Катя зажгла свет, задернула занавеску, и распахнула дверцу холодильника. Вытащила кусок колбасы, куснула, включила чайник и телик. Стало уютнее на душе.

Снилось, что плывет она по лунной воде, вспученной неистовым желтым сиянием, которое выгибается и выкидывает ее в небо, и она летит в нереально ярком пространстве, а рядом с ней парит мужчина, но разглядеть его она никак не может – просто широкоплечая мужская фигура и вытянутые вперед мускулистые руки с большими ладонями. Она оглянулась, напряженно всматриваясь в его лицо, но увидела лишь бледный лоск на скулах и прозрачно розовые уши.

Проснулась в полдень. Долго нежилась под одеялом на новом красном постельном белье, отчего было тепло, уютно и празднично. Потом выползла из постели и направилась в ванную.

Полежала в ванне с персиковой пеной, растерлась махровым полотенцем, долго пила крепкий земляничный чай и вспоминала странный сон. Как уютно было во сне! И необычно! Она допила чай, закусила бананом, и тут холодная и тусклая действительность снова начала заползать в душу.

В сущности, кто она такая? Сорокапятилетняя безработная. Переводчица. Переводила контракты. Фирма упразднилась, новую работу Катя найти не смогла, не очень хотела, и уже даже не ищет – захватила неспешная праздность, да и интерес пропал: покойная бабушка оставила квартиру, которую Катя сдает, и неплохо получает – квартира большая, в «сталинке». А вот ее приятель и сосед Сашка подрабатывает где попало, то охранником, то подсобным рабочим, но временами уходит в запой и вылетает с работы. Иногда Катя просит его что-нибудь починить, повесить новую люстру, или просто так зовет поболтать да посмотреть телик, когда общение с подружками наскучит и хочется чего-нибудь мужского. Сашка пытается ухаживать, но она превращает это в шутку. Как мужчина он ее не привлекает, хотя вовсе и не урод. Ведь она уважает только успешных мэнов. Естественно, успешный – значит умный, деловой, именно таким мужик и должен быть, а все остальные – просто недоумки. В этом она твердо убеждена.

Перед мысленным взглядом всплыл Сашка: высокий, длиннорукий и длинноногий, с круглым лицом и широким носом, вот он приглаживает свои короткие русые волосы, шея у него длинная и мощная, но плечи уже покатые, он смущенно сутулится, топчется в прихожей… Да ну его, неинтересно.

Она полила кактусы. Подошла к трюмо и принялась расчесывать свои густые светло-каштановые кудри. Как всегда, отметила про себя, что выглядит значительно моложе своих лет. Это ей всегда льстило. Действительно, ей никто больше тридцатника не давал.

Жить бы ей да радоваться, ходить на дискотеки, в театры и кино, играть в боулинг, отвечать на заигрывание парней. Но ничего этого не хотелось.

«Нет, так нельзя. Надо встряхнуться», - решила она. И вспомнила последнюю телепередачу.– «Шопинготерапия - это вещь. Нужен шопинг. Хотя, у меня всего полно, ну да ладно, прикуплю еще что-нибудь»…

Воздух приятно холодил лицо, веяло невероятной свежестью. Можно ничего и не покупать, а просто погулять по Мегацентру и попить кофе с пирожными. А впрочем, все равно ничего кроме джинсов не носится, они ведь такие удобные.

Эскалатор медленно тащил ее вверх.

И откуда она взялась, вот эта юбка?! Может быть, атмосфера в магазине такая? Но Катя, забыв обо всём на свете, попёрла прямиком в примерочную. Разумеется, вместе с юбкой. Не юбка, а просто бомба! Только к ней срочно понадобилась блузка, и что-то на каблуке, и правильные колготки, и ещё там чего-то. Да, и сумочка тоже! В общем, в комплекте с юбкой она притащила домой ещё целый ворох всякой одежды. Тут ей позвонил Сашка, видимо скучно ему было, и есть хотел. У Кати всегда полный холодильник. Она, конечно, пригласила, и не преминула похвастаться покупками. Он с тоской смотрел на гору всяких разноцветных тряпочек. А она кайфовала, и представляла себе, как пойдет с подружками в бар, как будет играть в бильярд, красиво изгибаясь, и юбка эта тугая подчеркнет ее бедра и откроет ноги в колготках цвета кипрского загара. Но не сразу, не сразу это будет. Надо растянуть предвкушение удовольствия.

