наклонил к ней голову:

– Что ты сказала? Ни черта не слышу из-за этого грохота.

– Кристина и Девлин О'Коннор вместе в номере. Кейт вне себя от бешенства. Я нигде ее не вижу. Мэриголд говорит, что она не занята с клиентом.

Берт пожал плечами. Выходки Кейт были всем известны, он ее недолюбливал.

– Так ей и надо. Может, это хоть немного собьет с нее спесь.

Молли отчаянно потянула его за руку, на ее лице отразился ужас, который передался и Берту.

– У Кейт такой вид, будто она хочет убить ее! Прошу тебя, Берт! Сделай все, чтобы ничего такого не случилось! Ради меня!

Молли имела особое влияние на Берта, и он, оставив свой пост у двери, грузно поднялся на второй этаж и оказался в устланном красными коврами коридоре как раз в тот момент, когда Кейт с мясницким ножом бежала к комнате Кристины. Обитатели третьего номера не слышали топота, ругани и криков Кейт, когда Берт отнял у нее нож, заломив ей руки за спину с такой силой, что у нее побелело от боли – и еще от ненависти – лицо, и вытолкал ее из коридора.

Бесси, осознав серьезность ситуации, заперла бьющуюся в истерике Кейт в своей комнате.

Кристина лежала в объятиях Девлина, который губами ласкал ее соски. Ее бедра ощущали его твердеющую плоть, и Кристине были ненавистны лучи утреннего солнца, которые пробивались в щели между шторами. Заря… Ночь почти прошла.

– Бесси придет в ярость, – негромко сказала она, проводя пальцами по спине Девлина.

Девлин поднял голову, накрыл грудь ладонью и стал горячо целовать Кристину. Лишь позже, оторвавшись от ее лица, он спросил:

– Почему?

– Потому что я не работала в эту ночь.

Снова поцеловав ее, он лег на Кристину.

– Она получила свои деньги, – сказал Девлин, раздвигая ей ноги.

Кристина напряглась, голос у нее мгновенно изменился:

– Как это понимать – она получила свои деньги?

– За эту ночь. Я заплатил ей.

Кристина оттолкнула Девлина с такой силой, что он едва не свалился с кровати.

– Ты заплатил за меня? – Ее глаза посветлели от гнева. – Это для разнообразия, да? А вечером тебе захочется Мэгги. Или Франсину. Тут уж у тебя будет настоящее разнообразие!.. – Кристина вскочила с постели и стала натягивать юбку. Груди ее тяжело и часто вздымались.