Всего лишь один пример. Мемуарист генерал-майор остзейский барон В.И. Левенштерн, автор ряда воспоминаний, охватывающих период с 1790 по 1815 год, человек язвительный, дал князю Багратиону, как военачальнику, очень едкую характеристику. Вне всякого сомнения, она звучала в столице из уст в то время отставного офицера Левенштерна:
«…В его (Багратиона) лице… Россия имела лучшего начальника авангарда, лучшего начальника главных сил, но он не так хорош во главе армии, и, кажется, про него можно сказать, что блестящий во втором ряду помрачается в первом».
…Но все же истина остается истиной. Ко времени вторжения Великой армии императора Наполеона Бонапарта генерал от инфантерии Петр Иванович Багратион был уже вполне сложившимся полководцем. Один из героев Отечественной войны 1809 года и войны Кавказской (и не только их), авторитетный в своих суждениях генерал А.П. Ермолов в своих «Записках» дал ему следующую, вполне исчерпывающую характеристику:
«Князя Багратиона счастие в средних степенях сделало известным и на них его не остановило. Война в Италии (суворовский Итальянский поход 1799 года. – А.Ш.) дала ему быстрый ход; Суворов, гений, покровительствовавший ему, озарил его славой, собрал ему почести, обратившие на него общее внимание. Поощряемые способности внушили доверие к собственным силам.
Одаренный от природы счастливыми способностями, остался он без образования и определился на военную службу. Все понятия о военном ремесле извлекал он из опытов, все суждения о нем – из происшествий, по мере сходства их между собою, не будучи руководим правилами и наукою и впадая в погрешности; нередко же однако мнение его было основательным.
Неустрашим в сражении, равнодушен к опасности. Не всегда предприимчив, приступая к делу; решителен в продолжении его. Неутомим в трудах. Блюдет спокойствие подчиненных…
Ума тонкого и гибкого, он сделал при дворе сильные связи. Обязательный и приветливый в обращении, он удерживал равных в хороших отношениях, сохранил расположение прежних приятелей.
Обогащенный воинской славой, допускал разделять труды свои, в настоящем виде представляя содействие каждого. Подчиненный награждался достойно, почитая за счастие служить с ним, всегда боготворил его. Никто из начальников не давал менее чувствовать власть свою; никогда подчиненный не повиновался с большею приятностию. Обхождение его очаровательное!
Нетрудно воспользоваться его доверенностию, но только в делах, мало ему известных. Во всяком другом случае характер его самостоятельный. Недостаток познаний или слабая сторона способностей может быть замечаема только людьми, особенно приближенными к нему…
Нравом кроток, несвоеобычлив, щедр до расточительности. Не скор на гнев, всегда готов на примирение. Не помнит зла, вечно помнит благодеяния. Короче сказать, добрые качества князя Багратиона могли встречаться во многих обыкновенных людях, но употреблять их к общей пользе и находить в том собственное наслаждение принадлежит его невыразимому добродушию!
Если бы Багратион имел хотя ту же степень образованности, как Барклай-де-Толли, то едва ли бы сей последний имел место в сравнении с ним…»
Багратион прекрасно понимал неизбежность новой большой войны с наполеоновской Францией. Уж кто-кто, а он хорошо изучил этого противника, сражаясь с ним на земле Италии и Швейцарии, Австрии и Чехии, в Восточной Пруссии. В самом начале 1811 года он предлагает на рассмотрение императору Александру I свой план заблаговременной подготовки государства к приближающейся войне и ее ведения. Однако государь со своим окружением этот план не принял.
Что же предлагал Багратион в своем плане противостояния Наполеону? Его мысли сводились к тому, чтобы не ждать вторжения французской армии в пределы России, а самим нанести упреждающий неприятеля удар:
«…Гораздо бы полезнее было, не дожидая нападения, противустать неприятелю в его пределах».
В августе 1811 года генерал от инфантерии князь П.И. Багратион назначается командующим Подольской армией, расквартированной на Украине со штаб-квартирой в городе Житомире. В марте следующего года она переименовывается во 2-ю Западную армию; Багратион утверждается в должности ее главнокомандующего. Его войска в угрожаемый период меняют места дислокации.