На следующий день, в воскресенье, она пригласила Сашку на выгул своей новой юбки. Юбка узкая до безобразия. В отличие от джинсов, в ней через лужи не попрыгаешь. Так что шла она степенно, «юбочной» походкой. Голова гордо поднята, типа, горизонтом интересуюсь, чтобы никто не заметил, как необыкновенно приятно ей в новой юбке. Перед большими лужами растерянно останавливалась, беспомощно на Сашку оглядывалась, веди мол, а то я сама даже и не знаю, куда шаг сделать...

Возле ее подъезда Сашка «завис» и принялся рассуждать:

- Да-а, мы, поколение сорокалетних, скоро исчезнем. А у меня перед глазами стоит то время… – Он слегка дотронулся до ее ладони. – То время…Студенческий летний лагерь в горах, песни под гитару до утра, быстрая прозрачная горная речка с ледяной водой, чистенький песок, огромные валуны на берегу. – Он заморгал и вздохнул. - Строили запруды из камней, загорали до черноты. А киношка? Какие тогда были хорошие, добрые фильмы. На стене столовой растягивали экран, а киномеханик, он же водитель и электрик в одном лице, врубал кинопроектор, который периодически заедал и рвал пленку. Если попадался в фильме особо эротический момент, типа обнаженной груди или слишком длинного и откровенного поцелуя (очень редко), он закрывал рукой объектив. Конечно, все возмущенно свистели и гремели стульями, которые для просмотра киношки выносились из столовой. А над головой бездонное черное небо и Млечный путь, дорожка в другие миры. Дискотека! Вернее, как тогда говорили, танцы. Забетонированная площадка, которую поливали водой из шланга перед началом. Отплясывали так, что пыль столбом! Тогда только вошел в моду брейк. Исполняли "нижний брейк" на столешнице, снятой с теннисного стола. И все это удовольствие обходилось в девять советских рублей за двенадцать дней. Правда, кормили наскоро, макароны, перловка, компот… Но нам тогда и не надо было никаких разносолов. Громадная алюминиевая миска с салатом из юсуповских помидоров с луком, горячая лепешка. А если ночью захотелось лопать - сгущенка и вьетнамская консервированная ветчина спасали от голодной смерти. Впереди была целая жизнь...

Он замолчал, ожидая приглашения после такой лирической тирады.

- Ну и что? – спросила она.

Он потоптался на месте, и вдруг продекламировал с трагическими нотками в голосе:

- Меня там нет давно, я выпал в этот мир.

- А я никуда не выпадала, - отозвалась она. - Бай, мальчик.

И, качнув бедрами, скрылась за дверью. Кодовый замок крякнул перед носом растерявшегося мужчины.

Вечером, случайно отключив на телевизионном пульте звук, она долго не могла понять, в чём дело. Разобралась лишь через час, скачав из инета инструкцию и прочитав, наконец, пункт об устранении неполадок. Посмеялась над собственной тупостью, и позвонила Сашке, повеселить. Тот выслушал эпопею с пультом, и как-то печально произнес:

- Не надевай ты больше эту юбку. Ты в ней становишься блондинкой.

- Ну, подумаешь, лоханулось! – ответила она. - Зато юбка такая классная! И я в ней просто супер! А то в последнее время из джинсов не вылезала, надоело.

Всю ночь во сне она примеряла юбку с разными кофточками, и была, почему-то, яркой блондинкой.

Проснулась в полдень, и опять долго лежала в постели, размышляя. А ведь неспроста все это, - подумала она. - Может, это подсказка Вселенной? Может, надо покраситься в блондинку, и тогда в моей жизни что-то переменится?

* * *

Из парикмахерской она вышла блондинкой. Белая кипень светлых кудрей, словно морская пена, обрамляла розовое, сразу ставшее каким-то кукольным, личико с мелкими чертами, с аккуратным носиком, пухлыми губками, и сияющими серыми глазами. Ее лицо словно проявилось, стало ярким, броским. Она вдруг показалась себе богиней, ну прямо Афродитой, с точеной фигуркой, обтянутой стильной юбкой и перламутрово-голубой кофточкой. Афродита на каблучках. Да, она себе очень понравилась…