Вместе с 1-й русской Западной армией военного министра М.Б. Барклая-де-Толли багратионовская армия встала на прикрытие западной государственной границы на протяжении сотни верст. Она состояла из двух пехотных и одного кавалерийского корпусов и казачьего отряда генерал-майора Н.В. Иловайского и достигала общей численности 45–48 тысяч человек. Впрочем, мнения исследователей разнятся при определении численности этих войск.
2-я Западная армия на начало Отечественной войны 1812 года имела в своем составе 24 батальона пехоты, 52 эскадрона кавалерии, 9 казачьих полков и 168 орудий. 7-м пехотным корпусом командовал генерал-лейтенант Н.Н. Раевский, 8-м пехотным корпусом – генерал-лейтенант М.М. Бороздин 1-й, 4-м кавалерийским корпусом – генерал-майор граф К.К. Сиверс.
Армия располагалась на территории приграничной Гродненской губернии, в районе городов Волковыска и Белостока. Казачьи полки были развернуты для несения дозорной службы вдоль государственной границы. Для усиления армии из Москвы двигалась 27-я пехотная дивизия генерала Д.П. Неверовского (14 батальонов, 36 орудий).
…Начало Отечественной войны 1812 года сразу же поставило 2-ю русскую Западную армию в крайне затруднительное положение. Император-полководец Наполеон I и его опытные маршалы империи делали все возможное для того, чтобы не дать армиям Барклая-де-Толли и Багратиона соединиться и разбить их поодиночке. Корпуса Великой армии (ее 1-й корпус маршала Даву в полтора раза численно превосходил багратионовскую армию) стремились вклиниться между армиями противника и охватить их, принудить к генеральной баталии. Это вполне отвечало стратегическим воззрениям Наполеона Бонапарта.
1-я и 2-я русские Западные армии стали отступать в глубь России по сходящимся направлениям, чтобы где-то в районе Смоленска соединиться. В более затруднительном положении оказалась багратионовская армия: прямой путь отхода ее на Минск легко отрезался неприятелем. Преследовали же его корпуса Жерома Бонапарта и маршала Даву.
Венценосный полководец Наполеон теоретически рассчитал стратегическую операцию по «истреблению» багратионовской армии, казалось бы, верно. После взятия без боя Вильно он видел, что русская главная 1-я армия военного министра Барклая-де-Толли отступает на северо-восток, к Дрисскому лагерю. Поэтому Бонапарт решил обрушиться на более слабую 2-ю Западную армию противника, окружить ее и уничтожить. Но в лице ее главнокомандующего он нашел тоже стратегически мыслящего человека.
Выходя из-под удара, Багратион совершает с армией марш-маневр от Волковыска до Смоленска, имея целью соединиться близ этого древнего города-крепости на Днепре с 1-й Западной армией. Этот маневр не позволил Наполеону и созвездию его прославленных маршалов разгромить русские армии в приграничье порознь. И тем самым заставить официальный Санкт-Петербург подписать с Францией мир на выгодных для нее условиях.
Говоря иначе, именно полководцы М.Б. Барклай-де-Толли и П.И. Багратион уже в самом начале Русского похода императора французов разрушили план Наполеона на войну с Россией. На эту войну Бонапарт собрал возможный максимум войск с покоренной им пол-Европы. Однако в приграничье навязать противнику генеральную баталию он не сумел, чтобы реализовать уже в самом начале войны свое численное превосходство: две главные русские армии удачно отступали перед ним, «приглашая» заходить в российские пределы все дальше и дальше. А огромные пространства России пугали не только одного шведского короля Карла XII.
Однако это отступление стало причиной раздора князя Багратиона с военным министром Барклаем-де-Толли. Если первый был за то, чтобы «драться с французом» (чего желало все русское воинство), то второй методично проводил в жизнь свой план на войну. Петр Иванович в горячке запальчивости не скупился на резкость слов в адрес такого же, как и он, генерала от инфантерии, да к тому же еще и получившего этот чин позднее его. Но Барклаю-де-Толли он вынужден был подчиняться.
